Михаил Сарапов - Английский для смелых. Истории о духах и привидениях / Great Ghost Stories
I have never forgotten that number, and always it comes to memory attended by gibbering obscenity, peals of joyless laughter, the clang of iron doors. So I say a name, even if self-bestowed, is better than a number. In the register of the potter’s field I shall soon have both. What wealth!
Of him who shall find this paper I must beg a little consideration. It is not the history of my life; the knowledge to write that is denied me. This is only a record of broken and apparently unrelated memories, some of them as distinct and sequent as brilliant beads upon a thread, others remote and strange, having the character of crimson dreams with interspaces blank and black – witch-fires glowing still and red in a great desolation.
Standing upon the shore of eternity, I turn for a last look landward over the course by which I came. There are twenty years of footprints fairly distinct, the impressions of bleeding feet. They lead through poverty and pain, devious and unsure, as of one staggering beneath a burden —
Remote, unfriended, melancholy, slow (вдали от всех, бредет он, согбенный, устало: «уединенный, без друзей, меланхоличный, медленный»;[15] remote – дальний, отдаленный; уединенный, изолированный).
Ah, the poet’s prophecy of Me (ах, это предсказание меня этим поэтом) – how admirable, how dreadfully admirable (как восхитительно, как ужасно восхитительно)!
Backward beyond the beginning of this via dolorosa (возвращаясь назад, до начала этой дороги скорби; via dolorosa – /лат./ путь страданий, крестный путь) – this epic of suffering with episodes of sin (этой эпической поэмы страдания с эпизодами греха; epic – эпос, эпическая поэма) – I see nothing clearly; it comes out of a cloud (я ничего не вижу ясно; все словно бы в тумане: «она /дорога скорби/ выходит из тумана»; cloud – облако; завеса, покров). I know that it spans only twenty years, yet I am an old man (я знаю, что дорога эта длиною всего в двадцать лет, однако я уже старик; span – пядь /=22,8 см; расстояние, примерно равное расстоянию от кончика большого пальца до кончика мизинца/; to span – измерять пядями; охватывать, простираться).
One does not remember one’s birth – one has to be told (своего рождения не помнят – кто-то должен об этом рассказать). But with me it was different (но со мной получилось иначе; different – непохожий, другой, отличный); life came to me full-handed (жизнь явилась ко мне с полной охапкой даров: «с полными руками») and dowered me with all my faculties and powers (и наделила меня всеми моими способностями и возможностями; to dower – оставлять наследство /вдове/; наделять талантом, одарять; power – сила, мощь; способность, возможность). Of a previous existence I know no more than others (о своем прежнем существовании я знаю не больше остальных), for all have stammering intimations that may be memories and may be dreams (так как у каждого есть какие-то смутные полунамеки на эти, возможно, воспоминания, а, возможно, лишь сны; to stammer – заикаться, говорить заикаясь; intimation – указание, намек). I know only that my first consciousness was of maturity in body and mind (я знаю только, что мое первое осознание себя пришло, когда я был уже зрелым телом и умом; consciousness – сознание; самосознание; maturity – зрелость, совершеннолетие) – a consciousness accepted without surprise or conjecture (осознание, принятое /как должное/ без удивления или догадок; to accept – признавать; принимать, мириться). I merely found myself walking in a forest (я просто обнаружил, что я бреду по лесу), half-clad (полуодетый), footsore (со стертыми ногами), unutterably weary and hungry (невыразимо усталый и голодный). Seeing a farmhouse, I approached and asked for food (увидев ферму, я подошел и попросил пищи), which was given me by one who inquired my name (которую мне дал некто, спросивший о моем имени). I did not know, yet knew that all had names (имени своего я не знал, однако знал, что у всех есть имена). Greatly embarrassed, I retreated (я ушел, до крайности смущенный; to retreat – отступать, отходить; уходить, удаляться), and night coming on, lay down in the forest and slept (а с приходом ночи лег в лесу и уснул; to lie; to sleep).
Remote, unfriended, melancholy, slow.
Ah, the poet’s prophecy of Me – how admirable, how dreadfully admirable!
Backward beyond the beginning of this via dolorosa – this epic of suffering with episodes of sin – I see nothing clearly; it comes out of a cloud. I know that it spans only twenty years, yet I am an old man.
One does not remember one’s birth – one has to be told. But with me it was different; life came to me full-handed and dowered me with all my faculties and powers. Of a previous existence I know no more than others, for all have stammering intimations that may be memories and may be dreams. I know only that my first consciousness was of maturity in body and mind – a consciousness accepted without surprise or conjecture. I merely found myself walking in a forest, half-clad, footsore, unutterably weary and hungry. Seeing a farmhouse, I approached and asked for food, which was given me by one who inquired my name. I did not know, yet knew that all had names. Greatly embarrassed, I retreated, and night coming on, lay down in the forest and slept.
The next day I entered a large town which I shall not name (на следующий день я пришел в большой город, который я не буду называть; to enter – входить). Nor shall I recount further incidents of the life that is now to end (не буду я и перечислять дальнейшие события той жизни, что подходит сейчас к концу; to recount – рассказывать, излагать подробно) – a life of wandering (жизни странствий), always and everywhere haunted by an overmastering sense of crime in punishment of wrong (всегда и везде преследуемой всепоглощающим чувством преступления, совершенного как кара за грех; to haunt – часто заезжать, навещать; неотступно преследовать; punishment – кара, наказание) and of terror in punishment of crime (и ужасом перед карой за преступление). Let me see if I can reduce it to narrative (давайте посмотрим, смогу ли я выразить это своим рассказом; to reduce – сводить, приводить к чему-либо; narrative – изложение, рассказ).
I seem once to have lived near a great city (похоже, однажды я жил недалеко от большого города), a prosperous planter (процветающий фермер), married to a woman whom I loved and distrusted (женатый на женщине, которую я любил, /но/ которой не доверял). We had, it sometimes seems, one child, a youth of brilliant parts and promise (иногда кажется, что у нас был единственный ребенок, подросток многообещающий и блестящих дарований; part – доля, часть, компонент; parts – индивидуальные способности и таланты; promise – обещание; перспектива). He is at all times a vague figure (он всегда: «во все времена» остается фигурой расплывчатой; vague – неопределенный, неясный, смутный), never clearly drawn (никогда четко не обрисованной; to draw – рисовать; чертить), frequently altogether out of the picture (часто он совсем отсутствует в воспоминаниях; picture – картина; рисунок; поле зрения, видимость; ситуация).
The next day I entered a large town which I shall not name. Nor shall I recount further incidents of the life that is now to end – a life of wandering, always and everywhere haunted by an overmastering sense of crime in punishment of wrong and of terror in punishment of crime. Let me see if I can reduce it to narrative.
I seem once to have lived near a great city, a prosperous planter, married to a woman whom I loved and distrusted. We had, it sometimes seems, one child, a youth of brilliant parts and promise. He is at all times a vague figure, never clearly drawn, frequently altogether out of the picture.
One luckless evening it occurred to me to test my wife’s fidelity (одним злосчастным вечером мне в голову пришло проверить верность своей жены; luckless – незадачливый, несчастливый; luck – удача; to occur – происходить, случаться; приходить на ум) in a vulgar, commonplace way familiar to everyone who has acquaintance with the literature of fact and fiction (тем вульгарным, самым избитым способом, знакомым каждому, кто брал в руки бульварную литературу: «кто имеет знакомство с литературой факта и вымысла»; commonplace – банальный, избитый, неоригинальный). I went to the city, telling my wife that I should be absent until the following afternoon (я отправился в город, сказав жене, что вернусь после полудня на следующий день: «что буду отсутствовать до следующего полудня»; to be absent – отсутствовать; afternoon – время после полудня). But I returned before daybreak and went to the rear of the house (но я вернулся до рассвета и подошел к дому с тыла), purposing to enter by a door with which I had secretly so tampered (намереваясь войти через дверь, с которой я тайком так повозился; to tamper with smth. – вмешиваться во что-либо; портить, наносить ущерб чему-либо) that it would seem to lock, yet not actually fasten (что теперь казалось, что она запиралась, но защелка все же на самом деле не фиксировалась; to lock – запирать/ся/ /на замок/; lock – замок; to fasten – запирать/ся/, делать неприступным; fast – крепкий, твердый; надежный). As I approached it, I heard it gently open and close (когда я подходил к ней, я услышал, как она тихонько открылась и закрылась; gently – мягко, нежно; осторожно), and saw a man steal away into the darkness (и увидел, как какой-то мужчина растаял в темноте; to steal – воровать, красть; прокрасться, проскользнуть). With murder in my heart, I sprang after him (с самыми кровожадными намерениями: «с убийством на сердце» я бросился за ним; to spring – прыгать; бросаться), but he had vanished without even the bad luck of identification (но он исчез, и я даже не смог его опознать: «без даже неудачи /для преследуемого/ опознания»; bad luck – невезение, несчастье, неудача). Sometimes now I cannot even persuade myself that it was a human being (я теперь иногда даже не могу убедить себя, что это был человек; human being – человек: «человеческое существо»).
Crazed with jealousy and rage (обезумев от ревности и ярости; to craze – сводить с ума; сходить с ума), blind and bestial with all the elemental passions of insulted manhood (в слепом примитивном животном гневе оскорбленного мужского достоинства; bestial – скотский, животный; elemental – основной; элементарный; неконтролируемый, стихийный, природный; passion – страсть; взрыв чувств, сильное душевное волнение; вспышка гнева; manhood – возмужалость, зрелость; мужские качества), I entered the house and sprang up the stairs to the door of my wife’s chamber (я вошел в дом и ринулся вверх по лестнице к двери комнаты моей жены). It was closed (она была закрыта), but having tampered with its lock also (но так как я поработал и с ее замком), I easily entered and despite the black darkness soon stood by the side of her bed (я легко проник внутрь и, несмотря на кромешную: «черную» темноту, вскоре стоял возле ее постели; side – сторона). My groping hands told me that although disarranged it was unoccupied (наощупь я понял: «мои нащупывавшие руки сказали мне», что хотя постель и была разобрана, в ней никого не было; to grope – искать, нащупывать; to disarrange – приводить в беспорядок; to arrange – приводить в порядок; unoccupied – свободный, незанятый /о месте/).
