Иван Клула - Борджиа

Участие немцев в святом начинании всегда порождало проблемы. Размер контрибуций, потребованных у населения, вызвал глубокое раздражение, которое повлекло за собой созыв собрания выборных в Нюрнберге и Франкфурте-на-Майне: невзирая на папские просьбы немцы потребовали восстановления свобод, обещанных в Констанце и Базеле. Результаты выборов церковных сановников не должны были больше отменяться римским двором. Без особого результата кардинал Пикколомини боролся, защищая позиции папства, против Мартина Майра, канцлера князя-архиепископа Майнцкого.

К счастью, пока дело крестового похода принимало плохой оборот в Германии, христианский мир добился значительных преимуществ на других полях сражений. Национальный герой Албании Георг Кастриоти, или Скандербег, прозванный Каликстом III «Атлет Христа», разбил в Тармонице в июле 1457 года армию турецкого военачальника Исы-бея. Через месяц папский флот под командованием Скарампо разгромил турецкий флот в Метелине и взял в плен двадцать пять кораблей. В Венгрии спор между императором Фридрихом и молодым королем Владиславом из-за наследства Силли закончился соглашением в ноябре 1457 года, но Владислав умер 23 числа того же месяца. И тогда на трон Венгрии взошел ребенок, Матьяш Хуньяди Корвин. Богемский трон после смерти короля Владислава тоже пустовал. 2 марта 1458 года королем Богемским был выбран Георгий Подибрад. Это был еретик из секты утраквистов, или чашников, проповедовавших причастие под обоими видами, что противоречило католической практике. Кардиналу Карвахалю удалось добиться отречения выбранного короля: 6 мая 1458 года Подибрад поклялся в верности и послушании католической церкви и папе Каликсту III. Он пообещал вернуть своих подданных на путь истинной веры и присоединиться к кампании против турок, как только в его королевстве будет наведен порядок.

Со своим бывшим покровителем Каликсту не везло. После случая с буллой in Coena Domini их отношения постоянно ухудшаются. Летом 1457 года конфликт снова вспыхивает из-за епископских назначений. Папа угрожает королю отлучением от церкви и низложением. Но без мощного неаполитанского государства нельзя вести крестовый поход. Тогда папа пытается договориться. Когда в октябре 1457 года красавица Лукреция д’Аланьо приезжает в Рим, папа, возможно, под влиянием кардинала Родриго, который пытается сблизить оба двора, оказывает почетный прием прекрасной даме. Но король отказывается от всяческого примирения. Утомившись, Каликст его публично позорит: «С того дня, когда Альфонс стал властителем Неаполя, Церковь не знает покоя. Он постоянно терзал моих предшественников, Мартина, Евгения, да и меня самого. Но я полон решимости, если случится ему умереть, избавить моих наследников от этого рабства. Я сделаю все возможное, чтобы помешать его незаконнорожденному сыну Ферранте унаследовать его корону».

В начале лета следующего года, как предсказывал папа, Альфонс тяжело заболел. Он умирает 27 июня. Едва узнав о его кончине, Каликст немедленно начал улаживать оставшиеся нерешенными проблемы между Римом и Неаполем. Будучи папой, он сохранил епископство Валенсийское, доходы от которого измерялись в 18 000 дукатов. Он возвел его в ранг архиепископства и поручил управлять своему племяннику, кардиналу Родриго. Он доверяет епископство Геройское своему датарию Козимо де Монсеррато. Другие арагонские бенефиции распределены между кардиналом Луисом Хуаном и членами семьи Борджиа. Папа заявляет, что королевство Неаполитанское подчиняется Церкви. Незаконнорожденный сын Альфонса Ферранте не может никоим образом надеть корону. Если удастся доказать, что королевство на законных основаниях принадлежит Рене Анжуйскому, папа ему его отдаст, если же нет, то он сделает его вотчиной того, кто покажется ему способным им править. Проходит слух, что он хочет доверить корону Неаполитанскую своему племяннику, капитану Церкви дону Педро, перед тем как его провозгласить, по выражению дипломатов, императором Востока или, по крайней мере, царем Кипра!

Во всяком случае, буллой, опубликованной в Риме 14 июля, папа объявляет королевство Неаполитанское выморочным имуществом. А неаполитанцам запрещает приносить присягу на верность кому бы то ни было.

Появление этой буллы потрясает весь христианский мир. В Риме она вызывает вздорожание пшеницы. Один из консерваторов заявляет, что римляне будут вынуждены выбирать между папой и Ферранте. Но на Каликста это не производит никакого впечатления. Он приказывает дону Педро подготовить военный поход против Ферранте, которого называет «маленьким бастардом, сыном неизвестного отца». «Этот ничтожный мальчишка берет королевский титул без нашего разрешения. Неаполь принадлежит Церкви; это собственность святого Петра. Когда-то Альфонс не захотел принять королевский титул без согласия Святого престола, а Мы тогда были его советником и утвердили его в этом намерении… Пусть Ферранте отречется от захваченного титула, пусть отдаст себя в наше распоряжение, и Мы будем к нему относиться как к нашим собственным племянникам».

Разумеется, Ферранте отказывается повиноваться. Он созывает парламент в Капуа и просит у баронов поддержки против несправедливых требований папы. Приказывает избить палками посланника, привезшего буллу от 14 июля в его королевство, и в то же время подает апелляцию об отмене папского решения. В момент полного разрыва, 21 июля, жесточайший приступ подагры сковал старого папу. Едва придя в себя, он начинает распределять бенефиции королевства Неаполитанского среди своих родственников. 31 июля он отдает Террачине Беневенте своему племяннику Педро Луису, а 1 августа он передает архиепископство Неаполитанское кардиналу Тебальдо, брату своего врача. Он вверяет богатейшее епископство Леридское своему племяннику Луису Хуану, Родриго получает вице-канцелярию Римской церкви, папа же готовится создать новые должности для каталонских и римских кардиналов.

Летом из-за болезни папы в курии усиливается недовольство оппозиции, а в городе начинаются беспорядки. Войско в двести человек под командованием архиепископа Рагузы занимает Капитолий по приказу Комиссии Священной коллегии. Освобожденный от всех своих должностей, дон Педро Луис понимает, что ему опасно дальше оставаться в Риме, где Орсини явно сделают попытку отомстить ему. Он передает кардиналам все свои высокие посты, включая замок Сант-Анджело. Взамен получает 22 000 дукатов, сумму, соответствующую завещанному ему Каликстом имуществу, и вручает кардиналам казну Церкви — 120 000 дукатов. 6 августа на рассвете он покидает замок Сант-Анджело вместе со своим переодевшимся братом Родриго и кардиналом Пьетро Барбо, который предоставляет ему эскорт в триста всадников и двести пеших солдат. Войско доезжает до ворот Святого Павла. Оказавшись вне стен города, кардиналы Родриго и Барбо расстаются с доном Педро, а солдатам приказывают сопровождать его до Остии. Но обещанной ему галеры в порту не оказалось. Педро Луис вынужден был сесть в лодку, которая довезла его до Чивитавеккья, где он умирает 26 сентября при невыясненных обстоятельствах.

Возвратившись в Рим, кардинал Родриго видит, что его дворец в исступлении разграблен чернью. Он присутствует при долгой агонии своего дяди, который умирает 6 августа, в день Преображения Господня, праздник, который он сам же установил. Как только стало известно о смерти папы, в Риме усилились волнения. Враги Борджиа, а особенно Орсини, радуются. Большинство каталонцев, как Педро Луис, уже покинули город. Те, кто этого еще не сделал, должны скрываться, чтобы не подвергнуться насилию. Пиччинино овладевает несколькими городами, среди них Ассизы. Договорившись с Ферранте Арагонским, он осаждает Фолиньо.

Самое главное теперь — выбрать преемника папы. 16 августа восемнадцать кардиналов собираются на конклав. Присутствуют восемь итальянцев, пятеро испанцев, двое французов, два грека и один португалец. Большинство хочет помешать выборам кардинала-иностранца. При такой конъюнктуре кардинал Сиенский Энеас Сильвий Пикколомини пользуется поддержкой Франческо Сфорца, герцога Миланского, и Ферранте Арагонского, короля Неаполитанского. Именно он на третий день голосования был избран «по присоединению». Он получил девять голосов, а француз д’Эстутвиль — только шесть. Долгая тишина устанавливается на галереях Святого Николая, где собрались участники конклава. В этой тишине раздается голос Родриго Борджиа: «Я голосую за кардинала Сиенского». После некоторого колебания, один за другим, кардиналы высказываются в пользу Пикколомини. Гуманист, проповедник императора, хитрый дипломат становится папой Пием II. Теперь для клана Борджиа самое главное — сохранить при новом правлении то, чего они добились при предыдущем.