Петр Кропоткин - Анархия (Сборник)
"Склонность нашего ума искать "равноправия" не представляет ли одно из следствий строения нашего мыслительного аппарата - в данном случае, может быть, следствие двустороннего или двухполушарного строения нашего мозга? На этот вопрос, когда им займутся, ответ получится, я думаю, утвердительный", предположил Кропоткин. По его мнению, мозг работает в режиме диалога, а продуктивный диалог возможен только при равенстве собеседников. Идея интересная и продуктивная, хотя за последние десятилетия выяснилось, что каждое полушарие нашего мозга обладает и своими характерными особенностями (что, по-видимому, делает их диалог наиболее плодотворным).
42
Как видим, многие идеи Кропоткина не утратили свой эвристический потенциал. Чтение его произведений будит творческую мысль, принуждает не только соглашаться, но и спорить с автором в поисках истины. Его заблуждения имели самые благородные основания: ему были чужды низкие чувства и помыслы, а потому он недооценивал их роль в душах человеческих и в обществе. Ведь о солидарности трудящихся, взаимопомощи и справедливости писал не обделенный судьбой бедняга, а человек, по рождению, воспитанию, образованию и положению принадлежавший к аристократии. И самое главное и ценное, что оставил он в назидание потомству - не только разумные и добрые мысли, но и великолепный пример своей полноценно и достойно прожитой жизни. Об этом нельзя забывать, читая его труды.
"Власть портит даже самых лучших людей, - утверждал Кропоткин. - Вот почему мы ненавидим всякую власть человека над человеком и стараемся всеми силами... положить ей конец". Но как это сделать в обществе, где осуществляется власть государства и капитала, где главенствуют отнюдь не самые лучшие представители рода человеческого, где отдельные кланы и личности, целые социальные группы готовы всеми средствами взобраться на вершину социальной пирамиды, добиваясь господства над людьми? Какие катастрофы суждено пережить человечеству, прежде чем восторжествует та правда, которая заключена в анархических идеях Кропоткина? Или для этого потребуются какие-то духовные потрясения и озарения?
Не исключено, что так и не найдет решения парадокс анархизма: власти достоин только тот, кто отказывается властвовать над людьми. Это примерно так же, как в идеальных отношениях человека с природой: победитель проигрывает, ибо единственно рационален принцип взаимодействия, а не господства и подчинения.
...Главнейшая задача общества справедливости и взаимопомощи - предельно полно раскрыть творческий потенциал каждого, предоставить каждому возможность достойной жизни. Так считал Кропоткин. Так мечтал он, стремясь воплотить в жизнь эту мечту методом убеждения и доказательств. Однако изменить мир к лучшему - задача, непосильная для мыслителя или благородного Рыцаря Печального Образа. Необходимо, чтобы в общественном сознании с предельной ясностью определилась простая
43
истина: современная техническая цивилизация находится в трагическом противоречии и с окружающей природной средой, и со свободной творческой человеческой личностью. Анархические идеи Кропоткина указывают выход из этого противоречия, основанный, надо признать, не столько на безупречных научных доказательствах, сколько на вере в духовное величие и высокое предназначение человека.
Впрочем, он ведь доказал верность своих воззрений - на неопровержимом примере собственной жизни. Возможно, ему удалось постичь или прочувствовать какие-то глубочайшие истины, быть может, не высказанные в книгах, а присутствующие в окружающей и пронизывающей нас природе, дарованные нам поистине свыше, отражающие качества биосферы и всей Вселенной - как прекрасного, живого и разумного организма. И раскрывается наиболее полно человек не на пути приспособления к окружающей природной, социальной, духовной среде, а во взаимодействии с ней, в свободных исканиях правды, созвучной его духовному строю, который, в свою очередь, остается отзвуком гармонии, бурь и противоречий Мироздания.
Р. К. Баландин
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ
АНАРХИЯ В ПРИРОДЕ
ВЗАИМОПОМОЩЬ КАК ФАКТОР ЭВОЛЮЦИИ
ВВЕДЕНИЕ
Две отличительные черты в животной жизни Восточной Сибири и Северной Маньчжурии особенно поразили меня во время путешествий, совершенных мною в молодости в этих частях Восточной Азии. Меня поразила, с одной стороны, необыкновенная суровость борьбы за существование, которую большинству животных видов приходится вести здесь против безжалостной природы, а также вымирание громаднейшего количества их особей, случающееся периодически в силу естественных причин, - вследствие чего получается необыкновенная скудость жизни и малонаселенность на площади обширных территорий, где я производил свои исследования.
Другой особенностью было то, что даже в тех немногих отдельных пунктах, где животная жизнь являлась в изобилии, я не находил, - хотя и тщательно искал ее следов, - той ожесточенной борьбы за средства существования среди животных, принадлежащих к одному и тому же виду, которую большинство дарвинистов (хотя не всегда сам Дарвин) рассматривали как преобладающую характерную черту борьбы за жизнь и как главный фактор эволюции.
Ужасные метели, проносящиеся над северной частью Азии в конце зимы, и гололедица, часто следующая за метелями; морозы и бураны, которые каждый год возвращаются в первой половине мая, когда деревья уже в полном цвету, а жизнь насекомых уже в разгаре; ранние заморозки и, по временам, глубокие снега, выпадающие уже в июле и августе, даже в луговых степях Западной Сибири, и внезапно уничтожающие мириады насекомых, а также и вторые выводки птиц; проливные дожди - результат муссонов, - выпадающие в августе, в более умеренных областях Амура и Уссури, и продолжающиеся целые недели, вследствие чего в низменностях Амура и Сунгари происходят наводнения в таких размерах, какие известны только в Америке, да Восточной Азии, а на высоком плоскогорье обращаются в
46
болота громаднейшие пространства, равные по размерам целым европейским государствам, и, наконец, глубокие снега, выпадающие иногда в начале октября, вследствие чего обширная территория, равная пространством Франции или Германии, делается совершенно необитаемой для жвачных животных, которые и гибнут тогда тысячами. Таковы условия, при которых идет борьба за жизнь среди животного мира в Северной Азии. Эти условия уже тогда обратили мое внимание на чрезвычайную важность в природе того разряда явлений, которые Дарвин называет "естественными ограничениями размножения", - по сравнению с борьбою за средства существования, которая может совершаться в том или другом месте между особями одного и того же вида, но всегда остается в ограниченных размерах и никогда не достигает значения вышеуказанного фактора. Скудность жизни, недостаточность населения, а не избыток его отличительная черта той громадной части земного шара, которую мы называем Северной Азией. Таковы были результаты моих наблюдений, и уже с тех пор я начал питать серьезные сомнения, которые позднее лишь подтвердились, относительно той ужасной будто бы борьбы за пищу и жизнь, в пределах одного и того же вида, которая составляет настоящий символ веры для большинства дарвинистов. Точно так же начал я сомневаться тогда и относительно господствующего влияния, которое этого рода борьба играет, по предположению дарвинистов, в развитии новых веков.
С другой стороны, где бы мне ни приходилось видеть изобильную кипучую животную жизнь, - как, например, на озерах весною, где десятки видов птиц и миллионы особей соединяются для вывода потомства, или же в людных колониях грызунов, или во время перелета птиц, который совершался тогда в чисто американских размерах вдоль долины Уссури, или же во время одного громадного переселения косуль, которое мне пришлось наблюдать на Амуре и во время которого десятки тысяч этих умных животных убегали с огромной территории, спасаясь от выпавших глубоких снегов, и собирались большими стадами с целью пересечь Амур в наиболее узком месте, в Малом Хингане, - во всех этих сценах животной жизни,
47
проходивших перед моими глазами, я видел взаимную помощь и взаимную поддержку, доведенные до таких размеров, что невольно приходилось задуматься над громадным значением, которое они должны иметь для поддержания существования каждого вида, его сохранения в экономии природы и его будущего развития.
Наконец, мне пришлось наблюдать среди полудикого рогатого скота и лошадей в Забайкалье и повсеместно среди белок и диких животных вообще, что когда животным приходилось бороться с недостатком пищи, вследствие одной из вышеуказанных причин, то вся та часть данного вида, которую постигло это несчастье, выходит из выдержанного ею испытания с таким сильным ущербом энергии и здоровья, что никакая прогрессивная эволюция видов не может быть основана на подробных периодах острого соревнования.
