Юрий Баранов - Обитель подводных мореходов
- Всё гораздо проще, чем ты думаешь, - высказался Егор. - Даже для сотворения красивейшей в мире женщины природа использует всего четыре элемента из всей менделеевской таблицы: углерод, кислород, водород и азот.
- И ещё немножко змеиного яда, - мрачно дополнил Кузьма. - Все они, красотки, такие.
- С библиотекаршей не получилось? - смекнув, полюбопытствовал Егор.
- А ну вас всех, - Кузьма с раздражением отмахнулся. - Трепачи вы, а не философы. Говорил же тогда, что мне позарез в город надо - ведь не пустили, математикой всё мордовали. А у меня свидание было замётано.
- Неужели влюбился? - допытывался Егор. - Интересно...
- Кто! Это я? - хорохорился Кузьма. - Просто не выношу, когда знакомых девах у меня из-под носа уводят. На гражданке за такие штучки можно было бы кое-кому глянец на фотокарточке попортить.
- Этот кое-кто не с четвёртого курса?
- Положим. Ну что из того?
- Доживёшь до его седин, caм отбивать библиотекарш у двоечников станешь.
- Несерьёзно это всё, - сказал Вадим, примирительно хлопнув по спине ладонью обидевшегося было Кузьму. - Не нужна она тебе, оттого и ты ей не нужен.
- Вот и я о том же, - добавил Егор. - Она старше тебя и, уж конечно, практичнее. А кто у кого пытался отбить - это ещё вопрос. Твою библиотекаршу и того самого, с четвёртого курса, я их вместе на танцах ещё в прошлом году видел.
- Не в жисть не поверю, - на простецком лице Кузьмы заиграла плутоватая улыбка. - Чего ж она мне тогда макароны на уши вешала?
- Чем красивее женщина, - изрёк Егор, - тем непрогляднее у неё душа, а уж поступки вообще непредсказуемы.
Вадим раскрыл было рот, собираясь тотчас возразить, но не успел. Фокстрот закончился, и вокруг них снова начали собираться одноклассники. Ребята после полученной разминки держались уже более свободно, в общем кругу прибыло весёлости и шума, отчего Эдик со своим неуёмным темпераментом немного потускнел.
Призывно громыхнула барабанная дробь, звякнули медные тарелки, и курсант-распорядитель интимно прошептал в микрофон:
- Приглашают... девушки.
Чижевский, не сводивший с Леры глаз, точно гипнотизировал её. Он даже изменился в лице, когда девушка, наконец, направилась в его сторону. Можно было лишь предположить, каких усилий стоило Чижевскому, чтобы не ринуться навстречу. И Егор даже чуть посторонился, невольно усмехаясь, чтобы пропустить Эдика, уж ничего, казалось, не видевшего перед собой, кроме приближавшейся красавицы-шатенки.
Но девушка вдруг остановилась перед Егором, давая взглядом понять, что её выбор пал всё-таки на него. И Непрядов со снисходительной улыбкой повиновался, чувствуя на себе испепеляющий взгляд Чижевского.
Заиграли танго. Егор легко и плавно повёл свою очаровательную партнёршу.
- Рада тебя видеть, - игриво сказала Лерочка. - Вот уж не думала, что ты останешься в Риге.
- Это почему же? - небрежно полюбопытствовал Непрядов.
- Да все мальчишки из вашего класса только и мечтали, чтобы поскорее уехать в Ленинград.
- Не все. Я желал в Севастополь,- признался Егор. - Только вот, как видишь, ничего не получилось.
- Жалеешь?
- Раньше - да, но теперь нисколько.
- Ну и правильно, потому что нет города лучше нашего, - она таинственно улыбнулась и запела: "Рига, мой любимый город, Рига, маленький Париж..."
- Моим любимым городом всё же остаётся Севастополь.
- А что, там теплее?
- Там роднее. Это город моего детства.
- Ах, Егор! Ты просто ни в кого здесь не влюбился.
- Зато в тебя была влюблена добрая половина ребят из нашего класса.
- Да-а? - с притворным удивлением она вскинула густые ресницы. - И ты в их числе?
- Куда уж мне, - поскромничал Егор. - К тебе ж было не пробиться такой плотный круг рыцарей твоего сердца.
- Мне кажется, ты и не старался. Ты слишком увлечён своим боксом.
- Увы, - и он пропел в ответ, подлаживаясь под Утесова: "Такая, наша доля мужская..."
- А помнишь, как наши девчонки и мальчишки дружили классами? Всегда весело, интересно...
- Это всё в детстве. Что было, то было...
- Егор, ты рассуждаешь как старик. Но ведь мы студенты!
- Мы?
- Ну да. Вы, морские студенты и мы, студенты-медики.
Егор не успел ответить. Появившийся Чижевский хлопнул в ладоши, требуя по правилам танца уступить ему партнёршу. Непрядов показал Лерочке взглядом на своего нетерпеливого одноклассника.
Девушка с напускным, томным вздохом распрощалась с Непрядовым, послав ему воздушный поцелуй. Ей нравилось играть роль героини весёлой оперетты.
После танца Чижевский прямо-таки ошалел от свалившегося на него счастья. Он подошёл к Егору и с восторгом сказал:
- Ты знаешь, милорд, она не против.
- Стать твоей женой? - съязвил Егор без промедления.
- Пошля-як, - беззлобно протянул Эдик. - Она не против, чтобы наш класс и её группа дружили бы между собой. Ведь это твоя идея?
- Моя? - от души удивился Егор, но потом всё же решил не возражать. Моя, так моя. Что ж тут особенного? Разве ты против?
- Ни в коем случае! Пойдём к девчонкам, поговорить надо. Кстати, представь меня этой Венере Милосской, раз уж ты знаком с ней. Так будет интимнее.
После того как отзвучал прощальный вальс, Лера дала Непрядову повод проводить её. Он помог девушке одеться, и они вышли на улицу.
Не сделали десяти шагов, как их нагнал Чижевский. Он пристроился рядом, убеждённо сказав:
- Надеюсь, Лерочка не будет возражать, если я собственным вымпелом усилю эскорт.
Лерочка не возражала. Она смело взяла обоих курсантов под руки, и они через бульвар Падомыо направились в сторону улицы Кирова - к её дому. Говорил больше всех Чижевский, привыкший неизменно находиться в центре общего внимания. Он сначала выказал свои познания в живописи Айвазовского, потом ударился в рассуждения о бликовой манере импрессионистов. Егор слушал его и лишь ухмылялся. Он не испытывал особой ревности, оттого что ему пытались откровенно помешать, - просто не выносил, когда ему в чём-то наступают на пятки. Чтобы позлить Чижевского, Егор не совсем вежливо перебил его и начал рассказывать Лерочке о боксе. Эдик принял вызов, подхватив тему, и при этом не упустил возможности упомянуть, что сам на ринге не салага - имеет второй спортивный разряд.
Однако Егор не хвастал своим чемпионским титулом. Он здорово упал бы в глазах Леры, если б напомнил, что стал кандидатом в мастера. Девушка и так знала о его боксёрских способностях. Они даже переглянулись между собой, готовые вот-вот расхохотаться от самовлюблённой болтовни Чижевского.
У подъезда Лерочкиного дома они остановились. Эдик продолжал страстно объяснять неоспоримые преимущества "молниеносного хука справа", которым якобы владел в совершенстве.
"И всё-таки, первый раунд не твой..." - убеждённо подумал Егор, когда Чижевский, прощаясь с Лерой, изысканно поцеловал ей руку.
Что-то вспомнив, она задержалась в дверях.
- Послушайте, моряки, что это вы все время взрываетесь? - неожиданно спросила Лерочка, обращаясь сразу к обоим.
- Взрываемся?.. Каким же образом, прекраснейшая? - попросил Эдик уточнить.
- Вам виднее. Об этом в городе только и говорят.
- Да что говорят? - насторожился Егор.
- Как что! - удивилась Лерочка. - В Севастополе неделю назад утонул какой-то большой военный корабль и погибло очень много людей.
Непрядов и Чижевский в недоумении переглянулись.
- А вы не знали?.. Тоже мне, моряки! - презрительно передернув краешком губ, она скрылась за дверью.
- Всегда и всё последними узнаём, - удручённо заметил Эдик.
- Какая-то чепуха в кулёчке, - высказался Непрядов.
Однако на другой день слухи усилились, - будто в Севастополе и в самом деле перевернулся и пошёл ко дну вместе с экипажем линейный корабль "Новороссийск", при этом погибло полторы, не то две тысячи людей.
Училище взбудоражилось. Пo этому поводу завзятые мореходы-теоретики толковали разное. Одни доказывали, что такого быть не может: потопить линкор - даже в бою дело не простое, для этого потребовалось бы вогнать ему в борт не менее десятка торпед. Другие уверяли, будто всё возможно, если неосторожно обращаться с артиллерийским боезапасом главного калибра. Находились и такие, кто во всём случившемся искал след подводных диверсантов.
Факультетское начальство на этот счёт отмалчивалось, либо требовало прекратить досужую болтовню. И все ожидали каких-то разъяснений.
Наконец, адмирал Шестопалов приказал собрать весь личный состав штурманов и минёров в актовом зале. Егop и его дружки поторопились занять места в первом ряду, как раз напротив доски, на которой был кнопками приколот конструкторский чертёж "Новороссийска".
Владислав Спиридонович медлил начинать, пристальным взглядом ощупывая сидевших перед ним курсантов. Потом в наступившей тишине отчетливо произнёс:
- Прошу почтить минутой молчания светлую память героически погибших матросов и офицеров черноморской эскадры линкора "Новороссийск".
