Феофан исповедник - Хронография

Предисловие

Покойный профессор Московского Университета В. И. Оболенский доставил мне перевод предлагаемой здесь „Летописи Феофана“ еще в 1846-м году. Поверяя кое-где переведенное с подлинником, я заметил значительные отступления от последнего, и потому просил переводчика снова посмотреть свой труд, приспособить его поболее к свойствам русского языка и по возможности сгладить шероховатость в слоге. К сожалению, переводчик был уже в таком положении, что не мог того сделать, и я получил от него обратно перевод, с полномочием поступить с ним, как знаю лучше, только бы рано, поздно был он издан в свет. Другие занятия долгое время не позволяли мне исполнить желания покойного моего наставника. Ныне представляю труд его в том виде, какой считаю, по своему понятию, для него приличнейшим. Краткое сведение о жизни Феофана, необходимые исторические и другие примечания, извлеченные из обширных „Ad Theophanis Chronographiam Notae, auctore Jacobo Goar“, и „Notae posteriores Francisci Combefis“, находящихся при Боннском издании Феофанова произведения в „Corpus scriptorum historiae Byzantinae“, и, в заключение, Исторический указатель, следуют за самым переводом летописи[*].

Долго ждали мы перевода византийцев; наконец являются и они, и притом с двух сторон. Конечно, намерение Духовного начальства при С.-Петербургской Духовной Семинарии издать византийцев в русском переводе отнюдь {1} не мешает знатокам греческого языка посвящать свои занятия тому же: чем больше будет переводов, тем лучше для тех, кто незнаком с подлинником; есть, по крайности с чего выбирать. Но, занимаясь византийскими летописцами, не следует нам забывать и западных. Там тоже сокрыты немалые богатства для нас и наших соплеменников. Иорнанд, Дитмар, Адам Бременский, Видукинд, Гельмольд, Арнольд, Саксоны и под. им, не говоря уже о польских, чешских и угорских летописателях: все это само собой напрашивается на занятия наши. Не все же возиться с классиками древнего и нового мира. Прекрасно работать над Гомером, Платоном, Софоклом, Аристофаном, Виргилием, Горацием, Цезарем, Саллюстием, Титом Ливием, Тацитом; прекрасно трудиться и над Дантом, Шекспиром, Скотом и Прескотом, и т. д. Кто может вместити их, да вместит; но и занятие летописцами также почтенно и полезно. Не брезгают же немцы переводом своих латинских хронистов и им подобных на родной язык. Вот уже 37 выпусков явилось их „Die Geschreiber der deutschen Vorzeit in deutscher Bearbeitung”. Сам король Прусский вызвался в покровители такому истинно патриотическому замышлению. И какие имена заботятся о выходе в свет переводов скромных тружеников. „Heraugsgegeben von Pertz, Grimm, Lauchmann, Ranke, Ritter!“ Повременное издание Императорского Общества истории и древностей Российских при Московском Университете, „Чтения“ всегда открыты для всякого такого труда, правда, смиренного, но тем не менее полезного и насущной необходимости для нас во всех отношениях.

О. Бодянский

Москва.

Декабря 12 дня,

1858 г. {2}

Предисловие к летописи

Блаженной памяти Отец Георгий, бывший синкеллом Тарасия, святейшего патриарха Константинопольского, муж достославный и многоученнейший, прочитав многих хроникеров и историографов, и прилежно испытав их, тщательно написал краткую хронографию от Адама до царя Диоклетиана, гонителя христиан, внимательно рассмотрел даты, исправил и установил их, чего прежде его никто не сделал, описал правление древних царей каждого народа, и время их жизни, и его возможности, с такою же отчетливостью представил первосвященников великих и вселенских престолов, то есть, Римского, Константинопольского, Александрийского, Антиохийского, Иерусалимского, и тех, которые пасли Церковь в православии и тех, кои разбойнически правили его в ереси, с показанием времени жизни их. Но перед концом жизни, чувствуя, что не может совершить предпринятого дела, но, как мы уже сказали, доведя историю свою до времен Диоклетиана, при смерти, в православной вере отходя ко Господу, он – Авва Георгий – оставил нам, как искренним друзьям, недоконченную свою книгу, с усильным прошением довершить недостающее. Сознаваясь в своем неведении и в скудости слова, мы отказывались от исполнения сего поручения, как превышающего наши силы, но он усильно просил нас не полениться и не оставить труда его недоконченным, и принудил приступить к работе. Предпринявши сей труд, истинно не по силам нашим, единственно из послуша-{3}ния, мы должны были бороться со многими немаловажными трудностями: надлежало, по возможности, приобресть для этого много книг и рассмотреть их. Таким образом мы составили летопись (хронографию) от Диоклетиана до царя Михаила и Феофилакта, сына его, описали царей, патриархов, дела их, с показанием лет с возможной точностью. Сами от себя мы ничего не прибавляли, но, выбирая все из древних историографов и писателей, представили каждое происшествие, отчетливо в своем хронологическом месте, дабы читатели могли видеть, когда какого царя случилось какое-либо деяние военное, церковное, гражданское, народное, или какое другое. Я уверен, что чтение древних событий доставляет немалую пользу. Кто найдет в этом нашем труде что-либо полезное, тот пусть воздаст Богу подобающую благодарность и помолится за нас, несведующих и грешных; а если встретит какие недостатки, пусть припишет это нашему неведению и лености ума, по земле пресмыкающегося, пусть извинит нас ради Господа. Бог любит посильное приношение.– {4}

Летопись

от Диоклетиана до царей Михаила и сына его, Феофилакта

от сотворения мира 5777, от р. х. 277[*].

Царствования Римского императора Диоклетиана 1-й год,

Персидского царя Вараха 15,

Римского епископа Гайя 7,

Иерусалимского Гименея 13,

Александрийского Феона 11,

Антиохийского Тиранна 2.

л. м. 5780, р. х. 280.

В это время Диоклетиан, на четвертом году своего царствования, провозгласил товарищем своим Максимиана Геркулия.

л. м. 5781, р. х. 281.

В сем году Диоклетиан и Максимиан Геркулий срыли до основания Овузирис и коптские городища в Фивах Египетских, за отложение их от Римской империи. {5}

л. м. 5785, р. х. 285.

В сем году Диоклетиан и Максимиан Геркулий избрали в кесари Констанция и Максимиана Галерия. Диоклетиан выдал дочь свою за Галерия, а Максимиан Геркулий дочь свою, Феодору, за Констанция; хотя тот и другой имели уже жен, но оба развелись с ними, ради угождения царям.

л. м. 5786, р. х. 286.

В сем году Александрия и Египет возбуждены были Ахиллесом к возмущению, но не устояли против наступления римлян, причем многие погибли и виновные наказаны.

л. м. 5787, р. х. 287.

В сем году Диоклетиан и Максимиан Геркулий воздвигли великое и страшное гонение на христиан, произвели многие тьмы мучеников, вымышляя неслыханные роды мучений и причиняя великие бедствия: об этом читатель может узнать из восьмикнижия[*] церковной истории Евсевия Памфилийского.

л. м. 5788, р. х. 288.

В сем году Максимиан Геркулий истребил одним походом Амонда и Элиана, возмутившихся было в Галлиях. Тогда же поднялся Красс, занял Британию, пятеро Генцианов захватили Африку, а Ахиллес овладел Египтом. Красс владел Британиею три года, но префект Асклипиод истребил его в Галлиях. Между тем случилось с кесарем Констанцием, сверх всякого чаяния, следующая изменчивость судьбы: в продолжении шести часов в один и тот же день видели его и побежденным и победителем; именно: сначала аланы бурным потоком напали на войско Констанция и гнали его до самых стен города; сам он сзади следовал за бе-{6}гущим войском; ворота были заперты и ему невозможно было войти внутрь стен; уже враги простерли руки схватить его. Как вдруг с одной стены спустили веревки, на которых и подняли его. Очутившись на стенах, он ободрил войско, вышел против алан и одержал над ними блистательную победу. Так что шесть тысяч положил их на месте. Максимиан Геркулий в то же время в Африке одолел пятерых Генцианов, а в Александрии Диоклетиан поразил Ахиллеса. При Диоклетиане находился и Константин, сын Констанция, который уже в ранней молодости отличался своим мужеством. Видя это, Диоклетиан позавидовал ему и хотел было коварным образом истребить его, но Бог чудесно спас его и возвратил отцу невредимым.

л. м. 5789, р. х. 289.

В сем году военачальник Ветерий умеренно преследовал христиан в войске своем, между тем как везде против них свирепствовало жестокое гонение.