Алексей Исаев - Десять мифов Второй мировой

Мы начали войну с 21 стрелковой дивизией. Таким образом, решительного превосходства – превосходства в силе – у нас не было, что касается техники, то у финнов ее было мало. А как говорит тот же Клаузевиц: «Число предрешает победу». Поэтому, товарищи, здесь докладывалось уже, что по указанию товарища Сталина мы начали увеличивать число дивизий на фронте и готовить силы для решительной победы. В этом отношении, начав войну с 21 дивизией, мы довели силы на фронте до 45 дивизий и окончили войну с 58 дивизиями, сосредоточенными на фронте». [17– С.180]

Расчеты Б.М. Шапошникова, конечно, несколько преувеличивают силы финнов. Сейчас у нас уже достаточно данных, чтобы подсчитать реальное соотношение сил сторон. В декабре 1939 г. на три финские дивизии в долговременных укреплениях на Карельском перешейке посылают всего пять советских стрелковых дивизий 7-й армии. Позднее соотношение стало 6:9, но это все равно далеко от нормального соотношения между наступающим и обороняющимся на направлении главного удара, 1:3. Огромные силы советских войск, идущих на горстку финнов, в приложении к началу декабря 1939 г. не более чем миф. С финской стороны на Карельском перешейке было 6 пехотных дивизий (4-я, 5-я, 11-я пд II армейского корпуса, 8-я и 10-я пд III армейского корпуса, 6-я пд в резерве), 4 пехотные бригады, одна кавалерийская бригада и 10 батальонов (отдельных, егерских, подвижных, береговой обороны). Всего 80 расчетных батальонов. С советской стороны на Карельский перешеек наступали 9 стрелковых дивизий (24, 90, 138, 49, 150, 142, 43, 70, 100-я сд), 1 стрелково-пулеметная бригада (в составе 10-го танкового корпуса) и 6 танковых бригад. Итого 84 расчетных стрелковых батальона. Если сравнивать численность личного состава, то картина будет та же самая.

Численность финских войск на Карельском перешейке составляла 130 тыс. человек, советских 169 тыс. Соотношение 1:1,3. Понятно, что в танках и артиллерии СССР имел подавляющее преимущество, но бой пехоты еще никто не отменял. И против 80 финских батальонов, опирающихся на долговременные сооружения, было 84 стрелковых батальона РККА. При этом нужно учесть и тот факт, что из перечисленных советских дивизий не все вступили в бой сразу. 100-я стрелковая дивизия начала боевые действия 21 декабря, 138-я стрелковая дивизия – 11 декабря 1939 г. Одним словом, силы сторон на Карельском перешейке были практически равными, разница была в том, что финны сидели в бетонных коробках, а у РККА была масса танков с противопульным бронированием.

Если мы возьмем второстепенное по отношению к Карельскому перешейку направление, полосу наступления 8-й советской армии, то увидим аналогичную картину. В промежутке между Ладожским и Онежским озерами с советской стороны первоначально наступали 56, 139, 155, 18 и 168-я стрелковые дивизии. Это 43 расчетных батальона. Оборонялись с финской стороны две пехотные дивизии (12-я и 13-я) и 7 отдельных батальонов. Итого 25 расчетных батальонов. К соотношению 1:3 и близко не лежит. Такое же соотношение было и между вооруженными силами Финляндии и выделенными для проведения операции советскими войсками в целом. У финнов было 170 расчетных батальонов в составе 9 пехотных дивизий, 4 пехотных бригад, 1 кавалерийской бригады, 35 отдельных батальонов, 38 запасных батальонов. Противостояли им соответственно 185 расчетных батальонов РККА в составе 20 стрелковых дивизий, одной стрелково-пулеметной бригады.

Начавшееся в середине декабря общее наступление 7-й армии также столкнулось с рядом неприятных сюрпризов. Командующий армией К.А. Мерецков подтянул артиллерию и начал пробиваться вдоль дороги на Выборг, предполагая взломать укрепления финнов, раз не получилось проскочить в «окно» «линии Маннергейма». Но 123-я стрелковая дивизия, наступавшая слева от 24-й сд 17–18 декабря, как «Титаник» на айсберг, напоролась на два ДОТа-»миллионника», Sj5 и Sj4, построенные в 1938 и 1937 гг. соответственно. Словно Геркулесовы столпы, они стояли на высотах по обе стороны лощины, параллельно которой шла дорога на Выборг, и контролировали пространство между озером Суммаярви и незамерзающим болотом Мунасуо. Оба ДОТа были новейшей конструкции, с казематами фланкирующего огня, о которых я рассказывал выше. Sj4 «Поппиус» имел амбразуры фланкирующего огня в западном каземате. ДОТ Sj5 «Миллионер» был с амбразурами для фланкирующего огня в обоих казематах. Оба ДОТа простреливали фланговым огнем всю лощину, прикрывая пулеметами фронт друг друга. Наступающих по лощине пехотинцев встречал свинцовый шквал, несшийся непонятно откуда. Помимо каземата «Ле Бурже», Sj4 имел каземат фронтального огня, контролировавший дорогу Бобошино – Выборг. Из-за этого «Поппиус» сравнительно быстро вычислили. Напротив, Sj5 «Миллионер» был обнаружен командиром отделения Парминовым только в конце декабря, в ночном поиске-рейде за финскими окопами. И это неудивительно: со стороны наступающих советских войск каземат фланкирующего огня не был виден, глухая бетонная стена каземата была завалена камнями и снегом.

18 декабря внезапно проявившие себя «миллионники» Sj4 и Sj5 произвели шоковое впечатление. По советским данным о ДОТах ранней постройки, укрепленный узел Суммаярви должен был состоять из 2–3 ДОТов фронтального огня (сооружения, построенные в 20-х годах и носившие в 1939 г. названия Sj2, Sj3, Sj7) и не требовал больших усилий для своего уничтожения. Но два прочных ДОТа фланкирующего огня оказались непосильной задачей для одной стрелковой дивизии, пусть и усиленной 91-м танковым батальоном 20-й тяжелой танковой бригады, оснащенной «Т-28». Танки прорывались вперед, но пулеметы Sj4 и Sj5 отсекали от них пехоту. Далее финские пехотинцы расстреливали лишенные поддержки пехоты танки из 37-мм «Бофорсов», забрасывали бутылками с зажигательной смесью.

Профессионально, без пропагандистских штампов и надрыва, в стиле А.И. Солженицына высказался о событиях декабря 1939 г. Филипп Федорович Алабушев, командир 123-й стрелковой дивизии, на совещании 14–17 апреля 1940 г.:

«Выводы из этого наступления были самые разнообразные. Прежде всего танкисты обрушились на пехоту, начали говорить: „Эх, если бы пехота хорошая, все было бы сделано“. Даже говорили: „Танки и батальон хорошей пехоты – можно было бы сделать все“. Дело же обстояло, оказывается, не так – пехота у нас хорошая и может наступать, если это наступление подготовить.

Я считаю, что это были в корне неправильные и вредные рассуждения и они ни к чему не приводили и никого ни к чему не обязывали. Повторное наступление 28 декабря не дало положительных результатов, потому что опять не подготовились и не разобрались как следует, что находится перед фронтом дивизии, а просто обсуждали, кто виноват – пехота или танкисты. Танкисты говорят – пехота, пехотинцы говорят, что танкисты и т. д. И только после того, как с первого января приступили к выяснению, что же в конечном итоге находится перед фронтом дивизии, и когда начали по-деловому выявлять, то оказалось, что перед фронтом дивизии были три железобетонных узла сопротивления противника». [17– С.46] То есть ничего не получалось, пока не выявили свежепостроенный «миллионник» с фланкирующими капонирами.

То же самое говорил К.А. Мерецков на том же самом апрельском совещании 1940 г.: «Как мы наступали на УР? Неправильно говорят, что мы пробовали УР брать с ходу, это неверно. Атака укрепленного района была подготовлена в соответствии с нашими уставными нормами [...]. Артиллерийский огонь был дан такой мощный, что противник из траншеи бежал, но наступление все же было отбито. Почему? Потому, что не сделали главного: не был разрушен бетон. Защитники обороны оставались в бетоне и пулеметным огнем отрезали пехоту, наступающую за танками. Мы видели героизм танкистов, прорвавшихся через УР, но благодаря тому, что бетон не был разрушен, разрыва между танками и пехотой мы ликвидировать не могли». [17– С.144] Кирилл Афанасьевич знал, что говорил. 18 декабря 123-я стрелковая дивизия Алабушева силами одного батальона 245-го сп и двух батальонов 272-го сп овладели западным и южным скатами высоты 65,5. Казалось, еще чуть-чуть и оборона будет прорвана. Но тут ожил Sj5 «Миллионер» на соседней высоте, и надежды на прорыв развеялись. Частям 123-й сд пришлось отступить, одна рота 245-го сп осталась заблокированной на склоне, и ее остатки пробились к своим только 22 декабря. Проблема была в том, что шквал артиллерийского огня, смертельный для обычных пулеметных гнезд, был повернутым глухой стеной к наступающим ДОТам-»миллионникам» как слону дробина. Далее в своем выступлении Мерецков объяснил, как вскрыли систему обороны финнов: «Потребовалась длительная разведка боем отдельными мелкими партиями и постоянное наблюдение, чтобы выявить бетонные сооружения, а как только их выявили, то артиллерия их быстро разбила» [17– С.146]. До этого считали, что ДОТ-»миллионник» «Поппиус» на высоте 65,5 – это древоземляное сооружение. Фронтальную амбразуру этого ДОТа, кстати говоря, успешно «заклепали» 45-мм снарядами еще 20 декабря 1939 г. Проблемы создавали фланкирующие казематы, привести пулеметы которых к молчанию удалось, только разрушив один за другим и «Поппиус», и «Миллионер». Финны в 1937 г., когда строился «Поппиус», еще колебались относительно того, строить им ДОТы с фланкирующими казематами или с казематами фронтального огня. Опыт войны, в частности история «Поппиуса», показал, что ДОТы фронтального огня быстро обнаруживаются и уничтожаются. Все ДОТы «линии Салпа», строившейся в 1940–1941 гг., были с казематами фланкирующего огня.