Николай Кудрявцев - Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России
Переход к феодальной раздробленности отразился и на организации вооруженных сил. Возросла роль княжеской дружины, которая делилась на старшую и младшую. Старшую часть дружины составляли бояре, знатные и богатые люди, принадлежавшие к социальным верхам общества. Многие бояре имели собственные дружины. Бояре входили в дружинный союз, который в летописях часто именуется «лучшей», «старейшей», «передней», «большей» дружиной. Бояре, поступавшие на службу к князю, постоянно сопровождали его и находились рядом с ним при всех жизненных ситуациях. Старая традиция совещания (думы) князя с дружиной осталась неизменной только в отношениях князя с боярством. Причем позиция бояр часто предопределяла решения князя. В целом же интересы князя и боярства были настолько переплетены, что их трудно расчленить. Боярская служба оставалась вольной, поэтому иногда бояре переходили от одного князя к другому.
Более прочные отношения связывали князя с младшей дружиной, в которую входили «отроки», «детские», «милостники» и др. «Отроки» неотступно находились при князе и, по сути, были его домашними и военными слугами. «Детские» по своему положению тоже были младшими дружинниками, но по положению выше отроков. Они не несли службу по дому. О «милостниках» известно мало. Они также являлись младшими дружинниками, несли военную службу и занимались вопросами дворцового хозяйства князя. Постепенно младшая дружина к XIII в. поглощается княжеским двором и в источниках появляется термин «дворяне»[59].
В среднем княжеская дружина насчитывала 300–400 человек. В военное время основную часть войска по-прежнему составляло народное ополчение, которое подразделялось на конные и пешие полки. Численность ополчения в отдельных княжествах доходила до 50–60 тыс. человек. Развивались способы ведения военных действий. Войска использовали в боевом построении «полчный» ряд, который включал в себя «чело» (центр) и два крыла в одну линию. Затем к этим трем составным частям боевого построения войска добавился сторожевой полк. Тактика русских войск заключалась в стремлении уничтожить противника с помощью охвата его флангов в виде клещей. Основным оружием оставались меч, копье и боевой топор. Более широкое распространение получили осадные и метательные орудия (пороки, пращи, тараны, самострелы). Совершенствовались оборонительные сооружения, возводились мощные городские укрепления, каменные башни и т. п.
В начале XIII в. все отчетливее стал ощущаться общий упадок Руси. В военно-политической сфере он проявился в активном военном вмешательстве в русские дела иностранных государств и в неспособности Руси защитить свои границы. Хотя при этом военный потенциал Древнерусского государства к XIII в. увеличился более чем в 10 раз. Если в XI в. Новгородская Русь выставляла войско в 4 тыс. человек, то владимиро-суздальский князь в середине XII в. собирал 50-тысячное войско, а галицко-волынский князь в середине XIII в. не боялся противника, способного выставить от 30 до 60 тыс. войск[60]. Однако боеспособность русских войск снизилась. В сражении на реке Калке войска русских князей более чем в три раза превосходили войска монголов, но потерпели сокрушительное поражение. Причиной тому были не рядовые воины, а полководцы, которые разучились правильно оценивать обстановку, организовывать и вести разведку, командовать войсками на поле боя. Полководческие таланты Александра Невского и Данила Романовича Галицкого лишь исключение из общего правила. Другой причиной снижения обороноспособности русских земель следует считать отсутствие единства между восемью «полу государствами», которые все более обособлялись друг от друга и дробились сами в себе. Эгоизм и разобщенность русских князей сделали их неспособными к объединению даже перед лицом общего врага.
С распадом Древнерусского государства перестала существовать единая внешняя политика Руси. Вместе с тем основные ее приоритеты сохранились и в период феодальной раздробленности. Выразителями политических интересов прежней единой Руси стали самостоятельные княжества. Наиболее активно интересы Руси отстаивал Новгород.
Обособление Новгорода от Киевской Руси произошло еще в 1136 г. В результате восстания новгородцев князь Всеволод Мстиславич был изгнан из города, а власть в Новгороде перешла к вече. Таким образом, в Новгородской земле образовалась боярская феодальная республика. Верховная власть здесь формально принадлежала вече, в котором могли участвовать все свободные жители города. Вече решало вопросы войны и мира, избирало высших должностных лиц — посадника, тысяцкого и архиепископа. Первым должностным лицом считался архиепископ. Он хранил казну Новгорода, ведал государственными землями, участвовал в руководстве внешней политикой, наблюдал за соблюдением правил торговли, возглавлял церковный суд. В его подчинении были служилые феодалы и свой полк. Епископ стоял во главе «совета господ», в который входили высшие должностные лица. Посадник возглавлял суд Новгорода, назначал и смещал разных должностных лиц, сносился с другими государствами. Помощником посадника был тысяцкий. Он командовал народным ополчением, ведал торговым судом.
Республиканский строй не избавил Новгород от необходимости приглашать к себе князя. Князь, как профессиональный, высококвалифицированный воин, был необходим для руководства вооруженными силами республики. Новгород был богат, проводил активную внешнюю политику, поэтому нуждался в князе, способном привести с собой опытное и сильное войско. Кроме того, в лице князя осуществлялась связь Новгорода с другой частью Руси — «отчиной» приглашенного князя. При вступлении в город князь заключал с Новгородом договор. Договор ограничивал право князя на суд и управление; он, его бояре и дружина не могли иметь владений в Новгородской земле, не могли участвовать в торговле и т. д. В походе за деятельностью князя наблюдал посадник, который выступал с ним во главе войска. Князь селился за городом на Городище и получал жалование. Если князь нарушал договор, новгородцы обычно «показывали ему путь», прогоняли его.
Несмотря на все эти ограничения, князья соседних русских княжеств охотно шли княжить в богатый Новгород. За новгородский стол вели борьбу с переменным успехом смоленские, черниговские, владимиро-суздальские и даже далекие волынские князья. В Новгороде каждый из них старался обзавестись сторонниками из числа бояр и купцов. В свою очередь, среди новгородской знати возникали группировки, партии, связанные с тем или иным княжеством. Вся эта борьба приводила к тому, что ни один князь не мог прочно утвердиться в Новгороде. В результате долгой изнурительной борьбы за влияние наибольших успехов добились владимиро-суздальские князья. Новгород, несмотря на свои богатства и политическую самостоятельность, зависел от Северо-Восточной Руси, откуда привозилась значительная часть хлеба. Владимиро-суздальские князья могли в любое время закрыть волжский торговый путь и прекратить подвоз продовольствия в город. Экономическая блокада Владимира вынуждала Новгород уступать и приглашать в князья ставленников владимирских князей из владимиро-суздальской ветви Мономаховичей. Другим аргументом в пользу Владимирского княжества было наличие там крупных вооруженных сил, способных быстро прийти на помощь или создать угрозу Новгороду.
Боярство и купечество Новгородской республики настороженно относилось к усилению влияния владимиро-суздальских князей, которые проводили политику укрепления княжеской власти и активного участия в общерусских делах. Новгород, напротив, настойчиво пытался отгородиться от русских дел, связывая свои экономические и политические интересы с Западной Европой. Поэтому новгородское боярство охотно использовало вооруженные силы владимирского князя в своей колониальной политике, но, в то же время, всячески препятствовало его попыткам занять прочные позиции в экономической и политической жизни республики.
В XII в. владения Новгорода включали Водскую, Ижорскую и Карельскую земли. Восточная Эстония и центральная часть южной Финляндии платили дань Новгороду и находились под его политическим влиянием. Колониальная политика Новгорода имела свою особенность. Власть Руси на подвластных территориях носила поверхностный характер. Новгород не строил на захваченных землях крепостей, не оставлял военных гарнизонов, сохранял весь прежний местный уклад жизни, и лишь дань символизировала подчиненность того или иного племени.
Особый характер новгородской колониальной политики облегчал широкое распространение новгородского господства по всему северу Восточной Европы. Однако новгородская политика XI–XIII вв. имела и свою слабую сторону. Отсутствие русских опорных пунктов значительно облегчало завоевание зависимых от Новгорода территорий войсками западноевропейских государств и рыцарских орденов. В середине XII — начале XIV вв. Новгороду пришлось активно отстаивать интересы Руси на восточных берегах Балтики в борьбе со Швецией, Данией, немецкими рыцарями и Литвой.
