Владимир Фортунатов - Российская история в афоризмах
Широко известны слова А. С. Пушкина: «Образующееся (европейское) просвещение было спасено растерзанной и издыхающей Россией. Татары не походили на мавров. Они, завоевав Россию, не подарили ей ни алгебры, ни Аристотеля». Эти слова замечательного мыслителя и знатока истории стоит немного прокомментировать. О чем здесь говорит А. С. Пушкин?
Дело в том, что арабы, которых Пушкин называет маврами, с середины VII до начала IX века завоевали огромные территории на Ближнем и Среднем Востоке, в Северной Африке и в Юго-Западной Европе. В 732 году в битве при Пуатье на территории Франции франкская тяжелая конница Карла Мартелла разгромила арабское войско и заставила арабов отойти за Пиренеи. На территории Испании арабы (точнее, мавры) хозяйничали с 711–718 годов, когда они захватили почти всю территорию. Коренное население Пиренейского полуострова вело Реконкисту (отвоевание у арабов своих земель) вплоть до 1492 года. Но о мавританском «иге», длившемся в три раза дольше, чем монгольское иго над русскими землями, в Испании говорить не принято. При маврах испанские земли неплохо развивались, приобщились к высокой культуре арабской, мусульманской цивилизации. Пушкин не случайно говорил об Аристотеле. Многие труды античных авторов были сохранены благодаря усилиям арабских ученых.
Русские у монголо-татар тоже немало позаимствовали и внедрили в хозяйственную, бытовую жизнь, в язык. Русским пришлось многое изменить в организации и оснащении своих вооруженных сил, так как они долго просто не могли тягаться с ордынскими воинами. Некоторые авторы считают, что объективно иноземное владычество оказало положительное воздействие на развитие Руси: укрепился государственный порядок, ослабли княжеские усобицы, появилась ямская служба и т. д.
В рамках такой прямолинейной логики – до ига было совсем плохо, при иге стало еще хуже, но в конечном счете вроде возникла эффективная государственно-политическая система – упускаются важные моменты, искажается картина исторического развития.
Во-первых, из Санкт-Петербурга в Москву можно добраться через Владивосток, а попав вместо Москвы, например, в Астрахань, посчитать и такой результат вполне приемлемым.
Во-вторых, при таком подходе даже не рассматривается вопрос о «цене», заплаченной русскими людьми за «положительные результаты» ордынского ига. Стоит повторить, что нашествие и иго отбросили русские земли назад в их развитии. Население резко сократилось и затем росло крайне медленно. В Древней Руси в X–XI веках жило от 4,5 до 5,3 млн человек, а некоторые авторы называют цифру до 7,9 млн[26]. Экономический потенциал русских земель также не развивался из-за того, что практически весь прибавочный продукт изымался ордынцами. Ордынские правители вопреки представлениям некоторых публицистов не только не содействовали централизации на Руси, объединению ее земель, но всячески, различными средствами тормозили этот процесс. Само избавление от ига можно было бы рассматривать как помощь свыше, от Бога, если бы не достаточно полные сведения о начавшемся процессе феодальной раздробленности и распада Золотой Орды и не драматическая история значительных личных усилий московских даниловичей-рюриковичей на протяжении почти двухсот лет, направленных на избавление от ига.
Главным же является вопрос о влиянии ига на сам характер русской жизни, на качество, содержание, сущность политических, экономических, социальных и других отношений между русскими людьми. Московская Русь, формируя свою государственность в условиях жесткого подчинения Золотой Орде, оказалась отторгнутой от европейской цивилизации. В результате татаро-монгольского нашествия и ига, которое продолжалось почти два с половиной столетия, собственные древнерусские социально-политические институты были уничтожены, а складывание новых происходило при непосредственном участии представителей монгольских ханов, с учетом примера азиатского сюзерена. «Москва спасла Россию, задушив все, что было свободно в русской жизни», – констатировал А. И. Герцен.
В русских землях периода ига свободы становилось все меньше и меньше. В сельской местности преобладали небольшие населенные пункты, деревни из нескольких дворов. Крестьяне нуждались в защите со стороны землевладельцев и оказывались во все большей зависимости, жили в одном месте из поколения в поколение («старожильцы»), платили за пользование землей («половники» – половину урожая) и т. д. Орудия труда, технологии оставались примитивными. С развитием животноводства стали шире применяться органические удобрения.
Из-за утраты южных и западных земель сузилось поле для товарно-рыночных отношений. В северо-восточной Руси усилился натуральный характер многих хозяйств. Для русских князей и купцов, которые вели международную торговлю, она была крайне затруднена. В наиболее выгодном положении оказался Великий Новгород.
В условиях ига стала формироваться совокупность повинностей, которые возлагались на крестьян и простых горожан. Эти повинности получили название тягло, а большая часть населения стала тяглым. «Татарская дань сыграла важную роль в нашей государственной жизни. В Западной Европе одним из важнейших условий, благоприятствовавших развитию представительных учреждений, была необходимость для монархов обращаться к сословиям за разрешением прямых налогов. У нас дань, возникшая первоначально как следствие подчинения победителю, приучила население к платежу прямого налога и привела к понятию „тягла“, как податной обязанности населения. Сбор татарской дани с течением времени перешел в руки московского князя. Уничтожение татарского ига ничего в этом отношении не изменило: население по-прежнему продолжало платить дань, но теперь, поступая в великокняжескую казну, она уже там и оставалась, а с возникновением новых потребностей правительство не замедлило воспользоваться сложившейся податной организацией для извлечения из населения новых средств»[27].
Положение новой категории – дворянства – также отличалось полной зависимостью от великого князя. У дворян было свое тягло – служба. Если в домонгольские времена и в начале ордынского периода князья, бояре, слуги вольные могли позволить себе перейти к новому сюзерену (хозяину, которому служили), то великие князья московские стали рассматривать такие переходы как измену, со всеми вытекающими последствиями.
При этом в меньшей степени оказалась деформированной духовная сфера. Здесь и в условиях ига сохранялись и преумножались древнерусские традиции, позже обогащенные элементами западноевропейского творчества, особенно итальянского Возрождения. В монастырях сохранились древнерусские летописи, в храмах – иконы, фрески.
А телят приходилось отдавать. Хорошо, что монголо-татары стали мусульманами. И на поросят у них разнарядки не было.
Даст Бог, Орда переменится
Кто первый сказал эти слова, ставшие не просто историческим афоризмом, но программой жизни русских людей на два с лишним столетия? Это мог быть Ярослав II Всеволодович, сын Всеволода III Большое Гнездо. Ярослав первым поехал на поклон к хану Батыю в Золотую Орду, где прошел между двух огней и поклонился тени Чингисхана. Он первым получил ярлык на великое княжение, стал князем Владимирским. И первым же был отравлен монголами, посчитавшими умного и авторитетного князя подозрительным.
Эти слова мог сказать и Александр Ярославич Невский. В любой из моментов его короткой жизни.
На милость Бога призывали надеяться русских людей священники.
Возможно, это было сказано в 1313 году, когда ханом сделался Узбек, первый из ханов принявший магометанство. Митрополит Петр отправился в Орду. Его приняли там с честью и отпустили с новым ярлыком. Все прежние льготы духовенства были подтверждены и прибавлена новая: все церковные люди по всем делам, не исключая и уголовных, были подчинены суду митрополита.
Можно предположить, что образованный митрополит обрадовался переходу ордынцев из язычества в мусульманство. Современные американские кинематографисты часто изображают мусульман как фанатиков и террористов. На Западе не принято признавать, что последователи Аллаха на протяжении столетий кардинально отличались от христиан, особенно от католиков, религиозной терпимостью. Воины «во имя Аллаха» уничтожали население городов и целые народы не за то, что кто-то не хотел принимать ислама. Истребляли за вооруженное сопротивление. Подчинившиеся и покорные в дополнение к основному налогу («харадж» – «выход») за свою религиозную приверженность просто платили дополнительный религиозный налог – «джизию».
А католицизм являлся профетической религией, то есть активно и даже агрессивно навязываемой. Тех, кто не принимал католическую веру, физически уничтожали. Те, кто принимал католицизм, оказывались в зависимости от Папы, ассимилировались, утрачивали свою идентичность, своеобразие. В Прибалтике крестоносцы уничтожили и ассимилировали племя пруссов. Вождь пруссов был повешен и после этого пронзен мечом.
