Скифы и гунны - Николай Петрович Толль

Николай Петрович Толль

Скифы и гунны

ОПЫТ ИСТОРИИ ЕВРАЗИИ, ВЫПУСК I

ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПУБЛИЧНАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ БИБЛИОТЕКА РСФСР

Вступление

В течение ряда веков по широким степям России-Евразии с востока на запад проходили один за другим кочевые народы, создавали громадные кочевые державы, громили своих оседлых соседей, разбивались, рассыпались и исчезали, чтобы дать место новой кочевой волне. Бесчисленные курганы в степях — молчаливые памятники и следы жизни и истории проходивших народов. Много раз, начиная от скифов, до татар Чингис-хана и нынешних дней, меняла свое лицо кочевая культура, но основные формы и уклад кочевой жизни сохранялись тысячелетиями, и войлочные юрты скифов до сих пор стоят в калмыцких кочевьях.

Единство культуры навеем протяжении степей определяется не только общим укладом жизни, но и общим характером быта, общественного строя, художественных вкусов, политических форм и религиозных представлений, и глубоко отличается в существе своем от культур оседлыхъ и земледельческих. Целостность и единость этого кочевого мира обусловливается и общей исторической судьбой, тесно связывающей отдельные племена и народы. Только при связном рассмотрении история кочевников может стать понятной. Только учитывая все события кочевой жизни от Манчжурии до Венгерской степи, можно до некоторой степени уяснить себе и понять причины, заставлявшие двигаться кочевые народы от великой китайской стены в Венгрию, от Алтайских гор в Персию и Индию. Прежде чем гунны появились на рубежах Римской империи и разгромили Европу, они пережили длинную историю своего объединения, роста, упадка и передвижения далеко на востоке, в степях нынешней Монголии.

История кочевых держав интересна и важна для нас не только как прошлое нашей земли, но и как начало государства Российского. Наши этнические и культурные связи с кочевым миром повидимому значительно крепче, чем это позволено было предполагать. Проходящие народы приносили с собой культурные влияния далекой Азии-Китая, Индии и Персии. «Этот непрекращающийся поток для истории русской культуры есть явление первостепенной важности, определяющее собою культурное развитие России и делающее историю степей юга России составной частью истории России вообще, без которой история России нами никогда понята и оценена не будет» (Μ. И. Ростовцев).

Предлагаемый обзор истории кочевников не представляет по существу ничего нового, и лишь является попыткой изложить хорошо известные историкам факты в общей их связности. Из-за отсутствия времени и места пришлось ограничиться почти исключительно политической историей кочевых государств, отказаться от использования археологического материала и сильно сократить и упростить изложение. При составлении этого обзора я пользовался прочно вошедшими в науку материалами и исследованиями, по возможности избегая всяких гипотез и обобщений, как бы заманчивы они ни казались.

Глава I

Доисторическое прошлое степей. Первое передвижение кочевников. Вторжение скифов. Скифия при Геродоте. Племена и культуры северной лесной полосы. Очаги древних оседлых цивилизаций и связь их со степью. Культурный быт и государственный строй кочевой орды. Курганы и погребенья. Поход Дария в Скифию.

Широкая степная полоса, протянувшаяся от Карпат до Манчжурии — особый мир, не только объединенный общими условиями поверхности, почвы, климата, растительности, но и месторазвитие особой кочевой культуры.

Степная полоса, начинаясь от Дуная и Карпат, тянется на восток по берегу Черного моря, доходя до Кавказского хребта; на севере она ограничивается линией лесов, протянувшихся от Карпат через Киев, Орел и Казань по правому берегу Камы и Белой до отрогов Урала. За Уралом граница степи поднимается к северу и проходит приблизительно по линии Ирбит — Омск — Новониколаевск. К югу степь переходит в Туранскую равнину, ограниченную горами северной Персии, Гинду-кушем и Памиром. Между Алтаем и Памиром тянется ряд горных цепей (Тянь-Шань, Ала-тау, Тарбагатай), отделяющих степи западной и средней Евразии от степей Монголии, оставляя, впрочем, многочисленные проходы по широким речным долинам и степям между Тянь-Шанем и Алтаем. Монгольская степь, в западной своей части разделенная отрогами гор, простирается до Манчжурии на востоке и Хуань-хо (желтой реки) на юге. Непосредственно к Монгольской степи примыкают пустынные степи бассейна Тарима, закрытые с севера, запада и юга горными хребтами. Степная полоса, начинаясь на севере так называемой луговой степью с островными лесами, сменяется безлесною степью, переходящею в южных своих частях в песчаные и солончаковые пустыни. С этой сплошной степной полосой связаны степные острова в тайге около Минусинска и Красноярска и горные степи Алтая, Тарбагатая и Тянь-Шаня.[1]

На этих громадных степных травянистых пространствах, представляющих исключительно хорошие условия для жизни кочевника-скотовода, возникали, передвигались и исчезали, чтобы снова возникнуть, кочевые орды-державы. В историческом отношении, в зависимости от центра возникновения, роста и передвижения кочевых государств, степную полосу удобнее всего разделить на три части.

Восточные степи, охватывающие всю Монголию, пески Гоби и бассейн Тарима, были полем жестокой войны, которая веками тянулась между кочевниками и Китаем, и тем очагом, где возникали и откуда начинались почти все большие передвижения кочевых орд в доступные нашему обозрению времена.

Средняя, Арало-Каспийская степь, отделенная от восточной рядом горных хребтов, — наиболее темная и вместе с тем наиболее интересная часть, кочевого мира. Здесь кочевые народы создавали большие государства, росли и копили свои силы для последующих движений на юг или на запад. В культурном отношении эта часть степей тесно связана с древним иранским миром.

Наконец, западные или Причерноморские степи (с островной Венгерскою степью к западу от них) отделяются от средней Арало-Каспийской степи скорее Доном, чем Волгой. Здесь кочевые волны, докатившись до своего естественного предела, сталкивались с встречным движением западных народов, пытавшихся выйти из тесной Европы на восток, в степные просторы. История этой части степей, наполненная борьбой кочевников с западным миром, известна нам несколько лучше, чем прошлое остальных частей.

Древнейшие археологические находки, свидетельствующие о пребывании человека в степях нынешней России, относятся еще ко времени так называемого палеолита и неолита, то есть к тому отдаленному прошлому, когда человек пользовался оружием и орудиями из обработанного и шлифованного камня. К этому времени относятся и многочисленные курганы с «окрашенными костяками» (то есть погребения, в которых покойник обильно посыпан сухой красной краской), принадлежавшие по-видимому древнему скотоводческому населению Причерноморских степей. Эта культура с погребениями «окрашенных костяков» продолжала существовать в степи и в бронзовую эпоху.

Рядом с культурой окрашенных костяков существовала на среднем Приднепровье, в Бессарабии и Галиции земледельческая культура, называемая по месту главной находки (село Триполье у Киева) Трипольской. Эта культура отличается своеобразной, богато орнаментированной пестрой керамикой.

В эпоху бронзовых орудий земли нынешней России были сравнительно густо