Иосиф Магидович - Очерки по истории географических открытий Т. 3. Географические открытия и исследования нового времени (середина XVII-XVIII в.)
Кондамин избрал путь вниз по Амазонке: с помощью П. Мальдо-надо он снял копию с карты П. Фрица, а влиятельный иезуит дал ему рекомендательные письма к амазонским миссионерам. П. Маль-донадо спустился от Кито по р. Пастаса к р. Мараньону и произвел первую опись этой реки (длина более 800 км). Ш. М. Кондамин же в июне — июле 1743 г. от г. Лоха (4° ю.ш.) прошел 30 км к истоку р. Чинчипе и на бальсовом плоту со слугой-негром сплыл по р. Чинчипе и Мараньону до миссии Борха, расположенной за тесниной Мансериче, на Амазонской низменности. Получив там каноэ с гребцами, Ш. М. Кондамин 26 июля добрался к устью р. Укаяли, где соединился с П. Мальдонадо.
Единственной «опасностью» на Амазонке могла быть скука. Ее Ш. М. Кондамин избежал, заранее решив составить карту Амазонки и «…тем самым избавил себя от роли пассивного зрителя…». В устье р. Напо Кондамин произвел астрономическое наблюдение и довольно точно определил координаты места. Это дало ему и П. Мальдонадо основу для исправления карты П. Фрица и составления более верной карты Солимойнса и нижней Амазонки. А для верхней Амазонки, кроме материалов П. Фрица и своих собственных, они использовали карты иезуитов, действовавших на громадной территории Перуанского Востока — в Лорето. В середине сентября 1743 г. они достигли Белена, а в начале 1745 г. — Франции.
П. Мальдонадо был избран членом ряда европейских научных учреждений, в том числе Лондонского Королевского общества в 1748 г. В том же году 40-летний креол заразился в Лондоне корью и умер. Ш. М. Кондамин и П. Бугер в разные годы опубликовали полемически заостренные друг против друга отчеты о результатах работ по градусному измерению. В 1751 г. Ш. М. Кондамин издал «Дневник путешествия к экватору», в 1752–1754 гг. — два приложения к нему. В этом труде он поместил, кроме личных наблюдений, значительный этнографический материал об амазонских индейцах, переданный ему миссионерами.
Открытие Центральной Бразилии
В 1590 г. в одной из серр к северу от Сан-Паулу были найдены богатые месторождения золота. Они возбудили надежды на находки золота в более отдаленных районах. В Сан-Паулу проникали также слухи, что там есть целые «изумрудные горы». На поиски их к верховьям Сан-Франсиску в июле 1673 г. двинул свою бандейру паулист Фернан Диаш Паиш-Леми. Он шел сначала вниз по долине р. Параибы, совершенно опустошенной им незадолго до этого похода, перевалил гряду Серра-Дамантикейра и вышел к р. Вель-яс, притоку Сан-Франсиску, где провел более трех лет. Ф. Паиш-Леми был прозван «Королем изумрудов», вероятно в насмешку: добытые им самоцветы оказались малоценными разновидностями турмалинов. Но он обследовал большую, ранее неизвестную территорию в центре нынешнего штата Минас-Жерайс.
В том же 1673 г. бандейрант Жуан Амару проник с востока в бассейн среднего течения Сан-Франсиску, разбил и оттеснил племена ботокудов (борунов). Он передвинул далеко на запад границу своей области, до среднего Токантинса, но не нашел там ни золота, ни изумрудов. Более успешны были поиски золота в верховьях Сан-Франсиску: первые россыпи были найдены там между 1675 и 1680 гг., а в конце XVII в. открыты крупные месторождения золота близ истоков Вельяса и Риу-Доси, впадающей в океан у 19°40' ю.ш. К началу XVIII в. район верховьев р. Сан-Франсиску и р. Риу-Доси стал известен под названием Минас-Жерайс[135].
Продвигаясь отсюда на запад через невысокие (1000–2000 м) шапады (плосковершинные, крутосклонные возвышенности) или через едва различимые серры, паулисты во второй половине XVII в. последовательно открыли другие, текущие на север через страну миролюбивых индейцев гояс реки, которые, сливаясь, образуют р. Токантинс и его приток Арагуая. Не ясно, когда паулисты достигли области Гояс. По одной версии, она была известна до 1670 г.[136]; по другой, первым в 1672 г. проник на Токантинс, грабил и уводил в рабство местных индейцев Паскуал Паиш-ди-Араужу, умерший в стране Гояс. По третьей версии, первым туда попал в 1682 г. Бартоломеу Буэну да Силва, по прозвищу Аньянгуэра («злой дух»), вернувшийся через несколько лет в Сан-Паулу с большим количеством рабов и золота (индианки гояс носили в виде украшений золотые пластинки). Сопровождал его сын, мальчик, по имени тоже Бартоломеу. В 1722 г. этот Аньянгуэра Второй основал к западу от верхнего Токантинса, у 16° ю.ш., в верховье р. Риу-Вермелью (правый приток Арагуаи), город Гояс, ставший с 1726 г. центром золотопромышленного района.
Другие бандейры паулистов продвинулись дальше на запад, за р. Арагуаю, и в первой четверти XVIII в. оказались на «сухой, выжженной солнцем, поросшей скудной растительностью шападе», которая вошла в бразильскую историю под неподходящим названием Мату-Гросу («Густые заросли кустарников»). Она простирается в широтном направлении между верховьями Арагуаи и Мадейры. «Когда идешь обычным путем в Мату-Гросу, очень трудно понять, почему эту страну так называют. Громадное пространство здесь занимают степи… Кто пересекает Мату-Гросу, замечает, что текущие к северу реки, системы Амазонки, и текущие к югу, системы Парагвая, возникают как близнецы, бок о бок. Между ними нет гор: каждая идет в своем направлении как бы по собственной воле» (Э. Рокетти-Пинту)[137].
Первые паулисты пришли сюда по рекам системы Параны. В верховья р. Куябы, одной из составляющих левый верхний приток Парагвая, пересекающий большую заболоченную низменность Пантанал, поднялся бандейрант Мануэл Кампус Бикуду в 1675 г. в сопровождении своего сына Антониу Пириса Кампуса; вторично оба побывали там в 1716 г. А через два года А. Пирис-сын вновь вернулся в Мату-Гросу, где провел пять лет (1718–1723). Он разорил и опустошил людную горную страну индейцев пареси — Серра-дус-Паресис, но «зато» в 1723 г. составил отчет, в котором «дал такое живое описание страны Пареси и ее жителей, которому мог бы позавидовать и современный этнограф» (Э. Рокетти-Пинту).
После того как Паскуал Мурейра Кабрал в 1719 г. обнаружил золото близ истоков Куябы, туда и в другие золотоносные районы Гояс и Мату-Гросу двинулись большие группы паулистов, которые рассматривали эти области как свою монопольную территорию. Но туда же хлынули массы золотоискателей из Баии, Северо-Восточной Бразилии и Португалии. Большинство из тех, кто добирался по различным рекам от Атлантического побережья на золотые прииски Куябы, получали прозвище муссоньеров. Дело в том, что каноэ с искателями наживы отправлялись ежегодно в марте или апреле, когда реки поднимались от осенних дождей. Некоторые, однако, предпочитали зимние месяцы (июль — сентябрь): уменьшалась опасность заболевания малярией. Плавание занимало от пяти до семи месяцев, т. е. больше, чем из Лиссабона в Индию. На этом долгом пути муссоньеров, кроме малярии, поджидали ядовитые насекомые, пороги, хищные рыбы пираньи и индейцы. Всех незваных пришельцев паулисты считали «чужаками» и всячески притесняли их. Но победили все же более многочисленные «чужаки», позже добившиеся в Лиссабоне организации особых, независимых от Сан-Паулу провинций Гояс (1744) и Мату-Гросу (1748).
Пути «чужаков» на Амазонку
Чтобы уменьшить зависимость Мату-Гросу от паулистов, «чужаки» поддерживали основные торговые сношения с внешним миром не по трактам, кончающимся в Сантусе или Рио-де-Жанейро, а по текущим на север большим притокам Амазонки. Для Гояс путями на север были реки Арагуая и Токантинс, которые выводили в Пара караваны легких торговых судов. Но путь этот был очень тяжел из-за многочисленных порогов. Для западной части Мату-Гросу, где находились золотые прииски, торговыми путями стали реки системы Тапажоса и Мадейры. Путь Аринус-Журуэна-Тапажос, очень порожистый, был освоен позднее: первый дошедший до нас отчет относится к 1746 г. Эта речная система (как и система Токантинса) никогда не играла заметной роли в торговле, а большие участки ее были совершенно не обследованы.
Открытие пути из Мату-Гросу по рекам системы Мадейры приписывается бандейранту — «чужаку», неудачливому золотоискателю Мануэлу Фелишу Лиме. В поисках золота он продвинулся в 1742 г. на запад от верховьев Парагвая близ 15° ю.ш. и пришел к р. Гуапоре, которая спокойно текла на северо-запад. Принимая ряд притоков, становясь все более полноводной, Гуапоре у 12° ю.ш. впадала в мощную р. Маморе, которая текла прямо на север и, сливаясь с не менее мощной р. Бени, превращалась в громадную Мадейру, нролагающую себе путь через сельву на северо-восток. (Фактически он повторил маршрут великого бандейранта Антониу Рапозу Тавариша, о котором мы писали в т. 2).
Когда М. Лима спустился по Амазонке до Пара, купцы в Белене, правда не сразу, оценили выгодность непрерывного, хоть и очень далекого, пути между их городом и районом Мату-Гросу. В 1749 г. первая известная нам торговая экспедиция Франсиску Леми проделала обратный маршрут, наладив таким образом величайшую по торговому значению бразильскую внутреннюю водную «дорогу». Она была гораздо длиннее пути по рекам системы Тапажоса, но значительно легче и удобнее: здесь судоходство, и притом для крупных речных судов, возможно почти на всех участках.
