Джон Локк - Два трактата о правлении
45. Это был не тот случай, когда Адам мог ожидать каких-либо милостей, какого-либо предоставления привилегий [c.171] от своего оскорбленного создателя. Если это было "первоначальное предоставление правления", как говорит нам наш автор, и Адам теперь был сделан монархом, то, как бы ни называл ого сэр Роберт, ясно, что бог сделал его всего лишь очень бедным монархом, таким, что даже наш автор сам посчитал бы, что быть им — не такая уж большая привилегия. Бог заставил его работать, чтобы жить, и, кажется, вручил ему лопату, скорее, чтобы возделывать землю, чем скипетр, чтобы править её обитателями. "В поте лица твоего будешь есть хлеб", — сказал ему бог (ст. 19). Может быть, на это можно возразить, что это было неизбежно, потому что у него ещё не было подданных и некому было работать на него; однако впоследствии, поскольку он прожил свыше 900 лет, у него могло быть достаточно людей, которых он мог заставить работать вместо себя; нет, говорит бог, не только пока у тебя нет никаких помощников, кроме жены, но и пока ты жив, ты будешь жить своим трудом. "В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты и в прах возвратишься" (ст. 19). Опять-таки, может быть, можно ответить на это, поддержав нашего автора, что эти слова говорятся не лично Адаму, а всем людям через него как их представителя, поскольку это проклятие наложено на все человечество из-за грехопадения.
46. Бог, я полагаю, говорит отлично от людей, потому что он высказывается с большей истиной, большей определенностью; но когда он снисходит до разговора с людьми, я не думаю, чтобы его речь отличалась от речи людей, нарушая те правила языка, которые употребляются у них. Когда он унижает себя обращением к ним, он поступает так не для того, чтобы опуститься до уровня их способностей, а для того, чтобы был потерян смысл его высказывания, чтобы высказанное таким образом они не могли понять. И тем не менее мы вынуждены думать о боге именно таким образом, если должны принять как правильные те толкования Писания, которые необходимы для поддержания доктрины нашего автора. Ибо в соответствии с обычными правилами языка будет очень трудно понять, что говорит бог; если то, что он говорит здесь в единственном числе, обращаясь к Адаму, необходимо понять как обращение ко всем людям, а то, что он выражает во множественном числе (Быт. 1, 26 и 28), необходимо понимать как сказанное только в отношении одного Адама, исключая всех остальных; а то, что он говорит Ною и его сыновьям [c.172] вместе, необходимо понимать как обращение, предназначенное для одного Ноя (Быт. 9).
47. Далее, необходимо отметить, что те слова из Быт. 3, 16, которые наш автор называет "первоначальным предоставлением правления", были обращены не к Адаму и в них на самом деле не только не содержалось никакого пожалования для Адама, а, напротив, излагалось наказание Евы; и если мы примем их так, как они были направлены, непосредственно к ней или через неё как представителя ко всем другим женщинам, они в лучшем случае касаются только женского пола и означают лишь то подчинение мужьям, в котором они обычно будут находиться, и ничего больше; но здесь речь идет не о законе, по которому женщина обязана находиться в таком подчинении, если обстоятельства её положения или условия договора с мужем освободят её от этого, так же как и не о том, что она обязана рожать детей в страданиях и муках (что тоже входит в проклятие, полученное ею от бога), если может быть найдено средство от них, ибо весь стих читается следующим образом: "Жене сказал: умножая, умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою". Думаю, что кому-либо другому — но не нашему автору — было бы очень трудно найти предоставление "монархического правления Адаму" в этих словах, которые были сказаны не ему и не о нем; полагаю также, что на основании этих слов никто не подумает, что долг слабого пола, якобы по закону подвергшегося таким образом проклятию, в них содержащемуся, не стремиться избежать его. И разве кто-нибудь скажет, что Ева или какая-либо другая женщина согрешила, если она разрешилась от бремени без тех умноженных мук, которыми угрожает ей здесь бог. Или что если бы любая из наших королев, Мария или Елизавета23, выйдя замуж за одного из своих подданных, то на основании этого текста она бы попала в политическое подчинение ему, или что он тем самым должен был бы пользоваться правом "монархического правления" над ней? Насколько я понимаю, бог в этом тексте не дает никакой власти Адаму над Евой или мужьям над женами, а лишь предсказывает, каков будет жребий жен, как он своим провидением постановит, чтобы она подчинялась своему мужу, и как, мы видим, законы людей и обычаи народов устроили это именно таким образом, и, я должен признать, для этого есть основание в природе. [c.173]
48. Так, когда бог говорит об Иакове и Исаве, что "больший будет служить меньшему" (Быт. 25, 23), никто не предполагает, что тем самым бог сделал Иакова господином над Исавом, но что он предсказал то, что должно произойти de facto.
Но даже если эти слова, обращенные здесь к Еве, должны по необходимости быть поняты как закон, обязывающий её и всех женщин к подчинению, это не может быть никаким иным подчинением, кроме того, в котором каждая жена находится по отношению к своему мужу, и тогда если это будет первоначальным предоставлением правления и основанием монархической власти, то будет столько монархов, сколько мужей. Поэтому, если эти слова и дают какую-либо власть Адаму, она не может быть политической, а только супружеской — той властью, которой обладает каждый муж, — распоряжаться всеми делами, имеющими значение для частной жизни в своей семье, в качестве владельца её имущества и земли и ставить свою волю выше воли жены во всех делах, которые касаются их обоих вместе; но он не имеет политической власти, т. е. права распоряжаться жизнью и смертью, ни над ней, ни тем более над кем-либо другим.
49. Я уверен в следующем. Если наш автор хочет, чтобы этот текст выражал предоставление, первоначальное предоставление правления, политического правления, ему следовало бы доказывать это, привлекая более веские доводы, а не утверждая просто, что слова "к мужу твоему влечение твое" были законом, по которому Ева и "все, кто произойдет от нее" были подчинены абсолютной монархической власти Адама и его наследников. Выражение "к мужу твоему влечение твое", в отношении значения которого толкователи не пришли к единому мнению, слишком двусмысленно, чтобы столь самоуверенно строить на нем свой тезис, к тому же в вопросе столь важном и имеющем огромное и всеобщее значение; но наш автор в соответствии со своим оригинальным способом писания, процитировав однажды текст, тут же без какого-либо дополнительного беспокойства делает вывод, что значение его таково, какое дает ему он. Стоит ему только обнаружить в тексте или на полях слова "править" и "подданный", и они тут же означают долг подданного в отношении своего государя, история изменяется, и, хотя бог говорит "муж", сэр Роберт читает "монарх": у Адама немедленно появляется "абсолютная монархическая власть" над Евой, и не только над Евой, по и над "всеми, кто произойдет от [c.174] нее", хотя в Писании не говорится об этом ни слова, и наш автор тоже не приводит ни слова для доказательства этого. Но Адам, несмотря ни на что, должен быть абсолютным монархом, к тому же не позднее конца главы. И здесь я прошу читателя подумать о том, не явится ли одно мое утверждение о том, что данный текст не дает Адаму той абсолютной монархической власти, которую предполагает наш автор, высказанное просто, без каких-либо предложенных мною обоснований, столь же достаточным для уничтожения этой власти, как его голословное утверждение — для её установления, поскольку в тексте не упоминается ни государь, ни народ, ничего не говорится ни об абсолютной, ни о монархической власти, а только о подчинении Евы Адаму, жены своему мужу. И тот, кто таким образом проследил бы ход рассуждений нашего автора до конца, дал бы краткий и достаточно убедительный ответ на большую часть оснований, из которых исходит автор, и более чем необходимо опроверг бы их простым отрицанием; ибо для опровержения бездоказательных утверждений достаточно их отрицать, не выдвигая для этого оснований. И поэтому мне не нужно было бы ничего говорить, а просто отрицать, что с помощью этого текста "самим богом была установлена и основана высшая власть в отцовстве, ограниченная монархией, и только для личности Адама и его наследников" (все это наш автор заключает именно из этих слов, как это можно увидеть на той же самой странице — 3., с. 244), и этого было бы достаточно для ответа; если бы я выразил пожелание, чтобы какой-либо трезвый человек только прочел текст и поразмыслил, кому и по какому случаю это говорилось, то он, без сомнения, подивился бы, каким образом наш автор нашел в нем монархическую абсолютную власть, если не обладал бы исключительно подходящей способностью самому обнаруживать её там, где он не мог показать её другим. И таким образом мы рассмотрели два места Писания — все, насколько мне помнится, что автор приводит для доказательства верховной власти Адама, того главенства, которое, говорит он, "велением бога должно быть у Адама неограниченным и таким же необъятным, как все деяния его воли" — viz. Быт. 1, 28 и Быт. 3, 16, одно из них означает только подчинение низших видов животных людям, а другое — повиновение, которое жена обязана оказывать своему мужу; и то и другое достаточно далеки от того, которое подданные обязаны проявлять в отношении правителей политических обществ. [c.175]
