Лин фон Паль - Русский бунт. Все смуты, мятежи, революции
Но в 1068 году на Киев пошли половцы хана Шарукана. Князья, встретив врага на речке Альте, сразу же были разбиты, Святослав с поля боя бежал в свой Чернигов, Всеволод и Изяслав вернулись в Киев и не знали, что делать. Киевляне, ожидая худшего, умоляли князей раздать оружие и коней – они были готовы сражаться за город, но князья отказали – кажется, больше половцев они боялись собственного народа.
Но в 1068 году на Киев пошли половцы хана Шарукана. Князья, встретив врага на речке Альте, сразу же были разбиты, Святослав с поля боя бежал в свой Чернигов, Всеволод и Изяслав вернулись в Киев и не знали, что делать. Киевляне, ожидая худшего, умоляли князей раздать оружие и коней – они были готовы сражаться за город, но князья отказали – кажется, больше половцев они боялись собственного народа.
Этот народ, собравшийся на Торгу, был народом «черным», то есть городской беднотой, не имевшей денег на приобретение оружия или коней. Имущественное расслоение в Киеве было огромным, богатые и бедные были разделены даже территориально – первые сидели поближе к княжеским хоромам «на Горе», другие ютились в подобиях жилищ «на Подоле»; низам киевского общества князья не доверяли. В то же время это был самый патриотично настроенный слой киевского общества, которому нечего было терять, кроме собственной жизни. Если бы половцы взяли городские укрепления, Киев был бы обречен на растерзание. Князья, дабы не испытывать судьбу, собирались отойти из Киева вместе с дружиной. А черному люду деваться было некуда, городские стены были для них единственной защитой и спасением. К тому же в Киев сбежались жители окрестных сел, которые рассказывали о зверствах половцев, и это только усиливало страх и порождало тревогу. Посланная на Гору делегация с Подола вернулась ни с чем. Вооруженную вечем народную дружину князья посадили под замок. Раздать оружие простолюдинам отказались.
Отказом князей люди были возмущены. И начался Майдан 1068 года, то есть стихийное восстание. С Торговища «черный люд» двинулся на Гору, к дому воеводы Коснячко, его хотели примерно побить, но так и не нашли. А он был в княжеском дворце. Тогда толпа двинулась к двору князя Изяслава. Князь заперся с несколькими боярами и боялся даже выглянуть из окна. Он был в ужасе. Толпа сперва умоляла раздать оружие, потом стала требовать, угрожая забрать оружие силой, потом люди разъярились и собирались вытащить князя, чтобы с ним разобраться, и обещали освободить из темницы Всеслава. Все знали, что в киевском порубе сидит полоцкий пленник, и что взят он в плен обманом и клятвопреступлением. Все знали о военной славе Всеслава. И о том, что он – чародей.
Освобождения этого узника Изяслав боялся больше нападения половцев. Бояре предложили срочно Всеслава умертвить. Поскольку войти в поруб было невозможно, князю советовали обманом выманить Всеслава к окошечку и проткнуть мечом. Изяслав на это не решился и пребывал в растерянности. Народ орал и готовился «добыть князя». С погреба на дворе старого полоцкого князя Брячислава, куда бросили сперва дружину захваченных полочан, а потом и местную «вечевую дружину», то есть вооруженных вечем для борьбы с половцами ополченцев, стали сбивать замки. Выжидать дольше стало неразумно.
Когда часть толпы двинулась в сторону поруба, Изяслав и Всеволод выскользнули с княжеского двора и бежали с казной из Киева. Бежали они вовремя, потому что народ ворвался на княжеский двор и все там разгромил, а найденное золото восставшие поделили между собой. Другая часть восставших добралась до темницы, народ оттеснил стражу, разбил деревянные стены и освободил Всеслава. Без лишних проволочек киевляне объявили его своим князем – других князей в городе не осталось. Всеслав подготовил город к обороне, семь месяцев вполне справедливо управлял Киевом, но сам с ужасом ожидал, когда к стенам подойдут войска Ярославичей: половецкая опасность была устранена – князь постарался, но он знал, что Изяслав собирает войско на западе и уже заключил союз с польским королем, чтобы вернуть себе Киев.
Никаких прав на Киев Всеслав не имел, «перебивать право» ни у кого не собирался, киевским князем стал не по своей воле. И он отлично понимал, что с одними лишь киевлянами против польского войска он не выстоит, к тому же его больше волновала судьба его родного Полоцка, который Ярославичи отдали в управление Мстиславу, лишив тем самым Всеслава Брячиславича и его сыновей княжества. Поэтому неожиданно получивший в свои руки Киев и вынужденный вести ополчение киевлян против войска Изяслава и идущего с Изяславом польского короля, он предпочел под покровом ночи бежать на север. Киевляне, оставшись без Всеслава, решали не вступать в бой с изгнанным ими «законным» князем, но срочно послали к Святополку и Всеволоду, чтобы те пришли защитить Киев от поляков. На народном сходе они сочинили письма с угрозой: ежели князья не придут их защищать, то купцы все до единого уйдут в греки, то есть переселятся в греческие земли. Угроза была вполне очевидной: Киев мог быстро потерять статус крупного торгового города. Князья тут же послали к Изяславу, умоляя не приводить польское войско в Киев.
На это князь не отреагировал. Вместе с поляками он, к большому неудовольствию киевлян, вошел в свой город и тут же начал чинить расправу. Смерти было предано более семидесяти человек. Это были киевляне, которые выпустили Всеслава Брячиславича из поруба. Потом князь запретил горожанам собираться на Торгу и велел собираться на Горе, чтобы князь мог слышать, о чем спорят на вече. Поляки заняли Киев и встали гарнизонами по всем ближним к Киеву городам, где им было положено теперь давать прокорм. За десять месяцев усмирения Киевской земли жители устали от их безобразий и грабежей. И снова вспыхнул мятеж: киевляне назвали Изяслава предателем, и в городе началась ночная партизанская война – жители тайком уничтожали польское войско, как и во времена Святополка. Польский король с остатком войска ушел из Руси, а князьям пришлось срочно сочинять новые законы, известные как «Правда Ярославичей», чтобы жестко, но по закону расправляться с нарушителями спокойствия.
Что же касается Всеслава, то, навсегда покинув Киев, он бежал к финнам, собрал там войско и в 1071 году выбил ставленника Изяслава из своего Полоцка. За киевский стол, несмотря на желание киевлян, сражаться он не хотел.
Год 1113. Соляной бунт в Киеве
Через полвека, в 1113 году, и опять в связи с княжескими усобицами, Киев потряс еще один мятеж. На сей раз дело касалось разногласий между Мономахом и Святославичами. Причем киевляне приняли сторону Мономаха и изо всех сил стремились не допустить к восшествию на киевский стол никого из Святославичей – ни Давида, ни Олега. В историю это событие вошло как Соляной бунт, хотя введенный Святополком Изяславичем налог на соль был только одной из его причин. Другой причиной был невиданный расцвет ростовщичества, от чего стонал весь город – как беднейшие слои населения, так и купцы. Первые, не имея возможности расплатиться с долгами ростовщикам, вынужденно продавали себя в рабство (превращаясь из свободных людей в закупов, то есть практически в рабов), а вторые, беря ссуды под невиданные проценты, тоже оказывались во власти тех, кто их ссужал, поскольку имущество должника тут же переходило тому, кто выдал деньги. Ростовщики были преимущественно евреи, в Киеве даже имелся еврейский квартал.
В 1113 году, и опять в связи с княжескими усобицами, Киев потряс еще один мятеж. На сей раз дело касалось разногласий между Мономахом и Святославичами. Причем киевляне приняли сторону Мономаха и изо всех сил стремились не допустить к восшествию на киевский стол никого из Святославичей – ни Давида, ни Олега. В историю это событие вошло как Соляной бунт.
Святополк Изяславич и его бояре весьма поощряли киевское ростовщичество и стремились ввести как можно больше налогов, чтобы пополнять казну. При нем спекуляции солью и хлебом в голодные годы не только не преследовались, но даже поощрялись. Неудивительно, что горожан такая власть быстро довела до полного обнищания. Святополк Изяславич не отличался милосердием, он был человек безжалостный, коварный, жадный, сам занимался ростовщичеством и – как рассказывают летописи – лично пытал людей, чтобы выведать, где они прячут свое добро. Князя ненавидели и боялись. Однако, пока он был жив, киевляне роптали, но терпели.
16 апреля 1113 года князь умер. И встал вопрос, кто займет освободившийся стол. По закону его мог занять либо Давид, либо Олег Святославичи, которых киевляне ненавидели. Давид и Олег были достойные сыновья своего отца: оба князя поощряли ростовщичество, а в обнищании народа ничего страшного не видели. И как только Святополк умер, произошел народный сход. А следом за сходом – первый, зафиксированный в русских летописях, еврейский погром: разъяренная топа снесла еврейский квартал начисто.
