Гилберт Честертон - Английский с Г. К. Честертоном. Случаи отца Брауна / Gilbert Keith Chesterton. The Sins of Prince Saradine. The Eye of Apollo
Everyone, she said, ought to be able to manage machines, just as she could manage the lift. She seemed almost to resent the fact of Flambeau opening the lift-door for her; and that gentleman went up to his own apartments smiling with somewhat mingled feelings at the memory of such spit-fire self-dependence.
She certainly had a temper, of a snappy, practical sort; the gestures of her thin, elegant hands were abrupt or even destructive.
Once Flambeau entered her office on some typewriting business (как-то раз Фламбо вошел в ее контору, чтобы попросить что-то напечатать: «по какому-то делу, /касающемуся/ машинописи»; to typewrite – писать на машинке), and found she had just flung a pair of spectacles belonging to her sister (и увидел, что она бросила очки, принадлежавшие ее сестре; to find – находить; обнаружить, застать /за каким-л. занятием/; to fling; pair – пара; вещь, состоящая из двух частей) into the middle of the floor and stamped on them (на пол посреди /комнаты/ и топчет их /ногами/; to stamp – топтать). She was already in the rapids of an ethical tirade (она находилась уже в самом разгаре своей нравоучительной тирады; rapids – пороги, перекаты реки, стремнина; ethical – этический, нравственный) about the “sickly medical notions” (о «тошнотворных медицинских теориях»; sickly – болезненный, хилый; sick – чувствующий тошноту; notion – понятие, представление) and the morbid admission of weakness implied in such an apparatus (и безвольном принятии своих болезней, внушаемым таким вот прибором; morbid – болезненный, нездоровый; admission – признание /чего-л./ правильным, действительным и т. п.; to admit – признавать, допускать; weakness – слабость; нерешительность, безволие; to imply – предполагать, подразумевать).
Once Flambeau entered her office on some typewriting business, and found she had just flung a pair of spectacles belonging to her sister into the middle of the floor and stamped on them. She was already in the rapids of an ethical tirade about the “sickly medical notions” and the morbid admission of weakness implied in such an apparatus.
She dared her sister to bring such artificial, unhealthy rubbish into the place again (пусть ее сестра только попробует еще раз притащить в дом подобную неестественную, вредную гадость; to dare – сметь, отваживаться; to dare smb. to do smth. – вызывать кого-л. на что-л.; rubbish – мусор, хлам; place – место; дом, жилище; artificial – искусственный, ненатуральный; healthy – здоровый). She asked if she was expected to wear wooden legs or false hair or glass eyes (она спросила /сестру/, не собирается ли та носить деревянные ноги, или накладные волосы, или вставные: «стеклянные» глаза; to expect – ожидать, ждать; думать, предполагать; false – ложный, неверный; фальшивый); and as she spoke (и по мере того, как она /это/ говорила) her eyes sparkled like the terrible crystal (ее /собственные/ глаза, будто /два/ кристалла, сверкали страшным /светом/).
She dared her sister to bring such artificial, unhealthy rubbish into the place again. She asked if she was expected to wear wooden legs or false hair or glass eyes; and as she spoke her eyes sparkled like the terrible crystal.
Flambeau, quite bewildered with this fanaticism (Фламбо, слегка озадаченный таким фанатизмом), could not refrain from asking Miss Pauline (не смог удержаться, чтобы не спросить мисс Полин) (with direct French logic (с неоспоримой: «прямой» логикой, /присущей/ французам; direct – прямой; непосредственный)) why a pair of spectacles was a more morbid sign of weakness than a lift (почему очки являются более болезненным признаком слабости, нежели лифт; sign – знак, символ; признак), and why, if science might help us in the one effort (и почему, если наука может нам помочь в одном случае; effort – усилие, попытка; стремление), it might not help us in the other (не помочь ей нам и в другом).
“That is so different,” said Pauline Stacey, loftily (это совершенно разные вещи: «это является таким разным», – высокомерно сказала Полин Стэйси; loftily – на высоте, высоко; высокомерно, надменно; loft – чердак, комната наверху).
Flambeau, quite bewildered with this fanaticism, could not refrain from asking Miss Pauline (with direct French logic) why a pair of spectacles was a more morbid sign of weakness than a lift, and why, if science might help us in the one effort, it might not help us in the other.
“That is so different,” said Pauline Stacey, loftily.
“Batteries and motors and all those things are marks of the force of man (аккумуляторы, моторы и все такое прочее: «и все те вещи» – это показатель силы человека; mark – знак, отметка; признак, показатель) – yes, Mr. Flambeau, and the force of woman, too (да, мистер Фламбо и силы женщины в том числе: «также»)! We shall take our turn at these great engines (нам стоило бы выстроиться в очередь возле этих великих механизмов; to take turns – делать /что-л./ поочередно) that devour distance and defy time (которые пожирают пространство и игнорируют время; to defy – бросать вызов; пренебрегать, ни во что не ставить). That is high and splendid (это возвышенно и прекрасно; splendid – блестящий, сверкающий; великолепный, прекрасный) – that is really science (это и есть настоящая наука). But these nasty props and plasters the doctors sell (но /все/ эти дрянные подпорки и пластыри, которые продают доктора; nasty – отвратительный, мерзкий) – why, they are just badges of poltroonery (ведь они же и есть символы малодушия; badge – значок, эмблема; символ, признак). Doctors stick on legs and arms (доктора залепили /нам уже все/ руки и ноги; to stick – втыкать, вонзать; липнуть, приклеиваться) as if we were born cripples and sick slaves (будто мы калеки от рождения или больные рабы).
“Batteries and motors and all those things are marks of the force of man – yes, Mr. Flambeau, and the force of woman, too! We shall take our turn at these great engines that devour distance and defy time. That is high and splendid – that is really science. But these nasty props and plasters the doctors sell – why, they are just badges of poltroonery. Doctors stick on legs and arms as if we were born cripples and sick slaves.
But I was free-born, Mr. Flambeau (но я родилась свободной, мистер Фламбо)! People only think they need these things (люди думают, что нуждаются в этих штуках) because they have been trained in fear (только потому что их воспитали в страхе; to train – тренировать/ся/, обучать/ся/; воспитывать/ся/) instead of being trained in power and courage (вместо того, чтобы воспитать в /традициях/ силы и храбрости), just as the silly nurses tell children not to stare at the sun (в точности как глупые няньки говорят детям не смотреть на солнце; to tell – рассказывать; говорить), and so they can’t do it without blinking (и потому-то они и не могут это сделать, не моргнув: «без моргания»). But why among the stars should there be one star I may not see (но почему среди /всех остальных/ звезд должна быть одна, на которую мне смотреть нельзя)? The sun is not my master (солнце – мне не господин), and I will open my eyes and stare at him (и я открою глаза и посмотрю на него) whenever I choose (когда бы мне это не заблагорассудилось; to choose – выбирать; хотеть, желать /разг./).”
But I was free-born, Mr. Flambeau! People only think they need these things because they have been trained in fear instead of being trained in power and courage, just as the silly nurses tell children not to stare at the sun, and so they can’t do it without blinking. But why among the stars should there be one star I may not see? The sun is not my master, and I will open my eyes and stare at him whenever I choose.”
“Your eyes,” said Flambeau, with a foreign bow (ваши глаза, – сказал Фламбо, поклонившись в иностранной манере: «с иностранным поклоном»), “will dazzle the sun (ослепят солнце).” He took pleasure in complimenting this strange stiff beauty (ему нравилось делать комплименты этой странной решительной красавице; to take pleasure – получать удовольствие; stiff – жесткий, негибкий; твердый, решительный), partly because it threw her a little off her balance (отчасти оттого, что это слегка выводило ее из равновесия; to throw smb. off smth. – сбивать кого-л. с чего-л.). But as he went upstairs to his floor (но когда он шел вверх по лестнице на свой этаж) he drew a deep breath and whistled, saying to himself (он сделал глубокий вдох и присвистнул, сказав себе; to draw – тащить, волочить; втягивать, вдыхать; breath – дыхание; вздох; to whistle – свистеть): “So she has got into the hands of that conjurer upstairs with his golden eye (значит и она попала в лапы к этому ловчиле с его золотым глазом; hand – рука /кисть/; лапа /у некоторых животных/; conjurer – колдун, волшебник; умник /ирон./).” For, little as he knew or cared about the new religion of Kalon (поскольку, как бы мало он ни знал или ни интересовался этой новой религией Калона; to care – заботиться; проявлять интерес), he had heard of his special notion about sun-gazing (он /все же/ слышал о его особенном мнении насчет того, чтобы смотреть на солнце).
“Your eyes,” said Flambeau, with a foreign bow, “will dazzle the sun.” He took pleasure in complimenting this strange stiff beauty, partly because it threw her a little off her balance. But as he went upstairs to his floor he drew a deep breath and whistled, saying to himself: “So she has got into the hands of that conjurer upstairs with his golden eye.” For, little as he knew or cared about the new religion of Kalon, he had heard of his special notion about sun-gazing.
He soon discovered (вскоре он обнаружил) that the spiritual bond between the floors above and below him (что духовные связи между этажами, /расположенными/ под и над ним) was close and increasing (стали теснее и усилились; to increase – возрастать, увеличиваться). The man who called himself Kalon was a magnificent creature (человек, называвший себя Калон, был великолепен; creature – творение, создание /живое существо/), worthy, in a physical sense, to be the pontiff of Apollo (и заслуживал – в физическом смысле – того, чтобы быть верховным жрецом Аполлона; worthy – достойный, заслуживающий; pontiff – высший священник). He was nearly as tall even as Flambeau (он был почти так же высок, как Фламбо), and very much better looking (но несравненно красивее; very much – очень; good-looking – красивый, интересный), with a golden beard, strong blue eyes (с золотой бородой, решительными синими глазами), and a mane flung back like a lion’s (и гривой, как у льва, откинутой назад; to fling – бросать, метать).
