Алексей Павлюков - Ежов. Биография
15 марта ситуация с двумя кандидатами на один пост была рассмотрена на заседании бюро Марийского обкома РКП(б), проходившем с участием Ежова. Из пяти членов бюро на заседании присутствовало четверо. Обсуждение проходило бурно. Суть разногласий сводилась к тому, что Ежов был «назначенец» и русский, а Бутенин — свой и мариец. Договориться не удалось, и вопрос был поставлен на голосование. Сам Н. Ф. Бутенин, по-видимому, из этических соображений, участия в нем не принимал, а голоса остальных разделились следующим образом: за Ежова — два (оба русские), за Бутенина — один (председатель исполкома областного Совета И. П. Петров, мариец). Ввиду таких расхождений, было решено послать телеграмму в ЦК РКП(б) с мотивированными заявлениями обеих сторон для того, чтобы окончательное решение приняла Москва. Однако на очередном заседании бюро, состоявшемся 20 марта, И. И. Петров, понимая, видимо, что ЦК не станет отзывать прибывшего уже к месту назначения Ежова, тем более получившего при голосовании «большинство» голосов, снял свои возражения и присоединился к мнению остальных членов бюро. С этого момента Ежов официально вступил в должность ответственного секретаря Марийского областного комитета РКП(б).
Хотя внешне все окончилось благополучно, этот эпизод имел далеко идущие последствия, положив начало конфронтации между двумя наиболее влиятельными фигурами областного масштаба — секретарем партийного комитета и председателем исполкома областного Совета, что привело в дальнейшем к расколу всего марийского руководства на две противоборствующие группировки.
Марийская парторганизация была намного меньше татарской, в ней к моменту приезда Ежова насчитывалось лишь около шестисот членов и кандидатов в члены партии, причем половину их составляла молодежь до 18 лет. Выше уже говорилось о сложных взаимоотношениях между горными и луговыми марийцами, однако достаточно непростыми были и отношения между руководящими партработниками марийцами и русскими.
Как отмечалось в сообщении Организационного отдела ЦК РКП(б) за сентябрь и октябрь 1921 г., «в Марийской области на последней областной конференции [август 1921 г.] в обком вошли одни марийцы, почему русские стремятся бросить работу, говоря о национальном засилье»{45}.
К моменту приезда Ежова ситуация несколько изменилась, и соотношение русских и марийцев в руководстве областной парторганизации стало более пропорциональным. Но проблема не исчезла. Правда, марийская организация не была здесь каким-то исключением, аналогичные или подобного рода конфликты имели место в этот период почти во всех национальных парторганизациях страны.
Приезд Ежова, как уже говорилось, положил начало и новому для области конфликту — между партийными и советскими структурами. В МАО, так же как и во многих других местах в то время, основные рычаги власти принадлежали исполнительному комитету областного Совета. Партийный комитет немногочисленной областной организации, не имевший устоявшейся структуры и возглавляемый не особенно известными деятелями, не мог составить конкуренции исполкому, который держал в руках все нити хозяйственного управления на подведомственной территории и председатель которого, И. П. Петров, являлся наиболее известным руководителем в области. Поэтому областной партийный комитет фактически представлял собой придаток исполкома, действующий в интересах и под руководством последнего. Этого нетрудно было добиться еще и потому, что руководящие работники исполкома обязательно входили в бюро областного комитета партии. В описываемый период, кроме И. П. Петрова, членом бюро являлся областной продовольственный комиссар И. А. Шигаев (мариец по национальности) — тот самый пятый член бюро, из-за случайного отсутствия которого при голосовании по кандидатуре Ежова Петров оказался в меньшинстве.
С приездом Ежова отлаженная система взаимоотношений обкома партии и исполкома пришла в полное расстройство. Не исключено, что, если бы Ежов встретил иное к себе отношение, он не стал бы так круто менять сложившиеся до него порядки, и хотя вряд ли бы согласился быть на вторых ролях, но, возможно, постарался бы не доводить дело до открытого конфликта. Однако об этом можно теперь лишь гадать, поскольку, получив в первые же дни пребывания в МАО ощутимый удар по своему самолюбию, «изи Миклай» («маленький Николай»), как прозвали его марийские товарищи по партии, принял вызов и, как показали дальнейшие события, в долгу не остался.
Свою борьбу с оппозицией, центром которой являлся исполком, Ежов повел по двум основным направлениям. Прежде всего он стал добиваться, и добился, превращения областного комитета партии в реальный орган власти, без санкции которого не могло быть принято ни одно важное решение, касающееся местных проблем. Это было не так уж трудно сделать, поскольку, с формальной точки зрения, именно обком как полномочный представитель правящей партии и должен был осуществлять общее политическое руководство, направляя и контролируя деятельность всех остальных организаций и органов власти.
Кроме того, Ежов энергично занялся решением кадровых вопросов, стремясь расставить на ключевых постах преданных ему людей и отстранить тех, кто не вызывал у него доверия или находился в открытой оппозиции. С этой целью был предпринят поиск порочащих материалов на руководящих работников исполкома, и по мере обнаружения соответствующих фактов каждый из них становился предметом обстоятельного и нелицеприятного разбирательства на бюро обкома. После этого следовали подчеркнуто принципиальные и суровые оргвыводы.
А обнаруживать было что. Многие руководящие марийские работники, не обладая необходимыми профессиональными знаниями и не имея достаточного опыта управленческой деятельности, далеко не лучшим образом справлялись со своими служебными обязанностями. Сквозь пальцы посматривали они иногда и на не совсем законные действия своих подчиненных. Все это создавало благоприятную возможность для того, чтобы скомпрометировать часть марийского руководства и внести тем самым раскол и сумятицу в его ряды.
В этой своей борьбе Ежов мог рассчитывать на русскую часть областной парторганизации, на Козьмодемьянских коммунистов, недовольных засильем в областном центре луговых марийцев, а также на партийную молодежь из луговых марийцев, заинтересованную в том, чтобы оттеснить засидевшихся на своих постах руководителей и занять их место. Кроме того, уже с самого начала он мог опереться на такие возглавляемые русскими областные организации, как милиция, рабоче-крестьянская инспекция (РКИ), ревтрибунал и областная контрольная комиссия.
Первый удар Ежов нанес месяц спустя после своего утверждения в должности секретаря обкома. 21 апреля 1922 года областная РКИ совместно с Марревтрибуналом внезапно начала ревизию областного продовольственного комитета, а его председатель, член президиума облисполкома И. А. Шигаев, был вызван в ревтрибунал для допроса.
На следующий день обеспокоенный И. П. Петров направил в рабоче-крестьянскую инспекцию и ревтрибунал официальные запросы с требованием объяснить случившееся. В своем ответе, выдержанном в спокойных тонах, управляющий РКИ разъяснил, что, поскольку некоторые работники продовольственного комитета уличены в злоупотреблениях и поскольку вообще продком как экономическая организация не может не обращать на себя внимания РКИ, то ничего необычного в предпринятой ревизии нет.
Ответ ревтрибунала, напротив, был дерзким по форме, и из него можно было бы сделать безошибочный вывод о том, что спокойная жизнь для облисполкома закончилась. Указав на то, что исполком может только просить информацию, но не требовать ее, председатель ревтрибунала сообщил, что участие его организации в проверке вполне оправдано и что все результаты ревизии будут представлены в областной комитет партии.
Однако в облисполкоме, похоже, не поняли, что вызывающий ответ ревтрибунала не ошибка и не случайность, а официальное объявление об открытии военных действий. Председателю ревтрибунала «за его нетактичные действия, направленные в сторону умаления и дискредитации облисполкома» был вынесен строгий выговор с предупреждением, что повторение подобной нетактичности повлечет за собой отстранение от должности.
Ответ не заставил себя долго ждать. На состоявшемся в тот же день заседании бюро обкома партии был заслушан доклад другого члена исполкома — председателя областного совета народного хозяйства (совнархоза) С. А. Чернякова. По предложению Ежова бюро, констатировав «полную неработоспособность облсовнархоза в настоящем составе», постановило ходатайствовать перед центром о командировании в Марийскую область коммунистов-хозяйственников, и в первую очередь на должность председателя совнархоза. Спустя два дня коллегия ревтрибунала вынесла постановление о привлечении С. А. Чернякова к уголовной ответственности за развал работы совнархоза и взяла с него подписку о невыезде.
