Иосиф Магидович - Очерки по истории географических открытий Т. 3. Географические открытия и исследования нового времени (середина XVII-XVIII в.)
После заключения «очередного» (март 1792 г.) мирного договора с Майсуром у англичан вновь появилась возможность продолжить съемочные работы на полуострове. Эта задача была возложена на лейтенанта Джеймса Бланта. С верховьев р. Кавери он прошел на север через среднее течение р. Годавари к Хайдарабаду, а оттуда (в конце 1792 г.) продолжил съемку далее к северу через Нагпур к р. Джамне (у 80° в.д.). Спустя два года Д. Блант возглавил крупную съемочную партию из 150 человек на верблюдах и лошадях. В ее состав, кроме слуг и охраны из сипаев (т. е. солдат из местного населения, завербованных в армию европейскими колонизаторами), вошли женщины и дети. В конце января 1795 г. отряд двинулся на юг, форсировал р. Сон и вышел к истокам р. Маханади (близ 20° с.ш.). Дальнейшее движение к югу Бланту преградили воинственно настроенные гонды[99]. Пришлось сделать небольшой крюк к западу, к низовью р. Венганги, и на юго-восток, к р. Индравати. И вновь партия была остановлена огнем гондов, вскоре, правда, отступивших после завязавшейся перестрелки. Но и Д. Блант не рискнул идти далее, переправился на правый берег р. Годавари и 25 мая добрался до вершины дельты реки, завершив почти двухтысячекилометровый поход по неисследованной территории. До середины XIX в. данные, собранные Д. Блантом, оставались единственным источником географических сведений об этой части плоскогорья Декан.
Индийские съемщики
Большой вклад в изучение и картографирование Индии и особенно бассейна р. Инда (ныне территория Пакистана) внесли индийские съемщики, прошедшие подготовку у английских специалистов. С 1863 г. таких обученных искусству съемки индийцев, направляемых для исследования мало известных стран, стали называть пандитами (буквально — ученый; не следует смешивать с почетным званием брахмана, хорошо овладевшего санскритом и знающего священную индусскую литературу). Первым стал офицер-сипай Гхулам Мохаммед, отправленный в 1774 г. для обследования путей от дельты Ганга на плато Декан. Видимо, по его данным Д. Реннелл положил на карту р. Венгангу (длина около 500 км), протекающую почти точно по 80° в.д. в южном направлении.
Более десятилетия (1786–1796) вел съемку Мирза Мухгал (Могул) Бег, имея лишь карманный компас. По его маршрутам на сравнительно точную карту удалось нанести течение р. Инда на протяжении более 1500 км — от северного колена реки в Гималаях (близ 36° с.ш.) до низовья (у 28° с.ш.), а также его правые притоки — р. Кабул с Кунаром и р. Куррам (М. Бег достиг истоков Куррама в горах Афганистана); он заснял и левые притоки Инда — реки Пенджаба (Тринаб, Джелам, Чинаб, Рави и Сатледж).
Безымянные индийские съемщики, перевалив средневысотный Сиваликский хребет, впервые проникли в горы Кумаун, южные склоны Малых Гималаев (у 30° с.ш.) и в конце 1788 — начале 1789 г. провели там съемочные работы (этот горный район впоследствии получил широкую известность благодаря тиграм-людоедам).
Много усилий на исследование Северо-Западной Индии затратили индийские сотрудники Ч. Рейнолдса (их имен он, к сожалению, не сообщает). В 1793–1800 гг. они убрали «белые пятна» в Пенджабе и низовьях р. Инда, включая дельту, а также на п-ове Катхиявар и в районе Большого и Малого Качских Раннов. Они установили, что показанный на карте Д. Реннелла высокий хребет, протягивающийся на 800 км параллельно течению Инда примерно в 80 км восточнее не существует. По их данным, в «абсолютной» пустыне, помещенной на той же карте на территории Раджпутаны (пустыня Тар), разбросано множество поселков и деревень, тяготеющих к колодцам. Река Гхаггар не достигает океана, как считали прежде, а теряется в песках близ 29°30' с.ш., что соответствует действительности.
Турнефор, Нибур и Джордж Форстер в Передней Азии
Французский ботаник Жозеф Турнефор в 1701 г. побывал в ряде областей Закавказья — на Карсском плоскогорье, на средней Куре, в горах к северу от озера Севан и в долине среднего Аракса. Он пытался подняться на гору Большой Арарат (5165 м), но потерпел неудачу. Правда, это несостоявшееся восхождение «обернулось» крупным научным открытием: Ж. Турнефор подметил смену флор от местной (армянской) до арктической через южноевропейскую и французскую по мере подъема к вершине. (К аналогичным выводам он пришел несколько раньше — при изучении вулкана Этна.) Ж. Турнефор также первый указал на' закономерное изменение растительности по мере удаления от экватора. Таким образом он стал предшественником А. Гумбольдта, заложившего основы учения о вертикальной и широтной флористической зональности. Из путешествия по Передней Азии Ж. Турнефор вывез около 1400 новых видов растений, включая много кавказских форм.
Немец Карстен Нибур, математик по образованию, в 1760 г. переехал на жительство в Данию и в 1761 г. возглавил датскую научную экспедицию на Ближний Восток. Из Египта он с шестью спутниками в конце октября 1762 г. переправился в Аравию, на восточный берег Красного моря (у 19° с.ш.), и оттуда прошел по низменности Тихама на юг. Летом 1763 г. умерло двое членов экспедиции от истощения и перегрузок. Закончив исследование горной части Йемена, К. Нибур с оставшимися товарищами сел в Адене на судно, отправлявшееся в Бомбей; в пути скончались еще двое, а вскоре после прибытия последний спутник — К. Нибур остался один. Через некоторое время он вернулся в Аравию, в Маскат (Оман), а в январе 1765 г. прибыл на южное побережье Ирана.
В этой стране и в Ираке особенное внимание он уделил развалинам древних городов, в том числе Персеполя, где точно скопировал ряд клинописных надписей[100]. Через Сирию. Палестину и Кипр он в 1767 г. вернулся в Данию.
Нибур первый сделал точные астрономические определения многих пунктов Аравийского п-ова и Южного Ирана, составил планы посещенных им крупных городов и карты приморских областей, в частности первые точные карты Красноморского побережья Аравии и всего Йемена. Он дал географическое описание Йемена, которым в Европе пользовались до конца XIX в. как наиболее содержательным и полным.
Агент английской Ост-Индской компании англичанин Джордж Форстер, переодетый восточным купцом, совершил путешествие из Индии в Россию через Иран. Из Бенареса (ныне Варанаси), на Ганге, он прошел через Пенджаб и Кашмир в Кабул, а оттуда на юго-запад — в Кандагар, в Иране (у 32° с.ш.), куда прибыл 8 октября 1783 г. Затем он обогнул с юга и запада Среднеафганские горы, последовательно переправился через несколько рек, впадающих в группу пресноводных озер Хамун, расположенных в Систанской впадине, и в начале ноября добрался до Герата (близ 34° с.ш.). Он посчитал, что все пересеченные им реки текут на юг. Ошибка Д. Форстера легко объяснима: он вынужден был передвигаться только ночью и воздерживаться от сбора любых материалов о территориях, по которым проходил.
Через три недели Д. Форстер двинулся из Герата на запад, обошел с юга горы Хорасана (Кухе-Сорх, вершина 3020 м) и, задержавшись из-за холодов в одном из промежуточных пунктов, прибыл в Шахруд, у южных склонов хребта Эльбурс (близ 36° с.ш.), в начале января 1784 г. Спустя неделю Д. Форстер уже был на побережье Каспия, отметив, что перевалил горы, и на русском судне перешел в Астрахань, а оттуда через центральные районы России прибыл в Петербург.
Свои дорожные впечатления он изложил в книге «Путешествие из Бенгалии в Англию», опубликованной в Лондоне в 1798 г. Д. Форстер не имел специальной подготовки, и его ошибочные представления об отсутствии гор в Восточном Иране и южном направлении всех пересеченных им рек, в том числе и Герируда, текущего сначала на запад, а затем круто сворачивающего на север, попали на карту и продержались на ней до первой четверти XIX в.
Глава 14.
СЪЕМКИ ПОБЕРЕЖЬЯ ЮЖНОЙ АЗИИ, ОСТРОВОВ ИНДИЙСКОГО ОКЕАНА, ЯПОНСКОГО АРХИПЕЛАГА И САХАЛИНА
Англо-французское противоборство на Индийском субконтиненте, закончившееся победой англичан, шло и на море. Британия намеревалась навсегда — или, во всяком случае, надолго — стать хозяйкой не только стран Южной Азии и прибрежных островов, но и атоллов, затерянных в морских просторах и удаленных на многие сотни километров от материка. Поэтому капитаны английских военных и торговых судов стали получать задания, продиктованные чисто военными соображениями и сводившиеся к детальной съемке побережья захваченных территорий и островов, а также изысканию удобных гаваней для организации стоянок соединений британского флота. Кроме этих задач, имевших стратегическое значение, капитанам предписывалось собирать данные не только о природе и населении прибрежных районов, но и об особенностях морей — течениях, преобладающих ветрах, мелях и т. п.
Съемки побережья Южной Азии
Начало детального картирования связано с именем английского капитана Бартоломью Плейстеда. Работы по описи части северного и восточного берегов Бенгальского залива (со всеми банками, мелями и прибрежными островками) и составлению лоции от Читтагонга[101] как базы к западу и югу до 20° с.ш. на протяжении 700 км были выполнены им с перерывами в 1760–1765 гг. Во время съемок берегов дельты Ганга Б. Плейстед едва не стал жертвой аллигатора. В 1767 г. другой английский капитан — Джон Ритчи — заснял рукава Ганга и западное побережье Бенгальского залива до Мадраса включительно (около 2 тыс. км). Составленные им карты, очевидно, не отличались большой точностью — правление Ост-Индской компании в ноябре 1786 г. поручило морскому съемщику и астроному Майклу Топпингу заняться картированием того же побережья, но судна для этой цели не предоставило. И он берегом («по суху») прошел от устья р. Кришны к северо-востоку до Калькутты, фиксируя положение каждого важного пункта и исправляя многочисленные ошибки карт. По завершении (в ноябре 1787 г.) этой работы М. Топпинг вернулся к устью Кришны и весь следующий год потратил на съемку побережья к юго-западу, до Полкского пролива, причем использовал ее результаты для вывода длины градуса по меридиану.
