Энтони Хоуп - Английский язык с Энтони Хоупом. Узник Зенды / Anthony Hope. The Prisoner Of Zenda

While in Paris I wrote to Antoinette, though I did not venture to call upon her (будучи в Париже, я написал Антуанетте, однако не решился зайти к ней). I received in return a very affecting letter (в ответ я получил весьма трогательное письмо), in which she assured me that the King’s generosity and kindness (в котором она уверяла меня, что великодушие и доброта короля), no less than her regard for me, bound her conscience to absolute secrecy (не меньше, чем ее уважение ко мне, обязывают ее совесть /хранить все/ в строжайшем: «абсолютном» секрете; to bind – связывать; обязывать). She expressed the intention of settling in the country (она выражала намерение поселиться в сельской местности), and withdrawing herself entirely from society (и совершенно удалиться от общества). Whether she carried out her designs, I have never heard (выполнила ли она свои намерения, я не слышал = мне не известно); but as I have not met her, or heard news of her up to this time (но так как я не встречал ее и не слышал о ней /никаких/ новостей до сего времени), it is probable that she did (то, вероятно, она /так и/ сделала). There is no doubt that she was deeply attached to the Duke of Strelsau (нет сомнений, что она была сильно привязана к герцогу Стрелсо); and her conduct at the time of his death proved (и ее поведение во время его гибели доказывает) that no knowledge of the man’s real character was enough (что знания истинного характера этого человека было недостаточно) to root her regard for him out of her heart (чтобы вырвать из ее сердца /чувство/ расположения к нему; to root – пускать корни, укореняться; to root out – выкорчевывать).

At this point I changed the subject, and escaped from George’s “inspired” delusions. But if diplomatists never know anything more than they had succeeded in finding out in this instance, they appear to me to be somewhat expensive luxuries.

While in Paris I wrote to Antoinette, though I did not venture to call upon her. I received in return a very affecting letter, in which she assured me that the King’s generosity and kindness, no less than her regard for me, bound her conscience to absolute secrecy. She expressed the intention of settling in the country, and withdrawing herself entirely from society. Whether she carried out her designs, I have never heard; but as I have not met her, or heard news of her up to this time, it is probable that she did. There is no doubt that she was deeply attached to the Duke of Strelsau; and her conduct at the time of his death proved that no knowledge of the man’s real character was enough to root her regard for him out of her heart.

I had one more battle left to fight (мне оставалось выдержать еще один бой) – a battle that would, I knew, be severe (бой, который, как я понимал, будет жестоким), and was bound to end in my complete defeat (и неминуемо закончится моим полным поражением; bound – связанный; непременный, обязательный). Was I not back from the Tyrol, without having made any study (неужели я вернулся из Тироля, не изучив) of its inhabitants (его жителей), institutions (/общественные/ организации), scenery (ландшафт; scenery – /театральные/ декорации; пейзаж, ландшафт), fauna, flora, or other features (фауну, флору и другие особенности)? Had I not simply wasted my time in my usual frivolous, good-for-nothing way (неужели я просто провел время, по своему обыкновению, легкомысленно и бестолково; good-for-nothing – ни на что не годный; usual – обычный, обыкновенный; way – дорога, путь; способ, манера)? That was the aspect of the matter which, I was obliged to admit (это были такие вопросы: «стороны дела», которые, как я был вынужден признать; aspect – аспект, сторона; matter – вещество; вопрос, дело), would present itself to my sister-in-law (обязательно возникнут у моей невестки; to present oneself – представлять, являться); and against a verdict based on such evidence (а против обвинения, основанного на таких уликах; evidence – очевидность; /юрид./ улика, показания), I had really no defence to offer (я на самом деле не мог выдвинуть никаких /доводов в свое/ оправдание; defence – защита; оправдание; to offer – предлагать; выдвигать, представлять /доказательства/). It may be supposed, then, that I presented myself in Park Lane (следовательно, можно предположить, что я появился на Парк-Лейн) in a shamefaced, sheepish fashion (ведя себя застенчиво и робко; sheepish – застенчивый, робкий; sheep – овца; fashion – стиль, мода; манера /поведения/). On the whole, my reception was not so alarming as I had feared (вообще-то, меня приняли не так сурово: «тревожно», как я опасался). It turned out that I had done, not what Rose wished (оказалось, что я поступил не так, как хотелось Роуз), but – the next best thing – what she prophesied (но – что тоже неплохо – так, как она предсказывала; the next best thing – следующий по качеству, лучшее из оставшегося). She had declared that I should make no notes (она заявляла /тогда/, что я не сделаю никаких заметок), record no observations, gather no materials (не зарегистрирую наблюдений, не соберу материалов; to record – записывать; регистрировать, фиксировать; material – материал, вещество; данные, факты). My brother, on the other hand, had been weak enough to maintain (мой брат, с другой стороны, был совершенно неубедителен, утверждая; to maintain – поддерживать; утверждать, настаивать; weak – слабый; неубедительный) that a serious resolve had at length animated me (что у меня, наконец, появилось серьезное намерение; to animate – оживить; побуждать, подстегивать к действиям).

I had one more battle left to fight – a battle that would, I knew, be severe, and was bound to end in my complete defeat. Was I not back from the Tyrol, without having made any study of its inhabitants, institutions, scenery, fauna, flora, or other features? Had I not simply wasted my time in my usual frivolous, good-for-nothing way? That was the aspect of the matter which, I was obliged to admit, would present itself to my sister-in-law; and against a verdict based on such evidence, I had really no defence to offer. It may be supposed, then, that I presented myself in Park Lane in a shamefaced, sheepish fashion. On the whole, my reception was not so alarming as I had feared. It turned out that I had done, not what Rose wished, but – the next best thing – what she prophesied. She had declared that I should make no notes, record no observations, gather no materials. My brother, on the other hand, had been weak enough to maintain that a serious resolve had at length animated me.

When I returned empty-handed, Rose was so occupied in triumphing over Burlesdon (когда я вернулся с пустыми руками, Роуз была так охвачена радостью победы над Берлисдонами) that she let me down quite easily, devoting the greater part of her reproaches (что позволила мне довольно легко отделаться, посвятив большую часть своих упреков; to let down – опускать; унизить, уронить /репутацию/; to let smb. down easily/gently/lightly – пощадить чье-л. самолюбие, отнестись мягко) to my failure to advertise my friends of my whereabouts (тому, что я не поставил друзей в известность о своем местонахождении; failure – неудача; невыполнение, неосуществление; to advertise – помещать объявление; извещать, уведомлять).

“We’ve wasted a lot of time trying to find you (мы потратили уйму времени, пытаясь разыскать тебя),” she said.

“I know you have (да, я знаю),” said I. “Half our ambassadors have led weary lives on my account (половина наших послов из-за меня не знала покоя: «вела утомительную жизнь»; on account of – из-за). George Featherly told me so (так мне сказал Джордж Фэзерли). But why should you have been anxious (но зачем вам было беспокоиться)? I can take care of myself (я сам могу о себе позаботиться).”

“Oh, it wasn’t that,” she cried scornfully (о, это не потому, – воскликнула она насмешливо), “but I wanted to tell you about Sir Jacob Borrodaile (я хотела сообщить тебе о сэре Джейкобе Борродэйле). You know, he’s got an Embassy – at least, he will have in a month (ты же знаешь, его назначили послом – по крайней мере, назначат через месяц) – and he wrote to say he hoped you would go with him (и он написал, чтобы сказать, что надеется, ты поедешь с ним).”

“Where’s he going to (куда он едет)?”

“He’s going to succeed Lord Topham at Strelsau (он едет сменить лорда Топхэма в Стрелсо; to succeed – достигнуть цели, иметь успех; прийти на смену),” said she. “You couldn’t have a nicer place, short of Paris (ты не мог бы получить лучшего места = лучшего места и желать не приходится, если не считать Парижа; short of – за исключением).”

When I returned empty-handed, Rose was so occupied in triumphing over Burlesdon that she let me down quite easily, devoting the greater part of her reproaches to my failure to advertise my friends of my whereabouts.

“We’ve wasted a lot of time trying to find you,” she said.

“I know you have,” said I. “Half our ambassadors have led weary lives on my account. George Featherly told me so. But why should you have been anxious? I can take care of myself.”

“Oh, it wasn’t that,” she cried scornfully, “but I wanted to tell you about Sir Jacob Borrodaile. You know, he’s got an Embassy – at least, he will have in a month – and he wrote to say he hoped you would go with him.”

“Where’s he going to?”

“He’s going to succeed Lord Topham at Strelsau,” said she. “You couldn’t have a nicer place, short of Paris.”

“Strelsau! H’m!” said I, glancing at my brother (Стрелсо, хм! – сказал я, бросив взгляд на брата).

“Oh, that doesn’t matter!” exclaimed Rose impatiently (о, тот /случай/ не имеет значения! – воскликнула Роуз нетерпеливо). “Now, you will go, won’t you (ну, ты поедешь, не так ли)?”

“I don’t know that I care about it (даже не знаю, интересно ли мне это; to care – заботиться; питать интерес)!”

“Oh, you’re too exasperating (о, ты совершенно невыносим; too – слишком, чересчур)!”

“And I don’t think I can go to Strelsau (и я не думаю, что могу поехать в Стрелсо). My dear Rose, would it be – suitable (дорогая Роуз, будет ли это… удобным: «подходящим»)?”

“Oh, nobody remembers that horrid old story now (о, теперь уже никто не помнит ту отвратительную древнюю историю; horrid – страшный, ужасный; отвратительный, противный /разг./).”

Upon this, I took out of my pocket a portrait of the King of Ruritania (тут я вынул из кармана портрет короля Руритании). It had been taken a month or two before he ascended the throne (его сделали месяца за два до того, как он взошел на трон). She could not miss my point when I said, putting it into her hands (она не могла не понять, к чему я веду, когда я сказал, передавая ей снимок; to miss – промахнуться; не понять, не уловить; point – точка; суть, смысл):

“In case you’ve not seen, or not noticed, a picture of Rudolf V, there he is (на случай, если ты не видела или не обращала внимания на фотографии Рудольфа Пятого, вот он). Don’t you think they might recall the story, if I appeared at the Court of Ruritania (тебе не кажется, что могут вспомнить ту историю, если я появлюсь при дворе Руритании)?”