Век Вольтера - Уильям Джеймс Дюрант

Уильям Джеймс Дюрант, Ариэль Дюрант

Век Вольтера

История цивилизации в Западной Европе от 1715 г. до 1756 г. с уделением особого внимания конфликту между религией и философией

@importknig

Перевод этой книги подготовлен сообществом «Книжный импорт».

Каждые несколько дней в нём выходят любительские переводы новых зарубежных книг в жанре non-fiction, которые скорее всего никогда не будут официально изданы в России.

Все переводы распространяются бесплатно и в ознакомительных целях среди подписчиков сообщества.

Подпишитесь на нас в Telegram: https://t.me/importknig

Извинения

Вина за объем этого тома лежит на авторах, увлеченных до обильного многословия центральной темой — тем всепроникающим и продолжающимся конфликтом между религией и наукой плюс философия, который превратился в живую драму в XVIII веке и вылился в тайный секуляризм наших дней. Как получилось, что большая часть образованных классов Европы и Америки утратила веру в теологию, которая на протяжении пятнадцати веков давала сверхъестественные санкции и поддержку шаткому и некондиционному моральному кодексу, на котором зиждется западная цивилизация? Каковы будут последствия этой тихой, но фундаментальной трансформации — в морали, литературе и политике?

Масштаб рассмотрения в каждом томе увеличивается по мере того, как растет число событий и личностей прошлого, сохраняющих свое влияние и интерес и сегодня. Это, а также многообразие тем — все аспекты цивилизации в Западной Европе с 1715 по 1756 год — может служить некоторым оправданием для разрастания повествования. Итак, «Эпоха Вольтера» лопнула по швам и перетекает в задуманную часть X, «Руссо и революция», которая продолжит повествование до 1789 года. В ней будут рассмотрены трансформация карты мира в результате Семилетней войны; последние годы правления Людовика XV, 1756–74; эпоха Джонсона и Рейнольдса в Англии; развитие промышленной революции; расцвет немецкой литературы от Лессинга до Гете, немецкой философии от Гердера до Канта, немецкой музыки от Глюка до Моцарта; крах феодализма во Франции Людовика XVI; и история тех периферийных государств — Швеции, Дании, Польши, России, Турции, Италии, Португалии, Испании, — которые были исключены из этого тома отчасти для экономии места, а также как не вовлеченные напрямую (кроме как через папство) в великие дебаты между разумом и верой. В последнем томе будут рассмотрены более поздние фазы этого спора — восстание Руссо против рационализма и героические усилия Иммануила Канта по спасению христианской теологии через христианскую этику. Перспектива эпохи Вольтера будет завершена в части X «Истории цивилизации». В эпилоге к настоящему тому рассматриваются аргументы в пользу религии; в эпилоге к «Руссо и революции», охватывающем все десять томов, будет поставлен кульминационный вопрос: Каковы уроки истории?

Мы попытались отразить реальность, объединив историю и биографию. Этот эксперимент законно вызовет критику, но он выполняет цель «интегральной истории». События и личности идут рука об руку во времени, независимо от того, кто из них был причиной, а кто следствием; история говорит через события, но через личности. Этот том не является биографией Вольтера, он использует его странствующую и взволнованную жизнь как связующую ткань между народами и поколениями, и принимает его как наиболее значимую и показательную фигуру периода между смертью Людовика XIV и падением Бастилии. Кто из всех мужчин и женщин той бурной эпохи запомнился ярче, чаще читается, имеет большее влияние сегодня, чем Вольтер? «Вольтер, — сказал Георг Брандес, — подводит итог целому столетию».1 «Le vrai roi du dix-huitième siècle», — сказал Виктор Кузен, — «c'est Voltaire».2 Давайте же проследим за этим живым пламенем через весь его век.

Благодарности

Рукопись была прочитана доктором Теодором Бестерманом, директором Института и Музея Вольтера в Женеве; мы благодарим его за терпение и за то, что он открыл нам свою великолепную коллекцию вольтеровской литературы. Он нашел одну серьезную ошибку в нашем тексте, но в остальном оценил его «как очень точный». Несомненно, некоторые ошибки все еще остаются. Мы будем рады любым исправлениям, сдобренным милосердием.

Мы сердечно благодарим Сару и Гарри Кауфман за помощь в классификации материала, а также нашего внука Джеймса Истона за пересмотр главы об истории науки. Наша дочь Этель не только набрала рукопись, но и улучшила ее своими предложениями. И мы снова воспользовались экспертной и научной правкой текста, примечаний и указателя миссис Верой Шнайдер.

Указания по использованию этой книги

1. Даты рождения и смерти можно найти в указателе.

2. Вольтер считал, что в период с 1640 по 1750 год французская валюта обесценилась на 50 процентов.3 Читатель может воспользоваться следующими приблизительными эквивалентами валюты Соединенных Штатов Америки в период с 1750 по 1965 год:

корона, $6.25

дукат, $6.25

Эку, $3.75

флорин, $6.25

франк, 1,25 долл.

гульден, $5,25

Гвинея, $26.25

гульден, $5.25

ливр, $1.25

луи д'ор, $25.00

марка, $16.67

пенни, $.10

фунт, $25.00

шиллинг, 1,25 долл.

Су, $.0625

талер, $4.00

3. Местонахождение произведений искусства, если оно не указано в тексте, обычно можно найти в примечаниях. При распределении таких произведений название города будет подразумевать его ведущую галерею, как показано ниже:

Амстердамский Рейксмузеум

Берлинский музей

Болонья — Академия изящных искусств

Музей изобразительных искусств в Будапеште

Чикагский художественный институт

Цинциннати — Институт искусств

Кливлендский музей искусств

Детройт — Институт искусств

Дрезденская галерея Гемальде

Галерея Далвич-колледжа

Эдинбург — Национальная галерея

Франкфуртско-Штадельский Кунстинститут

Женева — Музей искусства и истории

Гаага-Мауритсхус

Галерея Канзас-Сити-Нельсон

Ленинград-Эрмитаж

Лондон — Национальная галерея

Мадрид-Прадо

Милан-Брера

Неаполь — Национальный музей

Нью-Йоркский столичный музей искусств

Париж-Лувр

Сан-Марино, Калифорния — Художественная галерея Генри Э. Хантингтона

Венский историко-кунсткамерный музей

Вашингтон — Национальная галерея

4. Отрывки, набранные уменьшенным шрифтом, особенно скучны и рекогносцировочны и не имеют существенного значения для общей картины эпохи.