Владимир Печенкин - Советская водка. Краткий курс в этикетках
В России, сразу после реинкарнации Федерального казенного предприятия «Союзплодоимпорт», в районные суды отдаленных регионов стали массово поступать претензии возмущенных «акционеров» ЗАО S. P. I. Ведь по существовавшему в то время закону, пока суд разбирается кто прав, кто виноват, деятельность предприятия прекращается. Вот и посыпались жалобы пенсионеров и военнослужащих, фермеров и домохозяек. Например, судья районного суда Гербе ков принимает к рассмотрению жалобу госпожи Асият Хизировны Аргуновой, которая проживает в ауле Хабез в Карачаево-Черкесии, которая просит отменить приказы Минсельхоза и фактически заново похоронить воскресшее было госпредприятие[4]. Ты знаешь, читатель, кто такая Асият Аргунова? Вот и я не знаю. Зато другого «защитничка» знают все — энергичный Борис Ефимович Немцов.
В октябре 2002 года Немцов пишет письмо в вышестоящие инстанции — премьеру Касьянову с просьбой решить проблему «в интересах России»[5]. Сразу видно — государственный человек — блюдет интересы Родины!
В письме несколько важных тезисов. По мнению депутата, отобрав водочные марки у S. P. I., государство начало не зарабатывать деньги, а терять их вместе с репутацией. Производство «Столичной» вместе с налогами и рабочими местами все равно уже за границей, так что поезд ушел, оставьте честных бизнесменов в покое, и не надо волноваться. На случай, если государство все же будет упорствовать, Немцов предлагает «компромиссный» вариант: компания S.P.I. и государство должны подписать соглашение о разделе продукции, по которому компания в дополнение к налогам будет отдавать в бюджет часть своей прибыли. «Я понимаю, что для водочной отрасли СРП звучит как сенсация. Но традиционно этот бренд был государственным, поэтому было бы правильно, если бы компания добровольно делилась с государством», — рассуждает Немцов. Чисто воровская логика: украл — попался — согласен делиться.
Словно невзначай в письме появляется предупреждение-страшилка: «Скандал вокруг водочных брендов может усложнить переговоры по вступлению в ВТО». И действительно, на слушаньях в Конгрессе США по предоставлению России рыночного статуса вопрос со «Столичной» был подан как грубейшее нарушение прав собственника. И вскоре в ходе очередного саммита в Москве на встрече президентов Джорджа Буша-младшего и Владимира Путина американской стороной было недвусмысленно заявлено, что одним из условий вступления России во Всемирную торговую организацию является разрешение споров вокруг торговой марки «Столичная»[6].
Оцени, читатель, масштаб вселенского воя: от скромной жительницы никому не известного горного кишлака до временно исполняющего обязанности гаранта цитадели демократии!
Но как говорит восточная пословица: «Собака лает — караван идет» — к сегодняшнему дню судебная эпопея, по крайней мере в России, завершена в пользу государства. Но только в России! А ведь по большому счету мероприятие по возвращению товарных знаков было затеяно для того, чтобы продавать водку за границу, но для этого нужно выиграть суды у группы S. P. I. в каждой стране, где она успела зарегистрировать права на «Столичную», «Московскую» и другие водки, а таковых, как мы помним, более чем 150!
Патентная война между ФКП и S. P. I. тянется на всех континентах планеты, кроме разве Антарктиды, уже который год. Борьба идет с переменным успехом. Первую по-настоящему крупную победу государственным структурам удалось одержать в Европе — на территории стран Бенилюкса — только в 2006 году. Основным полем битвы в противостоянии государства и бизнесменов, безусловно, является американский рынок, где выручка от продажи «Столичной» превышает 600 миллионов долларов в год.
Прогнозировать, чем все это закончится, трудно. Дело усугубляется тем, что S. P. I. торгует в Америке не «Столичной», а ее производной — водкой под названием «Stoli», ибо среднестатистическому американцу не под силу произнести привычный для нас звук «ч». И хотя всем понятно, что бренд «Stoli» произошел от раскрученной еще коммунистами «Stolichnoy», но ведь поди ж ты — с точки зрения юридической казуистики это уже другая торговая марка. А раз мы уже двадцать лет бьемся как рыба об лед за торжество демократии на всем демократическом пространстве, то юридический кодекс приходится чтить.
Но борьба за американский рынок не прекращается. Неожиданно на каком-то этапе у государства объявился временный союзник-бизнесмен. Предприниматель Рустам Тарико, владелец компании «Русский стандарт», начал поставлять в США водку «Империя», позиционируя ее как единственную оригинальную русскую водку на американском рынке. Па-а-азвольте — возмутились представители «S. P. I. Group» — а как же наша легендарная «Stoli»? На что владелец «Русского стандарта» напомнил конкурентам неубиенный коммунистический лозунг: «Only vodka from Russia is genuine Russian vodka!» А ваша водка где разливается, господа хорошие? В Латвии? Так ведь Латвия нынче не Россия — за что боролись, господа демократы?
Дело в том, что после того, как бренд «Столичная» был объявлен государственным, водка, которую выпускала «S. P. I. Group» на своих заводах в России, была объявлена контрафактом. Шефлер вынужден был изготавливать на ликероводочных заводах в Тамбове и Калининграде спирт, гнать его цистернами в Ригу и только там, на неподконтрольном Кремлю «Latviajas Balzams», разливать и укупоривать водку «Stoli». А когда Шефлера лишили возможности использовать тамбовский и калининградский спирт, «S. P. I. Group» стала закупать у самарского «Родника» и калужского «Кристалла» водку «Глазурь Премиум». И что интересно — водка отгружалась не в бутылках, а наливом в танк-контейнерах и прямым ходом отправлялась в… Ригу, а там «Глазурь Премиум» чудесным образом превращалась в «Stoli».
Вот, кстати, вопрос на засыпку: в какой стране (исключая Россию, естественно) больше всего пьют русскую водку? Согласно данным Федеральной таможенной службы Российской Федерации, это… Латвия. Два миллиона латышей выпивают нашей водки в два с половиной раза больше, чем 307 миллионов граждан США. Так, в 2007 году основным импортером российской водки за границу оказалась Латвия (20 процентов; это к вопросу о превращении «Глазурь Премиум» в «Stoli»), на втором месте — Казахстан и лишь на третьем — Америка.
В результате демарша Тарико ему выделили уголок на американском рынке, чтоб не шумел, а реализация «Столичной» продолжилась со столь же широким размахом. Ах да! Добавили еще мелким шрифтом на этикетке «Stoli»: «Произведено в России. Разлито в Латвии».
Так что сейчас в мире существует два непересекающихся в мировом алкогольном пространстве водочных бренда: «Столичная» и «Stoli». Сколько еще продлится такое состояние — бог весть.
Впрочем, что это мы все о водке да о водке. Вспомним наконец и про этикетку.
Первоначальная серая этикетка «Столичной» при всей не-броскости оформления выглядела весьма импозантно. Изображение гостиницы, выполненное в различных тонах серого, позволяло разглядеть даже отдельные архитектурные элементы здания. Не менее эффектно на этикетке смотрелось и название: надпись наискосок, шрифтом, имитирующим написание «от руки», располагалась в две строки. Характерная заглавная буква «С» была перечеркнута линией, которая шла вниз от верхней завитушки буквы, выполненной в виде спирали. Запоминалась и буква «ч» с замысловатой петелькой, и буква «а» как из прописей первоклассника. Надпись так же выполнялась в серых тонах — темнее изображения здания, шрифт из-за обводки черной линией казался рельефным. Единственным украшением этикетки была тонкая рамка, с наружной стороны которой шла примерно в четыре раза шире полоса того же цвета, что и шрифт.
К сожалению, такой вариант этикетки без ущерба внешнему облику можно было получить лишь при наличии качественной печати. Первоначально, видимо, и предполагался ограниченный выпуск «Столичной» как элитной водки с небольшими тиражами высококлассных этикеток. Но видимо, водка настолько хорошо пошла, заполняя дыры в послевоенном бюджете, что ее пустили в народ.
Большинство типографий в послевоенное время не было оснащено хорошим оборудованием. Поэтому при массовом тиражировании этикетки пришлось упрощать рисунок. Архитектурные элементы здания, которые были хорошо различимы на первом варианте этикетки, были теперь только обозначены, да и то не все. Перепады оттенков серой краски, придававшие рисунку объем, нивелировались, узнаваемость здания исчезла. Хотя гостиница «Москва» и являлась одной из «визитных карточек» столицы, граждане страны, даже бывавшие в Москве, не всегда идентифицировали рисунок со зданием на Манежной площади.
В 1966 году был проведен опрос: что нарисовано на этикетке «Столичной»? Большинство считало, что изображено какое-то промышленное здание, чаще назывался элеватор, иногда отвечали, что корпус Московского ликеро-водочного завода. А в 1991 году «Аргументы и факты» даже на полном серьезе отвечали на вопрос читателя — что изображено на этикетке «Столичной» водки. Я что-то больше не знаю этикеток, по которым проводились опросы населения или проводились разъяснения в прессе. Впрочем, вернемся к оформительским делам.
