TiHKAL - Шульгин Александр
Мы вышли на улицу, сели на скамейку во дворе, он протянул мне косяк, и я затянулась, как всегда, закашлявшись. Он требовал, чтобы я затягивалась еще и еще. "Давай, давай, Алиса, на этот раз все будет ништяк! Еще одну затяжку".
Вдруг у меня сильно закружилась голова. Я сказала, что с меня хватит; Стив одобрительно похлопал меня по плечу и докурил косяк сам. Вдруг я почувствовала, как мой мир распадается на два, на три, потом на четыре уровня реальности, четыре разных восприятия, четыре разных сидящих по деревом Алисы, пристально разглядывающих узор осенних листьев на земле. Я с ужасом чувствовала, как ощущения проходят сквозь меня волна за волной. Расслабиться было невозможно: все время приходится концентрироваться, чтобы встретить следующую волну. Мне не очень нравились эти чувства. Не то что бы я считала их враждебными или опасными — они были просто очень сильны и из-за этого неприятны.
Неожиданно уровней стало пять, потом шесть. "Пойдем домой, со мной что-то неладно", — сказала я Стиву.
Дома, лежа на диване, я заметила, что миров стало уже восемь. Больше всего меня интересовало, в каком же из них я находилась до того, как покурила.
Это было что-то вроде восьмиэтажного дома в разрезе. Одна из квартир была моим обычным миром. Остальные выглядели почти так же, но в каждой бросалась в глаза либо дверь неправильной формы, либо странная мебель; все предметы меняли свои очертания. Мне пришлось сильно сконцентрироваться, чтобы разобраться во всей этой мешанине неправильных образов и попытаться найти выход.
Мой друг сидел напротив меня в кресле, глаза его были закрыты, он улыбался. Я неожиданно поняла, что это он все подстроил — расслоение реальности и прочую гадость.
Наверное, это и есть мания преследования. Чувствуешь, что за всеми событиями стоит чья-то злая воля. Тебя обманывают, предают. Нужно срочно выбираться. Где-то должен быть выход.
И вот поочередно на разных уровнях сознания я приходила к одной и той же мысли: хватит с меня этих странных отношений со Стивом, хватит быть слабой беззащитной жертвой, я выросла из этого человека, пора двигаться дальше.
Через несколько часов сознание прояснилось, привычная реальность потихоньку победила все остальные уровни, и вот, наконец, я пришла в нормальное состояние, и непонятная тревога сменилась приятной злостью.
Третий раз я пробовала марихуану через много-много лет. На этот раз рядом со мной был Шура Бородин.
Мы были знакомы уже полгода, и Шура пригласил меня в гости к своим друзьям. Он позвонил в четверг вечером и после обмена новостями спросил:
— Кстати, не хочешь в субботу съездить в гости к моим друзьям? У них домик в лесу недалеко от Санта-Круз, там будет много интересных людей. Тебе понравится.
— Я бы с радостью, но ведь мы с тобой идем в театр с Рут и Джорджем. Ты разве забыл?
— Мы успеем. Нас зовут к полудню, часов на пять. Как раз успеем на "Иоланту".
— Отлично, тогда поехали.
— Я заеду за тобой в одиннадцать.
— Хорошо, буду ждать.
Мы ехали долго. Солнце на удивление ярко освещало прибрежное шоссе: обычно летом холмы застилает туман с моря. Машина круто повернула, и у нас захватило дух при виде красивейшего утеса, который подымался из ярко-синего моря.
— Я не рассказывал тебе о моих друзьях, к которым мы едем — Аароне и Грейс?
— Нет, я их не помню.
— Это мои старые друзья. Я очень их люблю. Очень умные, образованные люди, с хорошим чувством юмора. Написали отличную книгу о психоделических грибах в древней Скандинавии, особенно про использование мухоморов берсерками. Слышала когда-нибудь про берсерков?
— Да, но не знала, что они употребляли мухоморы. Это ведь мухоморы называют волшебными грибами?
— Да-да, те самые грибы с рождественских открыток.
Мы свернули на проселочную дорогу наверх, в горы. Тут и там на склонах лесистых холмов мелькали крыши коттеджей. Наконец Шура припарковал машину рядом с двумя другими и сказал, что дальше мы пойдем пешком.
Через несколько минут мы были у калитки, и нас встречал сам хозяин дома. Шура представил меня. Аарон, невысокий, кудрявый человек, заулыбался в ответ: "Очень рад вас видеть, Алиса, идите познакомьтесь с Грейс: она командует парадом на кухне". По заросшей папоротниками лестнице мы спустились к дому: в большой гостиной сидело уже достаточно много гостей, некоторые расположились на полу на громадных подушках.
Аарон проводил меня на кухню, где познакомил с Грейс — стройной женщиной немного повыше меня, с длинными каштановыми волосами, заплетенными в толстую косу. У нее было симпатичное, живое лицо. Она наклонилась ко мне, чтобы перекричать общий шум: "Привет, Алиса, чувствуй себя как дома! Что будешь пить?"
Красивые проницательные глаза. Видно, что она часто смеется. А какая фигура!
Я взяла стакан сока и вышла на веранду с Аароном и еще одним гостем. Посреди открытой веранды, прямо из пола рос громадный дуб, его крона образовывала нечто вроде потолка. Вокруг сидели, стояли, смеялись и разговаривали люди. Я села на скамейку за большой стол, покрытый белой, в красную клетку скатертью, и, набрав себе закусок, повернулась лицом к дверям, чтобы увидеть Шуру, когда тот выйдет на веранду.
Шура появился через несколько минут, сразу нашел меня в толпе и улыбнулся — я была уже безумно влюблена в эту улыбку. Он присел рядом с бокалом красного вина в руке и, как обычно, спросил: "Ну, как дела?"
Я отвечала, что отлично, и что Аарон и Грейс, кажется, очень приятные люди. "Конечно, конечно" — заулыбался Шура.
Примерно через час мы с Шурой весело болтали о живописи с высоким блондином, который представился "самым гениальным из непризнанных художников Калифорнии". Мы обсуждали выставку в оклендском музее, куда Шура водил меня за неделю до этого, и хором ругали одного из выставлявшихся художников, который показался нам всем крайним профаном. Я легко запомнила его имя: его звали так же, как моего любимого пианиста.
Вдруг раздался громкий низкий голос: "Кто хочет — присоединяйтесь". В углу веранды немолодой человек в джинсовом костюме держал в руке что-то, издалека похожее на большую черную сигару.
— Что это, Чак?
— Это анаша из Африки. Очень, очень сильная вещь, называется «дрэд» — не знаю почему, просто так называется. ((("дрэд" — по-английски "ужас"))). Клянусь, вы никогда такую не пробовали.
Шура обратился ко мне:
— Говорят, хорошая африканская марихуана. Хочешь попробовать?
— Может быть, только одну затяжку: ты знаешь, мне с ней не везло.
— Я тоже не особенно ее люблю. Но пара затяжек, пожалуй, не повредит.
— Возможно.
— Хотя, знаешь, у меня есть правило — никогда не употреблять незнакомые препараты вне дома.
— Ну, если ты считаешь…
— Да ладно, можно иногда себе позволить… Но только пару затяжек. А то кто его знает, вдруг эта любопытная сигарка соответствует названию? Интересно, как пишется: «дрэд» или "дред"?
Я засмеялась, и мы подошли к компании, которая собиралась попробовать. Когда сигара дошла до меня, я постаралась сделать совсем неглубокий вдох: мне не хотелось кашлять перед всеми. Несмотря на то, что я курю табак, я почему-то всегда очень сильно кашляю после затяжки марихуаной.
На этот раз все было точно так же. Я побежала на другой конец веранды, останавливаясь через каждые два шага, чтобы прокашляться. Шура шел за мной.
— Прости, со мной всегда так.
— Ничего страшного. Сейчас прошло? — спросил Шура.
Я осторожно вздохнула и сказала, что мне уже лучше.
Мы разглядывали дом и сад. Наш приятель-художник куда-то исчез, и, пытаясь отыскать его взглядом, я заметила, что человек с сигарой обходит гостей, предлагая еще по затяжке. Он подошел к нам, и Шура сделал еще одну глубокую затяжку. Я последовала его примеру. На этот раз я вдыхала очень плавно и не спеша, так что почти не закашлялась.
После этого Шура сказал Чаку: "Спасибо, я думаю, мы на этом остановимся".
Чак отошел, и Шура сказал мне: "Ты не возражаешь, если я отойду на пару минут, я заметил старого друга. Я бы познакомил тебя с ним, но боюсь, сейчас не вполне подходящее время.
