День рождения (сборник) - Марголина Ольга
Легендарное основание Сан-Марино относится к началу IV века нашей эры. Согласно легенде, в 301 году христианин каменотес Марин с друзьями нашел убежище на Апеннинах, на вершине горы Монте-Титано. Он открыл в горе каменоломни, а затем в поисках уединения построил себе маленькую келью на ее вершине и удалился от мира. Слава его святой жизни привлекала к нему толпы богомольцев, и скоро около его кельи образовался небольшой монастырь. Этот монастырь, названный по имени своего основателя, святого Марина, с конца VI века жил самостоятельной жизнью, не зависел в политическом отношении ни от кого из соседей. Позже из него образовалась республика, названная по имени основателя, — кстати, он был канонизирован еще при жизни, San Marino — «Святой Марин». Формально Сан-Марино считается независимым государством с 301 года, а фактически оно находилось под протекторатом соседнего герцогства Урбино, но в IX веке получило независимость.
В Сан-Марино действует республиканская форма правления. Сан-Марино часто называют самой старой республикой планеты. Главами государства являются два капитана-регента, назначаемые Большим Генеральным советом. Капитаны-регенты избираются на срок 6 месяцев — с 1 апреля до 1 октября и с 1 октября до 1 апреля каждого года. Они выполняют функции главы государства и осуществляют исполнительную власть.
Автобус начал подъем в средневековый город на горе, над которым на верхушке горы Титана высились три красавцы-башни. Мы вышли и совершили прогулку ножками, с осторожностью поднимаясь и спускаясь по крутым ступеням и довольно скользким от времени камням. В просветах между зданиями с высоты около 700 метров открывались замечательные виды на окружающие холмы и горы, деревушки и сады. Мне, человеку неловкому и неустойчивому, лучше было смотреть не вдаль, а под ноги, чтобы не упасть. Да, пожалуй, это типичный средневековый город с узкими серпантинными улицами, каменными домами с черепичными крышами и старыми стенами из необработанного камня. Мы поднялись к торговой части города.
— Дорогие туристы, приглашаю всех зайти в этот магазин на дегустацию напитков — вин и ликеров!
Это был не простой магазин, а еще и траттория с русскоговорящим продавцом! Мы обступили прилавки, на которых стояли маленькие емкости с напитками, брали их в руки сначала с осторожностью, а потом, причмокивая, начали дегустацию. От одного прилавка все переходили к следующему, снова пробовали… В результате нам надо было решить, какой из напитков купить и увезти с собой в Петербург в качестве сувенира, а какой выпить в отеле, учитывая, что у меня как раз сегодня день рождения. Все сумки с бутылями хозяин заведения относил в автобус. Сумки заполнили все багажное отделение. В этой же траттории мы полакомились блинчатым пирогом с мясной начинкой — лазаньей. Я ела ее первый раз в жизни, блюдо оказалось очень вкусным, с тех пор я предпочитаю лазанью в итальянских ресторанах. Завершил трапезу капучино с орехово-шоколадным тортом!
После вкусного обеда мы спустились к автобусу и заняли свои места. Дальнейший рассказ об истории Сан-Марино я помню смутно, сказывалась дегустация итальянских напитков. В памяти удержалась фраза, приписываемая жителям этой страны или соседям-итальянцам:
«Зачем воевать, когда можно любить?» А может быть, это мне сон навеял…
Едем вдоль Адриатического моря. Сейчас здесь идет череда курортов, а в XVI–XVII веках граждане, оберегаясь от пиратов, укрепляли свои жилища, строили их в виде крепостей… Пересекаем Апеннины, они здесь выше 3000 м, семь минут едем по туннелю длиной 11 км, а самый длинный в Европе — Сен-Готар — 16 км. Едем по горам в районе Абруцци, горы высокие, похожи на Кавказ, скалы перемежаются с лиственными лесами, где живут волки, кабаны, олени… Дорога очень живописная и так до самой темноты…
В семь вечера под дождем и ветром приехали в местечко Анцио, где на самом берегу Тирренского моря стоял наш отель «Бельведер». Двухэтажный бело-розовый отель на фоне пасмурного неба и мрачного моря показался очаровательным снаружи и приятным белоснежным внутри.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Устроившись, мы вышли на берег и разглядели череду симпатичных пляжных домиков — вигвамов из тростника. Между ними белели зонтики, выделялись клумбочки с цветами, белые столики с креслами… Жалко только было, что завтра рано утром мы должны ехать в Рим, он отсюда далеко.
— Женя, сегодня у меня, можно сказать, юбилейная дата. Когда-то в молодости я не могла себя представить в 2000 году, особенно цифра 65 лет казалась нереальной. А ты думала, что доживешь до XXI века?
— В молодости я так далеко не планировала, а потом уже было не до мечтаний. Ты ведь знаешь, что я всегда реализовывала практические задачи. Они требовали усилий ума, вот Сережа у меня мечтатель.
— А я вдруг вспомнила, как у меня проходил последний «круглый» день рождения пять лет назад дома. Ты же знаешь, что мы любим за большим столом собирать друзей. Даже в голодные девяностые годы, когда в магазинах ничего не было, у нас на Гагаринской на столе стоял десяток вкусных блюд. Кстати, твои рыбные дары из Мурманска были на почетном месте, особенно тресковая печень, крабовые палочки и розовая форель… А как все тебя благодарили!
— Я старалась вас, бедных, подкормить!
— Спасибо. Но я начала к тому, чтобы вспомнить, какой творческий дух веял над праздничным столом, сколько было сказано добрых веселых слов в прозе и стихах! Как каждый гость старался не подкачать, выступить с очередным шедевром! За столом просто шло соревнование ума и юмора… Особенно преуспевали в этом Нора с Володей и, конечно, мой Борис. Я думаю, что ты слышала кое-что из их шедевров, а если не слышала, то непременно услышишь теперь, когда будешь постоянно жить в Питере. Я, конечно, не помню ничего, памяти нет совершенно, но записываю и обязательно сохраняю все шедевры. Случайно в карманчике чемодана сегодня утром нашла последний ответный стих, его я читала друзьям пять лет назад в конце застолья. Могу тебе прочесть, если хочешь. Ты всех знаешь.
— Давай. Слушаю.
— Как и у всех в России, «мое все» — это Александр Сергеевич. Он вдохновляет всегда, не удивляйся. Он мое «ля» — камертон, дальше сама…
Я всех люблю. Чего же боле В ответ я вам могу сказать? Уверена, что в вашей воле Было меня не посещать. Но вы, друзья, к рожденью Оли Освободились от проблем. Спасибо всем. Ребята, я тогда моложе И лучше, кажется, была. И вы стройнее были тоже, И спорились у всех дела. Как мы плясали в этих стенах! Как мы играли в КВНах! Как много значила любовь! А ныне — боже, стынет кровь! Был физик наш тогда зубастым, К тому ж у Иры гостем частым. А Алла с Галей в Коктебеле Вино вкушали с колыбели. Жила без внуков наша Рита И в хоре пела знаменито. И Вовка — друг еще до Лизы Умел откалывать сюрпризы. Но Лизу в этом утешали Родного коммунизма дали. Был корабелом славный Лис, Слыл Адкин муж большим спортсменом, Когда по Мойке непременно Бежал трусцой то вверх, то вниз. Тогда, не правда ли, в читальне Вдали от суетной молвы Кормила авторов опальных Друг Нонна (были там и вы). А бель Татьяна в высшем свете Блистала в вязаном берете. И Нора, смелая в науке, Плыла, как в водоеме щуки. Сестра Адель была богата, Главинжа получив зарплату. Мой муж в полковничьем был чине, А зять — еще не бизнесмен, И у Катрин не зрел обмен, Знать инглиш не было причины. А уж иметь скрипачку дочь — Не мыслила ни день, ни ночь! Отныне мало нам застолий. Мы устремились за бугор, Чтобы увидеть жизнь на воле, Презрев совковый свой позор. В Стокгольм к братану Нора мчится, Искусствовед — в Париже свой, Ритуля в Кельн летит как птица И внука тянет за собой. В Нью-Йорке физик учит янки, Ирина посещает банки, В Берлине Нонна внуков нянчит, А Алла в Генуе маячит, И даже мы с Катрин летим На Новый год в Иерусалим! А кто за занавесом не был, О том упрашивает небо. Я всех люблю. Чего же боле Могу, ребята, пожелать? Побольше дружеских застолий, А в них здоровье укреплять. Вкушая зарубежья долю И верность юности храня, Вы не оставите меня!
