Юрий Бем - Гестапо. Террор без границ
На Лейпцигском процессе национал-социалисты во главе с Герингом тщетно пытались доказать, что поджог стал чудовищным террористическим актом большевиков в Германии. Будто бы полиция при обыске в доме имени Карла Либкнехта нашла инструкции по проведению коммунистического заговора по образцу русских коммунистов. Согласно этому мифическому плану должны были быть подожжены правительственные здания, музеи, дворцы и наиболее важные предприятия. В инструкциях будто бы рекомендовалось во время беспорядков и столкновений гнать впереди групп террористов женщин и детей и по возможности даже семьи полицейских. Поджог рейхстага воспринимался как сигнал к кровавому восстанию и гражданской войне. Уже во вторник в четыре утра должны были начаться в Берлине большие погромы и террористические акты против отдельных личностей, частной собственности, мирного населения.
Несмотря на всю абсурдность этих заявлений, разоблаченных на Лейципгском процессе Георгием Димитровым, которого даже нацистский суд вынужден был под давлением общественности оправдать, как и его товарищей Эрнста Тоглера, Благоя Попова и Васила Танева (приговорили к смертной казни только ван дер Люббе), в общегосударственном масштабе в Германии начались преследования левых партий, прежде всего коммунистов и социал-демократов.
Гитлер в своей книге «Моя борьба», а также во всех заявлениях, речах и выступлениях называл коммунистов и социал-демократов своими главными врагами.
Германская коммунистическая партия в последние годы непрерывно росла. В первом туре президентских выборов в марте 1932 года ее кандидат Эрнст Тельман получил 4 миллиона 960 тысяч голосов. На выборах в рейхстаг 31 июля 1932 года число голосов коммунистов возросло до 5 миллиона 300 тысяч. На выборах 6 ноября 1932 года оно достигло 6 миллионов. Выборы, предстоявшие 5 марта 1933 года, предсказывали коммунистам самые лучшие прогнозы. Почти вся мировая пресса была уверена, что ряды коммунистической партии Германии заметно пополнятся ее новыми членами.
В социал-демократическом лагере нарастало недовольство. Непрекращавшиеся фашистские провокации, пассивность профсоюзных и партийных лидеров, допустивших, чтобы их министры в Пруссии были выгнаны из министерства армейским капитаном и тремя солдатами, — подобные факты толкали широкие массы социал-демократических избирателей к коммунистам.
Не менее велико было недовольство в лагере национал-социалистской рабочей партии. На ноябрьских выборах 1932 года Гитлер потерял более 2 миллионов голосов. Процесс разложения ускорился. После прихода фюрера к власти его приверженцы ожидали коренного поворота в лучшую сторону. Но этого не случилось. Национал-социалистам угрожала опасность дальнейшего отхода их избирателей в коммунистический лагерь.
Штурмовик охраняет захваченных противников нацистов. 1933 г.
Поэтому совершенно не удивительно, что Гитлеру просто необходимо было организовать какую-либо колоссальную провокацию. И он поручил ее выполнение Герману Герингу, чтобы расправиться с основными своими противниками.
Глядя на огонь, пожиравший здание рейхстага, Гитлер заявил: «Никто не помешает нам теперь уничтожить коммунистов». 31 января 1933 года Геббельс записал в своем дневнике: «На совещании у Гитлера были намечены основные направления борьбы с красным террором. Когда коммунисты начнут свою революцию, мы неожиданно ударим в самый неподходящий для них момент»[11]. Итак, следовало дождаться «революции», но она не начиналась. И вот за неделю до выборов вспыхнул рейхстаг. Лучшего случая для себя нацисты не могли и придумать.
За пять дней до пожара Гитлер подписал декрет о преобразовании СА во вспомогательные силы полиции. Без этого трудно было бы осуществить массовые аресты на следующий день после пожара.
Предприятия Берлина были взяты под усиленный контроль. Полицейские броневики беспрерывно патрулировали по городу. Всю полицию безопасности и уголовную полицию в Пруссии привели в боевую готовность. Депутаты-коммунисты рейхстага и видные должностные лица коммунистической партии были арестованы. По всей Германии запрещались газеты, журналы, листовки и плакаты коммунистической и социал-демократической партий. Еще тлел огонь на пепелище пожара, тысячи людей стояли перед горящим зданием рейхстага, а полицейские автомобили и колонны штурмовиков уже бросились на разгром коммунистических и социал-демократических организаций. Первый арест последовал вскоре после полуночи. Когда забрезжил свет, в темных коридорах берлинского полицай-президиума на длинных скамьях сидели сотни арестованных: коммунисты, социалисты, пацифисты, писатели, врачи. Их ночью вытащили из постелей и повезли в полицию. Коммунистические и социал-демократические издания в этот день уже не вышли. Типографии газет «Форвертс», «Берлин ам морген», «Вельт ам абенд» были в руках полиции в ночь с 27 на 28 февраля, напечатанный тираж утренних выпусков конфискован.
А типография газеты «Роте фане», находившаяся в доме имени Карла Либкнехта, еще до провокации была занята полицией.
Пожар в рейхстаге потушили в ту же ночь. Через какое-то время после этого президент республики подписал «Закон о защите народа и государства», который гласил: «На основании статьи 48-й Конституции в целях борьбы с антигосударственными коммунистическими актами насилия постановляется: статьи 114, 115, 117, 118, 123, 124 и 125-я Германской Конституции отменяются впредь до дальнейшего распоряжения».
Экстренные выпуски немецких газет, речи министров, радио, плакаты возвестили стране: «Коммунисты подожгли рейхстаг! За пожаром рейхстага должно было последовать восстание и гражданская война! Коммунисты собирались насиловать ваших жен! Убивать ваших детей! Они готовили массовые отравления!»
Травля проводилась систематически, планомерно и продуманно. Прессу наводняли баснями о зверских замыслах коммунистов.
Власти заявили, что борьба против коммунизма будет теперь вестись самым энергичным образом. Кто работает заодно с коммунистами или те, против которых собрана разоблачавшая их информация, будут так же сурово наказаны, как и коммунисты. «Закон о защите народа и государства» и Декрет, вводящий гораздо более тяжелые наказания за государственную измену, чем это было до сих пор, взаимно дополняли друг друга.
Инсценированный гитлеровцами поджог рейхстага привел к разгулу террора по всей Германии. Тысячи коммунистов, социал-демократов, да и совершенно случайных невинных людей были арестованы, загнаны в концентрационные лагеря, отправлены на каторжные работы. Большинство из них погибли: их расстреляли, повесили, сгноили в тюрьмах.
Глава 6
Нацисты у власти
30 января l933 года Немецкая национал-социалистская рабочая партия (НСДАП) под руководством Адольфа Гитлера вошла в правительство германского рейха. Многие не предвидели, какие последствия это имело: террор, подчинение, уничтожение, разрушение и войну. Ясно, что в то время обширная программа правительства НСДАП не была известна, — и их последующая постоянная риторика — вражда с рабочим движением, антисемитская пропаганда, борьба не только с Коммунистической партией Германии (КПГ), но и с парламентским демократическим порядком республики, а также с консерваторами. В новое правительство наряду с Гитлером как рейхсканцлером вошли два нацистских министра: Вильгельм Фрик и Герман Геринг. Они получили ключевую позицию, позволившую открыть доступ к полиции в большей части государства. Фрик занял должность имперского министра внутренних дел, Геринг — министра без портфеля и в то же время министра внутренних дел Пруссии, сосредоточившей 60 % населения страны. 20 июля 1932 года во времена рейхсканцлера фон Папена правительство утвердило такую должность на этой «земле» чрезвычайным постановлением. «Прусский путч» (еще его называли «прусский удар») отменял 4-е положение Веймарской Конституции. Обоснованием для такого решения было якобы неоправданное положение, при котором в парламенте Пруссии большинство не играло решающей роли. При этом министра-президента и министра внутренних дел, обоих социал-демократов, отправили в отставку, что позволяло путчистам обеспечить себе доступ к прусской полиции.
Рейхсканцлер фон Папен стал имперским комиссаром Пруссии. Он постарался пресечь социал-демократическое влияние в управлении полиции. Задним числом в январе 1933 года фон Папен ввел в правительстве должность имперского комиссара для Пруссии. Это дало возможность Герингу стать исполняющим обязанности министра внутренних дел Пруссии, шефом всех полицейских сил этой «земли». Чтобы удалить оставшихся приверженцев социал-демократов из прусского управления, особенно из полиции, Геринг назначил 7 февраля 1933 года командира отделения СС Курта Далюге, члена НСДАП с 1922 года, комиссаром по особо важным делам. В национал-социалистском движении Далюге занимал уже многочисленные посты. Он был, например, руководителем СС от Берлина. В 1930 году Далюге отвечал за так называемые полицейские наряды, разъезжавшие на грузовиках и устраивавшие внезапные нападения на коммунистов и других политических противников. Во внутрипартийных конфликтах он всегда держался на стороне Гитлера.
