В. Красногоров - Подражающие молниям
В 1863 году Альфред отправился в Стокгольм. То, что он увидел в Геленборге, мало походило на настоящую фабрику и напоминало скорее скромную кондитерскую, где варили сладкий нитроглицериновый сироп. В этой мастерской было занято всего семь человек, считая Эмануила и двух его сыновей.
Альфред немедленно принялся за разработку способов промышленного производства разрывного масла. Нужно сказать, что само по себе получение нитроглицерина — операция очень несложная. Виднейший русский специалист прошлого века в области взрывчатых веществ И. М. Чельцов писал по этому поводу: «Вообще же фабрикация нитроглицерина совершается так просто, что его легко можно приготовлять на месте потребления. Например, Петрушевский в 1863 году при помощи саперных офицеров и нижних чинов приготовил 100 пудов нитроглицерина под простым навесом на открытом воздухе; необходимая посуда состояла из деревянных чанов, стеклянных банок, ведер и т п.».
Однако то, что является простым в принципе, совсем; нелегко воплотить в промышленном масштабе. Прежде всего нужно было решить серьезнейшие технические проблемы по обеспечению безопасности крупного заводского производства. После долгих исследований Нобель изобрел инжектор для безопасного непрерывного смешения глицерина с кислотой. Этот принцип использовался в промышленности десятки лет. Нужно было также организовать рекламу непривычной жидкой взрывчатке, обучить приемам обращения с ней, привлечь квалифицированных инженеров для проектирования и строительства заводов, найти необходимый капитал. Забегая вперед, сразу скажем, что Нобель в конце концов добился успеха, но заплатил за него, как мы скоро увидим, дорогой ценой.
Так усилиями русской химической школы во главе с Зининым на мировой сцене впервые за восемьсот лет господства дымного пороха появилось новое взрывчатое вещество.
В 1863 году Нобель взял в Швеции патент на применение нитроглицерина в технике. Не отрицая важной роли Нобеля в организации промышленного производства новой взрывчатки, следует, однако, ясно указать, что предоставление ему патента на разрывное масло было совершенно неправомерным. Не он первым получил нитроглицерин, не он обнаружил его взрывчатые свойства, не он один искал способы его применения.
Мастерская Нобелей в Геленборге работала около двух лет, но 3 сентября 1864 года она взлетела в воздух. Это был не первый и не последний взрыв в жизни Нобеля, но ни один из них не принес ему столько горя. Среди погибших был брат Альфреда, двадцатилетний юноша блестящих способностей. Существует легенда, согласно которой Нобель, потрясенный смертью брата, дал клятву завещать все деньги, которые даст ему производство динамита, на международные премии. Эта версия не подтверждается ни одним документом. Да и сомнительно, чтобы дотла разоренный Альфред, сам чудом оставшийся в живых, мог думать о том, как использовать прибыль от продажи динамита, который еще не был изобретен.
Эмануил не выдержал обрушившихся на семью несчастий. Его поразил удар, до конца жизни приковавший его к постели. Альфред, потерявший брата, лишившийся поддержки отца, остался в полном одиночестве. Доверие к нитроглицерину было подорвано. В этих драматических обстоятельствах Нобель не стал искать более безопасной профессии и не сложил оружия. Уже два месяца спустя он организовал «Нитроглицериновую компанию». На первых порах персонал фирмы состоял из одного человека, который был одновременно управляющим, главным инженером, казначеем, делопроизводителем и коммивояжером. Нетрудно догадаться, что этим человеком был сам Нобель. Компания просуществовала пятьдесят лет, став впоследствии одним из крупнейших концернов Европы. В начале 1865 года в Швеции строится новый нитроглицериновый завод в Винтервекене. Это уже первое настоящее крупное промышленное предприятие. Альфред учел печальный опыт прошлого и внес в технологию производства грозного разрывного масла значительные изменения. В июне 1865 года изобретатель переезжает в Гамбург, рядом с которым, в Крюммеле, строится еще один крупный завод. В сентябре Нобель устраивает для специалистов рекламный показ разрывного масла, делая особый упор на его безопасность при правильном с ним обращении. Нобель хладнокровно держит бутылки с нитроглицерином в кипящей воде, разбивает их о каменный помост, поджигает лучиной — взрывчатка ведет себя спокойно. Репутация ее восстановлена, но ненадолго. Уже через два месяца, в ноябре 1865 года, происходят взрывы на двух рудниках в Швеции, затем взлетает в воздух завод самого Нобеля в Крюммеле, через несколько дней взрыв нитроглицеринового завода потряс США, а вскоре начали гибнуть и корабли, перевозившие нитроглицерин. Все эти несчастные случаи обросли лавиной самых невероятных слухов. Началась паника. Многие страны приняли законы, запрещавшие производство и перевозку нитроглицерина и содержащих его веществ на своих территориях. Поистине, Вениамину Франклину легче было покорить молнию, чем Альфреду Нобелю — нитроглицерин!
Уединившись в лаборатории, изобретатель искал выход из тупика. Прежде всего он еще раз шаг за шагом тщательно проследил все стадии производства нитроглицерина и разработал свод правил, гарантирующих безопасность его получения. С тех пор на заводах Нобеля больше не было взрывов. Далее он предложил перевозить не сам нитроглицерин, а раствор его в метиловом спирте. Транспорт, действительно, стал безопасным, но перед использованием взрывчатки спирт приходилось отгонять, что было и опасно и хлопотно.
Нобель видел и другой существенный недостаток нитроглицерина — неудобство и непривычность жидкой взрывчатки. Поэтому он решил применять нитроглицерин в смеси с твердыми — сыпучими или пористыми — веществами. Сама по себе эта идея была не нова. Еще во времена Крымской войны Петрушевский пробовал смешивать нитроглицерин с дымным порохом, но смесь оказалась не слишком удачной. Нобель не ограничился порохом и испытал десятки других веществ. Он пропитывал нитроглицерином бумагу, смешивал его с опилками, ватой, углем, гипсом, кирпичной пылью. К концу 1864 года Нобель нашел, что искал. Идеальным материалом для смешения с нитроглицерином оказался кизельгур — рыхлая светло-коричневая порода, настолько мягкая, что даже пальцами она разминается в порошок. Кизельгур (он имеет и другие названия — диатомит, инфузорная земля, горная мука) образуется при осаждении на дно водоемов кремниевых скорлупок — останков крошечных водорослей. Инфузорную землю можно найти почти в каждом озере. Девяносто процентов ее объема приходится на поры, способные жадно впитывать нитроглицерин. Нобель сразу понял выгоды этого материала — легкого, пористого, инертного, дешевого, доступного. Весь 1865 год изобретатель совершенствовал и испытывал новую взрывчатку, а в следующем году представил ее на суд общественности на рекламных демонстрациях в Гамбурге и других городах Европы. Специалисты не могли поверить своим глазам: нитроглицерин, попадая в поры инфузорной земли, приобретал смирный нрав. Новое вещество было похоже на свежий торф и вело себя так же безобидно. Его можно было безо всякого страха швырять, встряхивать, поджигать, хотя по мощности взрыва оно лишь немногим уступало нитроглицерину и в пять раз превосходило добрый старый порох! Недаром Нобель дал ему название «динамит» — от греческого «сила». 7 мая 1867 года «динамит, или взрывчатый порошок Нобеля» был запатентован в Англии, а затем в Швеции, России, Германии и других странах.
По традиционной легенде, получившей хождение еще при жизни изобретателя, Нобель пришел к мысли о динамите совершенно случайно, заметив, как нитроглицерин, вытекший из разбитой бутыли, пропитал мягкую кизельгуровую упаковку. Сам Нобель, которого всегда возмущали подобные домыслы, высказался по этому поводу вполне определенно:
«Я безусловно никогда не замечал ни одной случайной утечки нитроглицерина в кизельгуровую упаковку в таком количестве, чтобы образовать пластичный или хотя бы влажный материал, и идея такой случайности изобретена, должно быть, теми, кто принимает предположения за действительность. Что в самом деле привлекло мое внимание к использованию инфузорной земли для динамита, так это ее чрезмерная легкость в сухом виде, что свидетельствует, разумеется, о ее большой пористости. Следовательно, динамит появился не в результате случайности, а потому, что я с самого начала видел недостатки жидкой взрывчатки и искал способы им противодействовать».
Так Альфред сделал самое известное свое изобретение. Весть о нем, как эхо от взрыва, облетела все континенты. Само сознание, что в новой взрывчатке содержится нитроглицерин, внушало сначала опасения. Но благодаря настойчивости Нобеля лед недоверия был сломлен. Взрывая все преграды на своем пути, динамит начал победное шествие по всему миру. Несмотря на то что в некоторых странах он как «содержащее нитроглицерин вещество» подпадал под действие принятых ранее ограничений и перевозка его по железным дорогам и на судах была запрещена, ничто не могло остановить его распространения. Ящики с надписями «Осторожно, стекло!» или «Не бросать, фарфор!» в подозрительно больших количествах отправлялись на рудники и строительные площадки. И каждый, кто хоть однажды пользовался динамитом, посылал новые, еще более крупны заказы. К тридцатичетырехлетнему Нобелю пришла слава, пришло богатство. В 1868 году Шведская академия наук наградила Альфреда и его отца Золотой медаль «За заслуги в использовании нитроглицерина как взрывчатого вещества». Так старый Эмануил все же узнал последние годы своей жизни достаток и почести. Скончался он 3 сентября 1872 года, ровно через восемь лет после геленборгского взрыва.
