Энтони Эверит - Возвышение Рима. Создание Великой Империи

Объявление войны не обходилось без религиозных церемоний. Римляне считали, что если бы они отправились на войну с неправедными целями, то навлекли бы на себя гнев богов. Причина войны обязательно должна быть справедливой. Анку Марцию приписали создание ритуальной формулы, благодаря которой действия Рима принимали законный характер.

Когда объявляли о каком-нибудь нарушении, о каком-нибудь поводе к войне, глава делегации или «отец-отряженный» (pater patratus) вместе с тремя сопровождающими (выбранными из коллегии жрецов и называемыми фециалами (fetiales)) отправлялся к границам того народа, от которого требовали удовлетворения. Посол покрывал голову шерстяной накидкой и говорил: «Внемли, Юпитер, внемлите рубежи племени такого-то. Я вестник всего римского народа, по праву и чести прихожу я послом, и словам моим да будет вера!» Затем он подробно разъяснял суть предполагаемого нарушения и, призывая в свидетели Юпитера, завершал свою речь так: «Если неправо и нечестиво требую я, чтобы эти люди и эти вещи были выданы мне, да лишишь ты меня навсегда принадлежности к моему отечеству».

После этого посольство пересекало границу, и «отец-отряженный» повторял эту формулу первому встречному (по-видимому, несколько удивленному) человеку, а затем снова - в воротах чужого города, и еще один, заключительный, раз на торговой площади. Если его требования не удовлетворяли в течение тридцати дней, он продолжал формальное объявление войны, обращаясь уже не только к царю богов, но также к богу ворот и дверей и вообще ко всем богам: «Внемли, Юпитер, и ты, Янус Квирин, и все боги небесные, и вы, земные, и вы, подземные, - внемлите! Вас я беру в свидетели тому, что этот народ (тут он называет, какой именно) нарушил право и не желает его восстановить. Но об этом мы, первые и старейшие в нашем отечестве, будем держать совет, каким образом нам осуществить свое право».

Если их обращение не принимают, то посланники возвращаются домой и обсуждают сложившееся положение с сенатом. Каждого участника спрашивают, что он об этом думает, и те, как правило, отвечают так: «Чистой и честной войной, по суждению моему, должно их взыскать; на это даю свое согласье и одобренье». Если большинство давало свое согласие, то один из фециалов возвращался к границам противника и официально объявлял войну. Он бросал копье через границу в знак того, что начались военные действия.

В более позднее время с расширением территории Рима эту процедуру проводить стало все трудней. Поэтому в городе выделяли участок земли, который символически считали территорией противника и на который можно было бросить копье. Вместо фециалов теперь действовал специально назначенный сенатор. Однако принцип обязательного оправдания войны сохранялся, по крайней мере теоретически.

Анк Марций также занимался увеличением территории города. Он включил в его состав два холма - Авентинский и Делийский, - которые находились у границ города. Он также основал порт Остия в устье Тибра. Это является признаком того, что Рим развивал торговлю.

Крошечное поселение на Палатинском холме начинало становиться на ноги.

3. Изгнание

К северу от Рима жил загадочный народ, создавший высокоразвитую культуру. Это были этруски; их родина - Этрурия, расположенная приблизительно на месте современной области Тоскана. Они впервые появились на исторической сцене в IX веке до н. э. Для своего языка этруски приспособили греческую письменность, однако, в отличие от языков многих средиземноморских и ближневосточных народов, их язык не относился к индоевропейской языковой семье. Этрусский язык еще полностью не расшифрован, а его происхождение неизвестно.

На самом деле мы до сих пор точно не знаем, откуда произошли сами этруски. Некоторые говорят, что они прибыли из Лидии - царства, располагавшегося на западе современной Турции (где позднее, в VI веке до н. э., правил царь Крез, ставший олицетворением огромного богатства). Этруски якобы прибыли в Италию во главе с сыном Креза - Тирреном. Греки называли этрусков тирренцами. Такое предположение имеет большие основания, поскольку в течение многих сотен лет Апеннинский полуостров был своего рода архаичной Америкой. Это был новый мир, открытый для колонистов всех мастей. Предприимчивые финикийские и греческие торговцы бороздили моря в поисках разных товаров и рынков сбыта. Аристократы рассматривали себя как особый класс, не связанный с каким-то одним народом. Они контактировали друг с другом, невзирая на границы государств. Ничто не мешало военным силам лидийцев (или, еще шире, азиатов) вторгнуться в Италию почти так же, как герцог Вильгельм с горсткой нормандских рыцарей захватил власть во всей англо-саксонской Англии.

Довольно заманчиво предположить смешение разных культур, при котором местное население обогатилось греческими и финикийскими художественными стилями, новыми методами обработки металлов и сложными приемами градостроительства. Однако современные ученые отличались большей скептичностью. Они предполагали, что медленное развитие местных земледельческих поселений постепенно привело к созданию свободной федерации небольших городов-государств. Другие опустили руки и уклонились от споров, так как решили, что это похоже на вопрос о том, как звали мать Гекубы - «не стоящий того, чтобы о нем говорили, и не имеющий никакого смысла для изучения».

Так или иначе, к VIII веку этруски уже превратились из общины простых земледельцев в городское сообщество торговцев и ремесленников. Они объединились в федерацию, и в каждом городе-государстве правил свой царь, или лукумон (lauchme). Этрусские правители купались в роскоши. Они появлялись в фиолетовом одеянии и с золотой короной. Их всегда сопровождали множество слуг, которые несли фасции (fasces) - связки прутьев со вставленным в них топором. Этруски были хорошими воинами. В Центральной и Северной Италии они создали значительную империю, рубежи которой на севере достигали Боной (ныне - Болонья), а на юге - районов Кампании. Рим, скорее всего, сохранил свою независимость, однако он находился под влиянием этрусского искусства и архитектуры, и прежде всего этрусских религиозных обрядов.

Как писал Ливий, этруски «более всех других привержены религиозным обрядам, тем паче что они отличаются особым умением их исполнять». Учение этрусков изложено в нескольких книгах, которые часто использовали их ученики в Риме. Свод этих книг называется «Этрусские знания» (Etrusca disciplina). В этих книгах затрагиваются такие темы, как исследование внутренностей животных, объяснение природы грома и молнии, а также «правила, как основывать города, как освящать алтари и храмы, как строить неприступные крепостные валы; законы, касающиеся городских ворот, деления на племена, куриев и центуриев и все остальные вопросы такого типа относительно войны и мира».

Любой самый обыкновенный предмет и каждое событие имело свой тайный священный смысл. Из этого вытекало, что весь мир представлял собой набор символов. Почти все самые невинные животные или растения могли таить в себе угрозу или обещание благополучия. Так, например, некоторые виды деревьев считались «злыми», так как они росли под покровительством сил потустороннего мира. Если кто-то заметил, что в саду выросли шиповник, папоротник, дикая груша, черная смоковница и другие кустарники, на которых созревали черные плоды и ягоды, их сразу же следовало выкорчевать и уничтожить. Лавр, в отличие от них, наоборот, приносил удачу. Сны беременных женщин служили предсказанием триумфа или бедствия, так же, как положение или необычные очертания внутренних органов принесенных в жертву животных. Для гадания использовалась бронзовая модель печени, разделенная на сорок четыре части, каждая из которых была связана с именем отдельного бога. Часть печени обозначала место, выделенное каждому богу в этрусском мироздании. Особое внимание требовалось обращать на небесные явления. Буря, дождь (особенно, если падает вода какого-то необычного цвета или состава), кометы, полет птиц и пчел - все это подлежало тщательному изучению и сложному толкованию. Представители этрусской знати являлись гаруспиками (haruspices), то есть прорицателями. Их услуги пользовались большим спросом в Риме на протяжении значительной части его истории.

Свои кладбища этруски организовывали так же, как и города, в виде прямоугольной сетки. Во время расцвета этрусской культуры гробницы богатых людей воспроизводили дома, в которых эти люди жили при жизни. В могилах, как и в домах, имелись корридоры и комнаты. В них сохранялась вся домашняя обстановка. В погребальной камере одной знатной дамы археологи нашли: «золотые украшения, маленькие сосуды для ароматических масел и духов, пиксиды (pyxides) [круглые коробочки с отделяемыми крышками] - деревянные шкатулки для мелочей, - все эти вещи могли пригодиться только женщине для ее загробного существования. Но к этим вещам добавлялась кухонная утварь: подставки для дров и вертела, котелок и треножник к нему; наконец, столовый сервиз - тот самый, который использовали для поминок по усопшей: кувшины, амфоры [двуручные кувшины для хранения вина или масла], черпаки и сосуды для смешивания вина с водой, чаши и блюда».