Марк Таугер - Марк Таугер о голоде, геноциде и свободе мысли на Украине

Марк Таугер о голоде, геноциде и свободе мысли на Украине

Марк Б. Таугер — профессор университета Западной Вирджинии, специализирующийся на истории России и Советского Союза. Свои исследования по проблеме продовольственных кризисов в СССР он начал еще в конце 80-х.

Эта публикация посвящена голоду 1928—29 гг. в Украине, непосредственно предшествовавшему событиям 1932—33 гг. На ее примере хорошо видно, что исследование носит фундаментальный характер, поскольку является результатом многолетней работы, в том числе и в архивах Украины и России.

Точка зрения Таугера кардинально отличается от той, которая восторжествовала сегодня в Украине в силу крайне заполитизированного отношения к голоду 1932—33 гг. Фактически американский ученый — первый, кто смог рассмотреть эту проблему строго научно и объективно.

Несмотря на то что труды Таугера имеют к Украине прямое отношение, до сегодняшнего дня доступны они были только узкому кругу украинских историков. В нескольких публикациях в периодической печати и научных работах в Украине они подвергли выводы, сделанные Таугером, критике и признали их необоснованными, не сочтя при этом нужным познакомить с этими работами широкого читателя. Возникает закономерный вопрос: почему так произошло?

Не будем забывать, что источником знаний для народа служит элита — в первую очередь интеллектуальная, да и политическая тоже. Но если вспомнить, как происходил процесс формирования нынешней украинской элиты, как она относится к собственной истории и какие взгляды стали для нее определяющими, то сразу станет понятно, что ответ на этот вопрос очевиден.

* * *

Зерновой кризис или голод?

Практически во всех исследованиях западной, советской и российской историографии утверждается, что советское правительство провело насильственную коллективизацию, отреагировав таким образом на «зерновой кризис» 1928–1929 гг. По данной интерпретации зерновой кризис рассматривался как дефицит поставок сельскохозяйственной продукции, якобы вызванный тем, что режим установил официальные закупочные цены на зерно на слишком низком уровне по сравнению с ценами на прочие виды сельскохозяйственной продукции. Многие исследователи считают неурожаи в СССР в эти годы (1927–1929) лишь мелкими факторами этих серьезных проблем, а иногда даже и не упоминают их. Согласно этой точке зрения зерновой кризис нанес удар по крестьянству только опосредованно, через «экстраординарные меры» в виде обязательной продажи и конфискаций, введенных режимом с целью обеспечить города продуктами. По данной гипотезе зерновой кризис носил экономический и политический характер, но не сельскохозяйственный, особенно с учетом того, что он перевел отношения между государством и крестьянством из мирных в плоскость принуждения, отъема и эксплуатации, создав тем самым условия для тоталитарного режима и коллективизации.

Данная работа представляет доказательства в пользу альтернативной точки зрения на зерновой кризис. Не отрицая того, что суровые меры правительства по закупке зерна часто оставляли крестьян без запасов продуктов и настраивали многих из них против советской власти, это исследование доказывает, что «зерновой кризис» нанес прямой ущерб миллионам крестьян в Украине в форме сильного неурожая и голода.

Правительство отреагировало созданием Украинской правительственной комиссии помощи крестьянам, пострадавшим от неурожая (далее — «Урядком»), учрежденную в Украине летом 1928 г. Данная комиссия не была секретной, но она упоминается только в двух недавних публикациях. Одна из публикаций — это два документа комиссии без каких-либо дополнительных объяснений, а во второй — голод называют «белым пятном» в украинской истории. Тем не менее Урядком в 1928–1929 гг. спас жизни сотен тысяч взрослых и детей в Украине.

Изучая работу этой комиссии, я в основном полагался на документы Урядкома, имевшиеся в центральных государственных архивах Украины. Как и любые документы номенклатурного характера, эти источники отличает предвзятость в интересах самой организации. Урядком и прочие ведомства по оказанию помощи ставили себе рабочие цели на основании имевшихся в их распоряжении ресурсов, что сразу же порождало компромисс с реальными потребностями. Свою работу они оценивали в соответствии с поставленными целями, что на выходе дает неполную картину всех общих условий во время кризиса. Тем не менее, несмотря на такие ограничения, Урядком был создан для оказания помощи, поэтому его документы содержат не только лаконичные рассуждения о состоянии жертв голода, но и специфическую информацию о потребностях комиссии в ресурсах для обеспечения помощи. Действия украинских учреждений и их обращения в органы власти в Москве — документальная хроника углублявшейся серьезности кризиса. Я утверждаю, что информация, представленная в этих документах по данному неизвестному периоду голода, содержит значимые предпосылки для рассмотрения взаимоотношений между Украиной и центральным правительством в Москве, а также для понимания советской аграрной политики и коллективизации.

К 1927 году Советский Союз пережил как минимум три крупномасштабных голода. Первый, поразивший в основном города, начался во время Первой мировой войны в результате транспортных трудностей и разрушения торговых связей. Ситуация ухудшилась в 1918–1921 гг., когда все стороны российской гражданской войны начали прибегать к реквизициям. Большевики проводили свои реквизиции, именуя их прод-разверстками через Наркомат продовольствия (Наркомпрод), распределявший продукты по карточной системе. Второй голод грянул непосредственно по причине двух крупных неурожаев 1920 и 1921 годов, вызванных засухой, а косвенной причиной стали реквизиции времен гражданской войны. Этот голод поразил большую часть страны, включая города. Поначалу СССР полагался на собственные учреждения в борьбе с последствием голода: Наркомат продовольствия, собиравший новый натуральный налог, и новое ведомство — Центральную комиссию помощи голодающим (ПОМГОЛ), которая, несмотря на административно-организационную слабость, действительно принимала участие в работах по оказанию помощи. В итоге СССР импортировал существенные объемы продуктов, а также получал помощь из-за рубежа через Американскую администрацию оказания помощи и прочие агентства. В октябре 1922 г., после сбора урожая 1922 г., правительство заменило ПОМГОЛ Центральной комиссией по борьбе с последствиями голода (ПОСЛЕДГОЛ). Несмотря на то что режим не обеспечил ПОСЛЕДГОЛ адекватными ресурсами, был все-таки создан прецедент организации по оказанию помощи жертвам голода с уклоном на восстановление сельского хозяйства.

Советское крестьянство едва начало процесс восстановления аграрного производства, когда в начале 1924 г. очередная суровая засуха нанесла удар по стране. Правительство отреагировало на этот кризис созданием в июле 1924-го еще одного ведомства, сочетающего оказание помощи с развитием отрасли, — Центральной комиссии по борьбе с последствиями неурожая, оказывавшей помощь и осуществлявшей мониторинг масштабной программы по совершенствованию технологий сельского хозяйства в регионах, пострадавших от голода. Усилия комиссии, в том числе и импорт продовольствия, помогли сохранить посевные площади в пострадавших от голода регионах и избежать катастрофы. Тем не менее в 1927 г. Сталин признался, что страна еще не полностью оправилась от последствий голода 1924 г.

Более крупные урожаи 1925 и 1926 годов стали началом существенного оздоровления, но в 1927-м очередная засуха поразила Поволжье, Украину и прочие регионы, спровоцировав спад в производстве зерна ниже уровня выживания во многих районах. Материалы ЦК ВКП(б) и ГПУ (Главного политического управления), а также письма в прессу, публиковавшиеся в период с апреля по июль 1928 г., сообщали о дефиците продовольствия и резких скачках цен в городах и сельских районах, огромных очередях в продуктовых магазинах, забастовках рабочих в Московской и Ленинградской областях, на Украине, Урале, в Сибири и прочих регионах. Во многих сельских районах, в том числе и в Украине, сообщалось о случаях голодания крестьян, питании суррогатами, о болезнях и гибели взрослых и детей и даже о самоубийствах, вызванных голодом. Местные кооперативы вводили специальные карточные системы для распределения имевшихся в их распоряжении продуктов, в некоторых случаях реализуя их по завышенным ценам, что вызывало возмущение. Обедневшие крестьяне, озлобленные тем, что зажиточные крестьяне продавали продукты и фураж по высоким ценам, требовали отобрать излишки продовольствия у этих селян и иногда приводили свои угрозы в действие. В июне правительству пришлось прибегнуть к импорту пищевых продуктов.