Даниил Мельников - Империя смерти

Д. Мельников Л. Черная

Империя смерти

Аппарат насилия в нацистской Германии 1933–1945

Введение

XX век вошел в историю не только как век массовых революционных освободительных движений и не только как век стремительного развития науки и техники, открывших невиданные возможности для улучшения условий жизни человечества.

Он вошел в историю и «такими порождениями империализма, как самые кровопролитные войны, разгул милитаризма и фашизма, геноцид, обездоленность миллионов»[1].

Некоторые политики и идеологи империализма не прочь отмежеваться от своего уродливого детища — фашизма, объявить сей феномен либо порождением «немецкого характера», его биологически-психическими особенностями (как будто не было итальянского фашизма, испанского фашизма и т. п.!), либо роковым стечением обстоятельств в Германии в 1933 г., а то и вовсе демонической фигурой Гитлера, который якобы сам себя привел к власти, единолично правил многомиллионным народом и также единолично развязал мировую бойню.

В этой связи полезно напомнить читателям прежние классические определения сущности германского фашизма, которые полностью выдержали испытание временем, хотя и были даны на раннем этапе существования нацистской диктатуры.

Специально о природе фашизма речь шла, в частности, на VII конгрессе Коммунистического Интернационала в 1935 г. На нем в докладе Г. Димитрова фашистская власть была охарактеризована как «открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала». На примере германского фашизма, захватившего власть в стране в 1933 г., Г. Димитров показал, что он представлял собой не замену одного буржуазного правительства другим, а смену одной государственной формы классового господства, буржуазии — буржуазно-демократической — другой формой — открыто террористической диктатурой. Главными ее чертами явились: шовинизм, воинствующий антикоммунизм и антисоветизм, оголтелый милитаризм и подготовка агрессии — в области внешней политики и социальная демагогия, ликвидация коммунистического и рабочего движения, в том числе профсоюзов и реформистских партий, массовый террор — в области внутренней политики.

Германский фашизм явился детищем общего кризиса капитализма, обострившегося в начале 30-х годов, особенно в Германии. В стране на этом этапе произошло переплетение глубокого экономического кризиса, потрясшего весь капиталистический мир в 1929–1933 гг., с политическим кризисом верхов Веймарской республики. Давая анализ причин прихода к власти нацизма в Германии, Г. Димитров в упомянутом докладе на VII конгрессе Коминтерна указал на две тесно связанные друг с другом предпосылки победы Гитлера в начале 30-х годов. Эта победа, сказал он, «с одной стороны, свидетельствует о слабости пролетариата, дезорганизованного и парализованного раскольнической социал-демократической политикой классового сотрудничества с буржуазией, а с другой стороны, выражает слабость самой буржуазии, которая испытывает страх перед осуществлением единства борьбы рабочего класса, страх перед революцией и уже не в состоянии удержать свою диктатуру над массами старыми методами буржуазной демократии и парламентаризма»[2]. И вот в результате всего этого, говоря словами Р. А. Руденко, главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе, преступники овладели целым государством и само это государство превратили «в орудие своих преступлений».

Было ли это фатальной неизбежностью? Исчерпывающий ответ на это дал М. С. Горбачев в речи на митинге в Москве, посвященном торжественному открытию памятника вождю Компартии Германии Эрнсту Тельману:

«История, как известно, не переигрывается. Но уроки из нее все мы просто обязаны извлекать. Марш Гитлера к власти не состоялся бы, если бы коммунисты, социал-демократы, все демократические силы Веймарской республики совместно дали отпор фашизму. Вторая мировая война могла бы не разразиться, оккупации нацистами Европы можно было бы избежать, объедини правительства западных держав с самого начала свои усилия с усилиями Советского Союза в обуздании агрессора»[3].

Важный вывод с точки зрения всего будущего человечества!

Однако тема данной книги более узкая — не германский фашизм в целом, а фашистский аппарат насилия: СС, СД, гестапо, дивизии «Мертвая голова», эйнзацгруппы, зондеркоманды и другие созданные нацистскими карателями террористические органы сначала для устрашения немецкого народа и разгрома всех его прогрессивных сил, в первую очередь немецких коммунистов, а впоследствии для уничтожения и порабощения миллионов людей, оказавшихся на временно оккупированных германским вермахтом территориях. Все эти органы и учреждения, порожденные нацизмом, мы назвали «империей смерти».

Без карательного аппарата — составной части «третьего рейха» — Гитлер не смог бы прийти к власти, не смог бы просуществовать ни единого дня. В то же время карательно-террористические функции в условиях фашизма выполняли и другие институты — нацистская партия — НСДАП, вермахт и военная разведка — абвер, само государство с его юстицией, тюрьмами и гильотинами, с такими министерствами, как «восточное» во главе с Розенбергом, и такими комитетами, как комитет по «использованию рабочей силы» во главе с Заукелем, наконец, с такими государственными учреждениями, как огромные чиновничьи аппараты при гаулейтерах, «наместниках», «генерал-губернаторах» и т. д. и т. п.

Об «империи смерти» на Западе написано немало научных исследований и документальных книг. Сохранился и огромный документальный материал — от секретных речей Гейдриха и секретных приказов Кальтенбруннера до частной переписки Гиммлера.

Тотальное поражение нацистского рейха сделало достоянием историка целые груды документов, содержащих секреты «империи смерти». Мы теперь знаем, какие лихорадочные усилия предпринимали Гиммлер, Кальтенбруннер, Поль, Мюллер, чтобы скрыть свои злодеяния: вскрывали массовые захоронения и сжигали трупы умерщвленных (на этот счет есть соответствующие распоряжения), приказывали организовывать «марши смерти» из концлагерей, с тем чтобы уничтожить всех узников (и на этот счет есть документы), наконец, требовали изъять и сжечь фотографии казней (телеграмма Гиммлера об этом сохранилась).

Документов достаточно! Однако, как выяснилось, не все хотят ворошить прошлое. И извлекать уроки из него.

Кое-кто на Западе склонен изображать преступные действия фашистских бандитов из «команды Гиммлера» неким увлекательным детективом. Дескать, молодчики типа Шелленберга или Скорцени затевали головоломные трюки-провокации, иногда, правда, убивали, но, рискуя собственной шкурой, сражались с вражескими агентами, писали шифровки, пеленговали чужие передатчики и засылали златокудрых красоток в таинственные недра западных спецслужб. Спору нет: нацистская агентура устраивала провокации, убивала политических противников, выкрадывала из нейтральных стран антифашистов. На службе у СД и гестапо было немало уголовников, да и у многих нацистских фюреров было уголовное прошлое. Преступники есть преступники! Однако совершенно очевидно, что «империя смерти» была фашистским бюрократическим образованием. Главные ведомства, ведомства, управления, отделы, подотделы — только такой гигантской машине было под силу убивать миллионы людей, развязать неслыханный геноцид. Концлагеря стали «фабриками смерти», «рабочие лагеря» — конвейерами для массового умерщвления людей.

Какой уж тут детектив! Респектабельные фирмы поставляли печи для крематориев и газ для душегубок, имперский банк Германии хранил золотые коронки и корпуса от золотых наручных часов убитых, а крупнейшие германские фирмы получали фактически бесплатно рабов от Гиммлера. И все это организовывали не златокудрые красотки, а чиновники в черных мундирах и господа в штатском — представители германских монополий.

Документы неопровержимо свидетельствуют — нацисты действительно создали «империю смерти» — гигантский, разбухший, насосавшийся крови бюрократический аппарат палачей и убийц. И придали ему еще специальные «научные» институты, в которых «расоведы» с профессорскими дипломами разрабатывали свои теории о «праве» «высшей расы», сиречь гитлеровских фашистов, убивать «неполноценных», уничтожать целые народы. Мы знаем, сколько людей погибло в нацистских застенках — коммунистов, «неарийцев», военнопленных, насильно угнанных иностранных рабочих. Знаем, что гиммлеровский аппарат насилия действовал буквально до самых последних дней существования гитлеровского режима. Что именно он мешал остановить кровопролитие, спасти сотни тысяч людей, погибших тогда, когда исход войны уже был предрешен.