Иван Спасский - Русская монетная система
В конце 20-х гг. XIX в. появилось еще несколько монет: две серебряных монеты Владимира нашли в Борисполе на Украине, и по одной — на Цимлянском городище (древний Саркел — Белая Вежа) и в Польше — в составе Ленчицкого клада; еще несколько монет Владимира и одна Ярослава оказались у собирателей — без данных о происхождении. Они вызывали все больший интерес, и вскоре разгорелись споры относительно их принадлежности. Признанные авторитеты в области нумизматики считали их болгарскими или сербскими. В 1852 г. был найден ставший знаменитым Нежинский клад — около 200 серебряных монет, который и решил спор не в пользу «авторитетов». В настоящее время может быть установлена принадлежность к этому кладу около сотни сохранившихся монет. В 1876 г. разошелся по рукам собирателей еще один клад, найденный в Киеве. О последней крупной находке — Митьковской, сказано выше.
Попытка создать собственную монету за счет накопленного князьями запаса привозного металла была предпринята в конце X в., в то время, когда после первоначального широкогоспространения дирхемов приток их в Южную Русь резко сократился. Но в выпуске этих монет наряду со стремлением пополнить обращение несомненная и немаловажная роль принадлежала и чисто политическим мотивам, поскольку выпуск собственной монеты был своеобразным провозглашением суверенности восточно-славянской державы: об этом ярко свидетельствует сам вид этих монет и их оригинальные декларативные надписи. При несомненном общем влиянии типа византийских монет X в. древнейшие русские монеты с их славянскими надписями, портретами князей и с обязательным помещением так называемого «родового знака Рюриковичей», хорошо известного по многим другим памятникам Древней Руси, представляют очень своеобразноесамобытное явление.
Рис. 24. Златник Владимира I и его сребреник раннего типа. Конец X в.
В настоящее время известно примерно десять золотых и больше двухсот пятидесяти серебряных русских монет X–XI вв. По более или менее заметным особенностям композиции последние делятся нанесколько типов, но штемпели для чеканки (вероятно, бронзовые) были так нестойки, что их постоянно перерезывали заново, или почти заново. Отсюда и низкое качество чеканки многих монетмножество мелких разновидностей. Многократное копирование неопытными мастерами, которые зачастую забывали даже о том, что на штемпеле нужно все резать в зеркальном порядке, прежде всегосказывалось на надписях, которые становились просто неузнаваемыми. Наши монеты X и XI вв. составляют наиболее обильную древнейшую группу памятников русской письменности, но изучение их в этом отношении еще далеко не закончено и надписи многих монет остаются непрочтенными [1].
Монетные надписи по самому их назначению не могут давать большой простор для полета фантазии. Они всегда очень однообразны, особенно у средневековых монет. Поэтому, располагая многими вполне четкими надписями разновидностей наших монет, мы можем составить достаточно ясное представление об общей эволюции эпиграфической формулы и не опускать руки, если на той или иной монете надпись плохо отчеканилась, или даже и при хорошей сохранности представляет набор непонятных значков. Иное дело имена, входящие в эти надписи: их не угадаешь. Не вызывает никаких сомнений чтение имен: Владимир, Святополк и Ярослав. Но последнее имя находится на монетах особого вида, отличающихся и фактурой и содержанием надписи. Еще одну надпись читают и «Георгий Петрос», но и то и другое толкование далеки от полной убедительности.
В чеканке основной, наибольшей группы этих монет, принадлежащей собственно Киевской Руси, судя по составу кладов, эволюции монетного типа и некоторым другим наблюдениям, существовал небольшой перерыв. Они чеканились в конце X, а затем в начале XI в. Сперва чеканились золотые монеты — так называемые златники [2] и серебряные, которые принято называть сребрениками — те и другие с изображением на одной стороне Иисуса Христа, а на другой — князя, над плечом которого находится небольшой родовой знак. Надпись вокруг портрета имела две формулы: 1 — «Владимир, а се его злато» — для золотых монет и «Владимир, а се егосребро» — для серебряных и 2 — «Владимир на столе» (т. е. на престоле) — для тех и других. На другой стороне — «Иисус Христос». Позже, в начале XI в. золотые монеты уже не чеканились, а на серебряных одна сторона отведена портрету князя, сидящего на «столе», а другую целиком занимает знак — как печать или герб державы. Бросается в глаза четкое смысловое соответствие изображению надписи, получившей дальнейшее развитие: «Владимир (или Святополк) на столе, а се его серебро».
[1] В начале 1960 г. в газетах и передачах по радио неоднократно сообщалось о поразительных открытиях в области изучения надписей на древнерусских монетах. За этими сообщениями стоит одна из многих попыток с ходу справиться с загадками, которые ставит эпиграфика наших монет.
[2] Вес златника византийского солида X–XI вв. и русской золотой монеты (около 4 г) надолго стал русской единицей веса под названием золотник (4,266 г).
Многие монеты, принадлежащие к разновидностям описанного типа, как указывалось, имеют надписи или совершенно нечитаемые, или допускающие различные их толкования. Попыткам «разверстать» неясные монеты по нескольким центрам Древней Руси, опираясь на эпиграфические догадки, очень мешает слишком уж большая технико-производственная общность монет любых видов (кроме монет Ярослава). Все они чеканены сопряженными штемпелями, т. е. с применением щипцов, в которых штемпели крепились в постоянном положении, а кружки для чеканки не вырезывались, как обычно, из листа, а отливались в складных двусторонних формах; именно этим объясняется присутствие на многих кружках отверстий-«свищей».
Рис. 25. Сребреники Владимира I начала XI в. На монетах 4–5 видны дефекты, возникшие при отливке кружков.
Идейная насыщенность изображений и надписей первых русских монет делается особенно очевидной при сравнении их с любыми другими первыми монетами средневековых государств Европы. Выше говорилось уже о болгарских дирхемах, повторявших в основном привычный тип иноземной монеты. Точно так же и варварские государства Западной Европы начинали чеканку собственной монеты с простого копирования типа поздне-римской монеты, только постепенно приходя к пониманию пропагандистских возможностей собственной государственной монеты.
Некоторые ученые приписывали любые золотые и серебряные монеты с именем Владимира Владимиру Мономаху; другие предпочитали поделить их между Владимиром I и Мономахом, заполнив период между их правлениями остальными монетами с темными надписями. Но с точки зрения общих закономерностей развития денежного обращения Древней Руси чеканку всех видов этих монет едва ли можно уложить в срок больший, чем полстолетия, а метрология сребреников связана с метрологией дирхемов, сошедших на нет в X в. Последовательность чеканки монет разных типов твердо устанавливается благодаря находке нескольких перечеканенных монет: понятно, что наложенный сверху штемпель всегда моложе основного, а наиболее ранние типы композиционно накрепко связаны с византийскими монетами только X, но никак не XII в. Наконец, сам «державный» характер этой чеканки делает более убедительным отнесение ее к эпохе наивысшего расцвета Киевской державы, а не ко времени ее распада; состав всех кладов иноземных монет, в которых были встречены сребреники, только подтверждает это. В настоящее время можно считать твердо установленным, что чеканку начал Владимир I в X в. и продолжал в течение почти всего правления. В таком случае к его чеканке примыкает и кратковременная чеканка монет от имени Святополка Окаянного.
Рис. 26. Сопряженные штемпели в виде щипцов (римские).
Принадлежность Ярославу хотя бы части многих остающихся без точного определения монет этой группы казалась бы вполне естественной, поскольку ясно написанное его имя находится на особой разновидности древнерусских монет. Однако именно особенность этого монетного типа и его топографических данных и позволяет оставить попытки приписывать какие-либо из не поддающихсяточному определению монет киевской чеканке Ярослава, а относить их все ко времени княжения Владимира.
Ясная надпись «Ярославлесребро» на монетах Ярослава вокруг знака вовсе не упоминает о «столе». Только одна монета найдена в Киеве, да и то не в земле, а как подвеска к иконе, тогда как все остальные тяготеют к северо-западному краю древнерусского государства: одна найдена в земле поблизости от древнего Юрьева (Тарту), другая — на острове Саарема; есть указания и о находке в Петербургской губернии. Известно несколько подражательных монет, происходящих из Скандинавии. «Ярославле сребро» и относятоэтому к периоду княжения Ярослава в Новгороде — под рукой Владимира, занимавшего русский стол. Подобно тому, как на монетах описанного выше раннего киевского типа помещалось изображение Христа, здесь другая сторона занята изображением христианского покровителя Ярослава — святого Георгия.
