Римские письма - Константин Бясов

Константин Бясов

Римские письма

Марк Аврелий Антонин из Рима Лукиану в Самосату

Письмо I (I)

Аврелий приветствует Лукиана!

Что происходит в республике — я уж и не знаю, как управиться с этими христианами; что же делать с этой сумасбродной сектой? Я вконец разгневан слухами о все возрастающем числе приверженцев христианского учения среди наших граждан и их, мягко говоря, незаконопослушном поведении. Они становятся более опасными для нас, нежели германцы, сарматы и даже аланы; они — враг, находящийся среди нас, уничтожающий величие нашей республики изнутри. Они глупы и беспомощны; они учиняют зверства, но делают это так наивно и в то же самое время хитро, что мы не в силах пойти на них с мечом. Пусть же сделают шаг и покажут нам свое истинное лицо, пусть дадут нам повод уничтожить их!

Не понимаю! Как могло это учение завладеть умами стольких граждан? Почему варвары не принимают христианство, неужели они умнее нас? Клянусь Юпитером, это уму непостижимо! Неужели наша республика позволит себе быть завоеванной этими бездарями, избравшими для себя настолько примитивную веру, что почитают распятие какого-то варвара-чудотворца за свой основной символ!? Или, быть может, я настолько глуп, что не понимаю сокровенный смысл их таинств? Нет, это не так, поскольку называть себя глупым — значит оскорблять достоинства Севера, Максима или Рустика.

Есть два пути — либо уничтожить христиан, то есть уничтожить причину, побуждающую граждан принимать эту веру, либо подчинить их себе; но как это сделать, вот в чем вопрос.

Лукиан, ты мудр и твой авторитет в обществе непререкаем — все в твоих руках! Осмелюсь тебя просить, чтобы ты исцелил общество от той болезни, что нахлынула на Град; я уверен, Лукиан, у тебя есть способы сделать это.

Будь здоров.

Лукиан из Самосаты Марку Аврелию Антонину в Рим

Письмо I (II)

Лукиан желает Императору благополучия!

Я не столь обеспокоен христианами, как ты, и даже уверен в том, что нет повода для волнения там, куда устремлен твой взгляд. Народ из двух зол всегда выбирает большее зло. Ты требуешь от граждан невозможного, а именно того, чтобы все они стали мудрецами! Возможно ли такое? Ты удивляешься, что они уходят в христианство, но каких же ты поступков ожидал от них? Неужто ты бы обрадовался, если весь римский народ обратится к Стое? Ха-ха-ха! А если они забудут о христианстве и начнут становиться пифагорейцами, какая будет твоя реакция?

Да, я так же, как и ты, против христианства, но меня не беспокоит, сколько приверженцев этого учения вокруг меня — главное, чтобы я сам оставался собой. Народ всегда требовал, требует и будет требовать веры — вспомни величественных греков и египтян; не знаю, по каким причинам, но народ не хочет перенимать их религию, и римляне сейчас нуждаются в чем-то новом. Да, да, даже здесь, император, народ нуждается, как это ни грубо прозвучит, в обновлении! Ха-ха-ха! Они считают греческие истории о богах не более чем сказками! Что поделаешь, греческое время ушло, и, хоть оно и останется в наших умах и сердцах навсегда, его больше нет.

Ты верно говоришь, что существует именно два таких пути, но какой из них выбрать, предстоит решать тебе — уж я здесь точно не советчик. Хотя, если избрать второй путь, то можно уничтожить и половину, а то и большую часть Рима. Но не подумай, что я склоняюсь к первому пути — хоть ты и называешь меня мудрым, я все же не способен решать столь важные государственные дела. И все же, я делаю многое из того, что в моих силах. Народ слышал мои истории, но, какими бы поучительными они ни были, он все продолжает уходить в христианство. Да, мы теряем своих сограждан, но смею тебя уверить, что они уходят не так уж и далеко, как кажется. А говорю я это вот почему: я не просто наслышан, а даже знаю, в чем состоит христианство, ведь однажды мне удалось прочитать христианское писание. Спасти их еще можно.

Будь здоров.

Марк Аврелий Антонин из Рима Лукиану в Самосату

Письмо II (III)

Аврелий приветствует Лукиана!

Я благодарен тебе за столь ценные советы, ибо сейчас понимаю, насколько глуп и непрозорлив был, когда писал тебе в предыдущий раз. Ты прав во многом, но, — позволь и мне рассудить, — и ты кое в чем неправ. Я воспринял твои последние слова как наставление и взялся читать христианское писание и, остановившись в том месте, где волхвы предаются астрологическим бредням, решил ответить тебе. Я не мог оставаться спокойным, когда в душе рождается так много противоречий; пусть эти сочинения и имеют в себе что-то ценное для людей, но с действиями посвященных в эту веру я не вижу ничего общего. Сам посуди: они, убежденные в собственной правоте, посвящают в таинства своих детей, когда те еще не способны нормально рассуждать и уж тем более не в силах отказать в чем-либо своим родителям! Но и это еще не все. Поразительно, но большинству приверженцев христианства не знакомо их основное писание, а многие даже не подозревают о его существовании! Мне хочется задать множество вопросов этим, безусловно, умным людям, поскольку мой разум требует объяснения их глубокомысленным поступкам. Лукиан, можно ли становиться, к примеру, перипатетиком, если тебе не известно, кто стоит у основ этого учения и в чем суть этого учения; или академиком, пифагорейцем, стоиком? Но, думается, если человеку надобно стать сапожником, то вряд ли он будет нуждаться в изучении какого-либо писания и уж тем более не должен знакомиться с первоучителями, поскольку таковых нет и быть не может. Так же и здесь.

В этих книгах, дорогой друг, отсутствует мудрость: христиане легки на советы о том, что и как делать, и как нужно жить, но то, почему нужно именно так, а не иначе, они не объясняют, да и не способны на это. Я хорошо помню слова наших о том, что большинство всегда ошибается, но ведь на то и надобен властитель, чтобы направить блуждающий народ на правильный путь!

Я согласен с тобой, что, прибегая к жестким мерам, мы потеряем большую часть Града, и более того, я уверен, что таким способом нашего врага не победить, ибо то, что я узнал из писания, дает мне