В. Красногоров - Подражающие молниям
В дальнейшем баллистит производился в Италии, Германии, Австро-Венгрии, Швеции и Норвегии, кордит — в Англии, Японии и некоторых странах Латинской Америки. Франция и США (сказались давние связи порохового дела этих стран, установленные еще Лавуазье) остановились на пироксилиновом порохе Вьеля.
России производство бездымного пороха пришлось организовывать почти самостоятельно, и эта задача была выполнена быстро и своевременно. Кто не знает знаменитую русскую винтовку «образца тысяча восемьсот девяносто первого года дробь тридцатого» — легендарную трехлинейку, воспетую в стольких солдатских песнях, честно и беспорочно несшую службу в нашей армии в течение шестидесяти лет? Дата ее рождения — 1891 год — не случайна. Новые пороха требовали нового оружия, и переоснащение русской армии началось, разумеется, с винтовок. Трехлинейка была первым огнестрельным оружием, предназначенным специально для бездымного пороха. Ее разработка началась сразу, как только стало известно о появлении во Франции новых порохов. Летом 1888 года Охтенскому пороховому заводу был дан приказ изготовить для испытаний новой винтовки опытную партию бездымного пороха. Уже в конце этого же года первый русский бездымный порох (типа пироксилинового) был получен. Руководил этими работами капитан 3. В. Калачев.
3. В. Калачев родился в 1853 году. Блестяще закончив сначала военную гимназию, затем артиллерийское училище и, наконец, Артиллерийскую академию, он был направлен на Охтенский завод, где скоро стал начальником «мастерских всех испытаний пороха». Некоторое время получением бездымного пороха на заводе руководили приглашенные из Франции специалисты. Они не проявляли особого рвения, и контракт с ними не был возобновлен. После того как в 1891 году во главе пироксилинового отдела завода стал Калачев, выработка бездымного пороха была быстро освоена.
Хуже обстояло дело с артиллерийским порохом, особенно для морских орудий крупных калибров. Пироксилиновый порох, как мы теперь знаем, в те годы не удавалось еще получить в виде достаточно крупных зерен. В 1890 году морской министр Чихачев обратился с просьбой о помощи к Дмитрию Ивановичу Менделееву.
Создание бездымного пороха было лишь одним из этапов многогранной деятельности Менделеева. Всемирную известность ему принесли разработка теории водных растворов, установление существования абсолютной температуры кипения, вывод общего уравнения состояния газов. Его учебник «Основы химии» («любимое дитя мое, мой образ, мой опыт педагога, мои задушевные научные мысли») воспитал целые поколения химиков, физиков, биологов. Но главным его творением был, разумеется, Периодический закон.
История жизни Д. И. Менделеева достаточно хорошо известна, и мы напомним ее лишь в самых общих чертах. Он был последним, четырнадцатым ребенком в семье тобольского учителя гимназии — «последышем», как он часто себя называл.
Вскоре после рождения Мити его отец ослеп, и заботы о пропитании многочисленной семьи взяла на себя мать. Управляя крошечным стекольным заводиком, принадлежавшим ее брату, она кое-как сводила концы с концами и даже сумела дать своим детям хорошее образование. В 1850 году она поехала с шестнадцатилетним Дмитрием в Петербург и устроила сына в Педагогический институт. Осенью того же года она умерла. Много лет спустя Менделеев написал такое посвящение к одной из самых главных своих работ:
«Это исследование посвящается памяти матери ее последышем. Она могла взрастить его только своим трудом, ведя заводское дело; воспитывала примером, исправляла любовью и, чтобы отдать науке, вывезла из Сибири, тратя последние средства и силы.
Умирая, завещала: ...настаивать в труде, а не в словах, и терпеливо искать научную правду... Заветы матери считает священными. Д. Менделеев».
В Педагогическом институте Менделеев занимался на физико-математическом факультете. Среди его учителей был выдающийся исследователь, лучший ученик самого Либиха, «дедушка русской химии» Александр Абрамович Воскресенский. Именно благодаря Воскресенскому Менделеев увлекся химией.
В 1855 году Менделеев окончил институт и получил назначение в Симферополь, на должность преподавателя гимназии. Его не случайно направили на юг: считалось, что он неизлечимо болен туберкулезом. В Симферополе приготовившемуся к смерти Менделееву удалось встретиться со знаменитым хирургом Николаем Ивановичем Пироговым, возвращавшимся с Крымской войны. Легендарный врач нашел у молодого учителя неопасный порок сердца и пообещал ему долгую жизнь, дав несколько неоценимых советов. Благодарность к Пирогову Менделеев сохранил на всю жизнь.
Звезда Менделеева начала восходить очень быстро. В 1856 году он защитил магистерскую диссертацию и переехал в Петербург. Затем последовал Гейдельберг, работа в лаборатории Бунзена, знакомство и дружба на всю жизнь с Бородиным и Сеченовым, участие в международном съезде химиков в Карлсруэ, начало преподавания в Петербургском университете. Начинающий профессор жил в нищете, скромное жалованье уходило на реактивы и приборы, часто ему не на что было даже поесть, и он обедал по очереди у знакомых. Великий ученый до конца жизни отличался бескорыстием. Своими консультациями он обогащал промышленников, приносил немалые доходы и государственной казне. Некоторые его советы стоили десятки тысяч рублей, приносили солидные состояния. Сам же Менделеев лично для себя не извлек из своей научной деятельности ни рубля прибыли, хотя имел для этого все возможности.
Дмитрий Иванович не был кабинетным ученым и прекрасно знал родную страну и ее нужды. По заданию правительства или по просьбе крупных заводчиков он совершал деловые поездки в различные области России (Баку, Ярославль, Урал) и за границу — во Францию, Англию, Америку. Он поднимался на воздушном шаре, проводил социологические исследования, составлял новые торговые тарифы, консультировал налоговую политику правительства. Велик его вклад в развитие нефтяной, содовой и многих других отраслей русской промышленности. Он был одним из организаторов Русского физико-химического общества (ныне Всесоюзное химическое общество имени Д. И. Менделеева). В 1869 году оно насчитывало всего тридцать пять членов, теперь в его рядах сотни тысяч инженеров и ученых.
Деятельность Менделеева — выдающегося гражданина, страстного публициста, горячего поборника прогресса отечественной промышленности — не могла не вызвать противодействия консервативных политических и академических кругов. Когда в 1880 году Бутлеров в очередной раз предложил Академии наук кандидатуру Менделеева, творец Периодического закона был «признан неизбранным». Это позорящее академию решение, вынесенное реакционными иноземцами, вызвало бурю негодования всей России. Все русские университеты избрали Менделеева своим почетным профессором. Он стал также членом Лондонского Королевского общества, Парижской, Римской, Копенгагенской, Берлинской и других академий Европы и Америки, почетным доктором Геттингенского и других университетов. В 1890 году в знак протеста против действий министра просвещения Делянова Менделеев ушел из Петербургского университета, которому он отдал почти тридцать лет своей жизни. В это трудное для него время военный и морской министры и обратились к нему за помощью в создании пороха. Менделеев понимал важность предложенного ему дела для обороны страны и, несмотря на нанесенные ему обиды, в докладной записке на имя военного министра написал: «Бездымный порох составляет новое звено между могуществом стран и научным их развитием. По этой причине, принадлежа к числу ратников Русской науки, я на склоне лет и сил не осмелился отказаться от разбора задач бездымного пороха».
Прежде всего Менделеев отправился в Париж и Лондон для ознакомления с пороховым делом Европы. Широко распространена легенда, что он остроумно разгадал рецепт пороха Вьеля, изучив статистику французских железных дорог и подсчитав все грузы, поступавшие по ветке, ведущей к пороховому заводу. Этот красивый домысел не имеет под собой никакого основания, да Менделееву и не нужно было заниматься подобными расчетами. Член Парижской академии наук и Лондонского Королевского общества, личный друг Марселена Бертло, он мог рассчитывать на самый теплый прием и во Франции, и в Англии. В Лондоне Фридрих Абель оказал ему полное содействие, а в Париже Менделееву не только показали все, что он хотел, но и подарили немного ружейного пороха — «как научный образчик для личного употребления». Вскоре Менделеев мог уже сообщить, что «хотя французы официально оставили в секрете способы производства своего бездымного пороха, но этот их путь, которым они дошли до него, нам ныне вполне известен, и так как из намеков, полученных конфиденциально, известны некоторые части производства, то, руководствуясь полученным образцом, я думаю, что возможно не только достичь результата, равного французскому, но и пойти дальше».
