Андрей Елчанинов - История русской армии. Том первый
Первым шагом к утверждению международного авторитета Руси — при несомненном влиянии второй жены Иоанна III, Софии Палеолог, — явилось освобождение в 1480 г., т. е. спустя 100 лет после Куликовской битвы, от татарского ига.
Второй шаг — свободная Русь, как равная между равными, завела внешние сношения с Польшей, Литвой, Швецией, орденами Тевтонским и Ливонским, императором германским и др.
Почувствовав силу, Иоанн III осознал, что значение его как государя возросло. Второй его брак, с племянницей последнего византийского императора, Софией Фоминичной Палеолог, навел его на мысль, что София, выйдя замуж за московского князя, сделала его преемником византийских императоров и передала ему все заботы о православном Востоке. Отсюда, между прочим, стремление иметь многочисленное и хорошо устроенное войско — частью в постоянной готовности — для поддержания значимости государя и для выполнения предназначенных Руси великих исторических задач.
Иоанн III уже имел возможность передать власть своему преемнику так, что удельные князья, братья Василия III, потеряли всякое значение. Да и пора было. «Удельные предания были еще слишком свежи и кружили слабые головы при всяком удобном случае. Удельный князь был крамольник если не по природе, то по положению: за него цеплялась всякая интрига, заплетавшаяся в сбродной придворной толпе» (профессор В. О. Ключевский).
Но, кроме удельных начал, надо было бороться еще и с положением, которое мало-помалу заняло в Московской Руси боярство.
Вторая половина XVI в.
Правление Иоанна IV ♦ Опричнина ♦ Роды войск; организация, вооружение, снаряжение и снабжение ♦ Количество и качество артиллерии ♦ Способы начальствования ♦ Боевые приемы ♦ Инженерное искусство ♦ Дух войск и их боеготовность ♦ Поход Иоанна IV под Казань в 1552 г. ♦ Ливонские походы и войны со Швецией и Польшей ♦ Завоевание Сибирского царства.
Стремления великого князя и бояр, до сего времени совпадавшие, стали различаться. Московский великий князь приобрел значение государя с широкой властью над народом, бояре составили правительственное сословие со стеснительной для верховной власти притязательностью. Другой язвой боярства того времени было местничество, особенно опасное во время войны.
Естественно, что великий князь Московский не мог мириться с новыми притязаниями на раздел власти. Отсюда ряд столкновений с боярами.
При этих столкновениях бояре, признавая самодержавную власть Московского государя, настаивали на необходимости и пользе участия боярства в управлении страной; московские же великие князья смотрели на бояр лишь как на людей, служащих при дворе.
Столкновения эти достигли кульминации при Иоанне IV, который больше, чем кто-либо, считал себя самодержавным государем и не был склонен уступать боярам хотя бы частицу своей власти. И вот, когда образовался боярский кружок, который под руководством попа Сильвестра и Алексея Адашева пытался ограничить царскую власть, присвоив часть ее себе, Иоанн IV ответил на нее так называемой «опричиной».
Опричина, все более расширяясь, охватила половину государства, причем земли отбирались так, что в опричном управлении собрались мало-помалу старые удельные земли, исконные владельцы которых возбуждали особые гнев и подозрения Грозного. В итоге высшая знать из именитых удельных князей была сравнена с остальными служилыми людьми, и все следы старых удельных обычаев и вольностей в служебных отношениях, а также и остатки удельных дружин, с которыми потомки князей раньше приходили на государеву службу, постепенно искоренялись.
С другой стороны, владельцев земель, отходящих в опричину, Иоанн поселил на пограничных землях и этим сильно развил поместное владение землей за военную службу. В итоге удалось достичь столь необходимых для вооруженной силы единовластия и единства войск. Попутно развивалось поместное владение. Наконец, опричина являлась, до некоторой степени, постоянным войском, хотя и без особой, заблаговременной подготовки.
После выполнения своей главнейшей задачи — низведения боярства, опричина, однако, была вскоре уничтожена.
Тяжесть воинской повинности, падавшей на служилого человека, по закону от 20 сентября 1555 г., была следующая: со 100 четвертей, т. е. с 200 десятин, хорошей пахотной земли владелец обязан был снарядить и отправить на службу одного ратника «на коне и в доспехе полном», а в дальний поход — «о двуконь». Земледельцы, имевшие больше 200 десятин в поместьях и вотчинах, выставляли соразмерное пашне число вооруженных дворовых людей.
Профессор Ключевский выражает поместное право так: «Оклад — по чину, дача — по вотчине и продолжительности службы; придача к окладу и даче — по количеству и качеству службы».
Сверх поместного оклада служилые люди получали денежное жалованье.
В XVI в. служба дворянина, которая по судебнику 1550 г. была наследственной и обязательной, начиналась обыкновенно с 15 лет. До этого он числился в недорослях. Выросший для службы и записанный в служилый список, он становился «новиком». Тогда его, смотря по первым служебным опытам, «верстали» поместьем, а по дальнейшим успехам и денежным окладом — сначала «новичным». Впоследствии за службу делали прибавки. При этом верстание новиков было двоякое: в отвод и в припуск. Старших сыновей, когда еще отец сам служил, верстали в отвод, отделяли от отца; одного из младших, который начинал службу, когда сам отец уже не мог служить, отпускали к нему в поместье — как заместителя.
Поместное право давало возможность московскому правительству в любое время собирать временные конные ополчения из дворян и детей боярских численностью от 80 до 100 тысяч человек, носившие название поместной дворянской конницы.
В то же время необходимость постоянной охраны границ государства, которое теперь непосредственно соприкасалось с различными иноземными народами, заставила увеличить род войск, называемый городовыми казаками. Со времени правления Иоанна IV городовые казаки также становятся поместными войсками, но постоянными. Они были преимущественно конными и несли почти исключительно охранительную и разведывательную службу.
После покорения татарских царств на службу к московскому государю стали приниматься и татары, принявшие христианство, так называемые новокрещеные, а затем татарские мурзы и князья. Они также получали поместные оклады и жалованье, но в меньшем размере, нежели дворяне.
Кроме того, Иоанн IV создал постоянную пехоту, которая, вследствие своего вооружения, стала называться стрельцами. Стрельцы собирались из вольных людей хорошего поведения, получали во владение, подобно городовым казакам, участки земли за пределами городов и обязаны были служить пожизненно и наследственно, получая при этом жалованье.
Стрельцы были пешими, и только лучшие из них были конными и назывались стремянными. Жили стрельцы в особых слободах, пользуясь различными льготами. Общее число стрельцов к концу XVI в. составляло около 12 тысяч.
Наконец, при Иоанне IV в городах появляется особое сословие пушкарей, затинщиков, воротников, плотников и кузнецов как следствие роста у нас огнестрельного оружия. Все эти служилые люди также получали земельные участки, за что обязаны были нести пожизненную и потомственную службу. Они селились в городах особыми слободами, пользовались некоторыми преимуществами и составляли отдельный цех.
Поместные войска к концу XVI столетия (царствование Иоанна IV) составляли главнейшую составную часть русской вооруженной силы.
Но кроме них при надобности выставлялось ополчение из крестьян, — по одному с известного числа дворов (даточные люди). Даточные люди призывались пешими и конными. Они, в сущности, представляли собой род древнерусских воев. В Полоцком походе Иоанна IV, в 1563 г., их было, например, 80 тысяч.
Но кроме всех указанных войск в состав русских войск начиная с середины XVI в. входят еще и казаки донские, гребенские, терские, волжские и яицкие. Эти казаки — выходцы, недовольные существующими порядками, — жили на окраинах государства, на землях захваченных, и сначала мало зависели от Москвы. В Москве смотрели на них скорее как на союзников, чем на войска, состоящие в непосредственном распоряжении государства. Иоанн IV особенно покровительствовал донским казакам, давал им жалованье и некоторые льготы по торговле. Наконец, в состав русского войска входит и иноземное войско. Учреждение этого войска принадлежит Иоанну IV с первоначальной целью образовать царских телохранителей и иметь «размыслов» для артиллерийского и инженерного дел.
Наемничество, вообще, не привилось у нас. Даже при самом нелюбимом царе, Борисе Годунове, количество наемников не превосходило 5 тысяч.
Итак, мы проследили, во-первых, поместные войска: а) ополчение из дворян и детей боярских; б) татарское ополчение; в) городовые казаки; г) стрельцы; д) пушкари, затинщики, воротники; во-вторых, даточных людей; в-третьих, казаков непоместных и, в-четвертых, зачатки иноземных войск.
