Дмитрий Губин - Вне России
Вот дико модный PR-директор Вадим: это он устраивает четвертый год знаменитые «синие» вечеринки Martell, куда стремятся попасть все – но Вадиму надо, чтобы попали кто надо, и чтобы модельер Шаров специально для его вечеринки пошил специальную коллекцию (и Шаров честно шьет).
В Куршевеле вообще 95 % русских – в отличие от 95 % иностранцев – на работе, то есть на охоте. Окруженная горами крохотулька-деревушка с пятком пятизвездных отелей и двумя ночными клубам попросту не дает дичи скрыться. Ну, а если кто-то из лесных царей готов зафрахтовать самолет, покатать на вертолете над Альпами и подарить на память шубку или кольцо с камушком – то охотница, пожалуй, согласна полезть к такому волчаре в берлогу. А что? Обычный русский мужик пьян и скучен. А этот – явно уж, нет.
А кроме того… вы видели вблизи Прохорова или Абрамовича? Они подтянуты, спортивны, прекрасно и молодо выглядят.
Полиции Лиона, пытающейся выдать дичь за сутенеров, остается только посочувствовать.
Конец истории
Русских в К. вычислить проще простого.
Вот пальто от Zileri, под ним пиджак Kiton, под ним пузичко и рубашка Zegna, короткая стрижка, готовность к обороне, взгляд шарит по витрине Omega – это вечером так одет наш, из сургутских топ-манагеров.
Вот старик, черный бушлат, в зубах сигара, выгуливает кривоногого белого бульдога по рядам торговой галереи – не наш.
Фишка в том, что русские здесь – да, впрочем, и всюду – живут не в свое удовольствие, а напоказ. Точнее, удовольствие именно в том, чтобы напоказ выставлять удовольствие. А европейская идея в том, чтобы получать удовольствие от удовольствия, не мешая другим. У продвинутого, хорошо образованного европейца вообще высший шик – понять устройство чужой страны, выучить язык, стать своим и, таким образом, на одну страну обогатиться.
У русских же повод гордости – жить всюду, как в России.
Несколько куршевельских сезонов эта гордость била фонтаном, но все же для внутреннего потребления. Да, пел в ресторане отеля Les Airelles казацкий хор «хава нагилу» для Романа Абрамовича – но ведь не на улице же. Да, лилось в прошлом году из автомобильных динамиков про «желтые очки, два сердечка на брелке» – но в таком варианте Рома Зверь даже как бы и мил, как мило, бывает, потанцевать под «Тату» на дискотеке где-нибудь в Таиланде.
Однако в этом году пошло через край.
«Мегафон» воздвиг на Круазетт изо льда Спасскую башню чуть не в натуральную величину.
«Звери» два часа пели на Круазетт вживую – сцена и звук у них были такие, что Лужники отдыхают. Тоже, положим, не криминал, но вот через всю сцену тянулся транспарант «Олигархический ерш дарит зверей простым людям» с портретом мужика, неизвестного самому продвинутому гламуру, за исключением фотографа Левитина, презрительно фыркавшего: «Да это ж Ершов, детка! Считай, что Прохоров!» И резал глаз не плакат, а то, что никто не удосужился перевести его на французский.
И означала это, что олигархические ерши говорили всем местным сомам в куршевельской заводи: а пошли вы все на. Это наше. Мы платим бабло. И ведем себя, как у себя, где бабло побеждает что угодно – хоть добро, хоть зло.
…Я не хочу утверждать, что этот перебор был причиной известных событий, связанных с арестом в этом сезоне 26 россиян. Хотя, возможно, какая горнолыжная бабушка из богатых и пожаловалась на мигрень. Более того, я абсолютно уверен, что в Европе жизнь в пределах закона охраняется тем же законом.
Но версия у меня есть: все же наши перебрали. Сдетонировало. Нарочито показная гульба оказалась последней каплей, last drop. Ну, а материал кой-какой уже имелся, и решили проверить, невзирая, как говорится, на. В Европе на материальное и социальное положение полиция, знаете ли, вообще не взирает.
Те русские, что поедут на следующий год в Куршевель, будут это помнить очень хорошо. Настолько хорошо, что русский Куршевель – от души, громкий, на вынос – будет, скорее всего, забыт.
Отличный, сытый, буржуазный, прекрасный горнолыжный курорт будет разбит в качестве русской хрустальной мечты.
Появится новый смысл поехать туда: наконец-то от души покататься. К нам, кстати, местные там относятся исключительно хорошо.
2007 Comment
Первый раз в Куршевель я приехал зимой 2006-го, – по работе: я тогда был главредом глянцевого журнала. Ехал в диком испуге. Отчего-то я решил, что все катаются там, как боги. Я же не умел совсем.
В общем, за пару недель до отъезда я стал брать уроки, и успел взять полтора. Еще пару раз я покатался сам (опустим, как это выглядело со стороны) в Волене под Москвой и на Пухтоловой горе (скорее, горке) под Питером. Пятый раз, не видя ничего от страха, я съезжал уже в Куршевеле, причем умудрился зарулить не на новичковую «зеленую», а на «красную» трассу… Слава богу, что в Куршевеле (в отличие от соседнего Мерибеля) трассы маркируют льстиво для отдыхающих: «красные» там – на самом деле менее сложные «синие».
Ну, а когда к концу поездки я смог смотреть на мир спокойно, то увидел, что катаюсь я средне, – с учетом, что половина приехавших русских не катается вообще (я не про Прохорова или Потаниных).
Лыжи с тех пор – мое главное увлечение, а попутно я освоил еще и сноуборд. И всех, кого могу, я ставлю на лыжи или доску, не особо и спрашивая, хотят они или нет… Вот сына нашего консула в Дубаи Диму Красногора соблазнил сноубордом, причем прямо в Дубаи – есть у них там труба со снегом внутри, где катаешься при температуре за бортом +42…
Мораль, полагаю, у этой истории такова: любовь (хотя бы и к лыжам) может зарождаться где угодно. Хоть среди сора, хоть среди глянца. К антуражу любовь не имеет решительно никакого отношения.2012
#Франция #Куршевель Рай умер, да здравствует рай!
Tags: Выезд царя на гору. – Кура с трюфелями для тюменского менеджера. – Средний куршевельский класс.
Куршевель, эта оживающая на зиму горнолыжная фата-моргана, на какое-то время был в русском сознании примерно тем же, чем до Куршевеля был в русском сознании Париж. Этой весной я видел то, что осталось от русского Куршевеля
Их нравы
В апреле, за пару дней до закрытия горнолыжного сезона в Подмосковье, мы с друзьями договорились в ночи покататься. Горнолыжные склоны возле столицы в качестве компенсации за невеликий размер работают допоздна.
Я выехал первым и удивлялся, что на Дмитровском шоссе у каждого перекрестка, – да что там! – у каждой заправки стояло по милицейской машине и дядьке в фуражке. Тут позвонил приятель, застрявший на Рублево-Успенском: там, начиная с поворота на Ново-Огарево, творилось то же самое. Третий звонок довершал картину апокалипсиса: два ряда МКАД от Рублевки до Дмитровки милиционеры перегородили фурами, явно ожидая важного выезда.
То, что путь к царской резиденции в Ново-Огарево дважды в день зачищают от подлой черни, меня не удивляло: я же читал «Россию в 1839-м» де Кюстина. То, что страна, бившаяся за демократию в 1991-м, утешилась монархией в духе царя Гороха, было, в конце концов, традицией. Я не понимал другого: какое такое дело могло ждать царский выезд на замызганном Дмитровском шоссе? Там не числилось палат ни одного боярина.
Разгадка обнаружилась, когда цепь стрельцов дематериализовалась после указателя на горнолыжный клуб Леонида Тягачева. То есть в тот же вечер, что и я с приятелями, решил покататься на лыжах и царь. Ну, мы, правда, из-за этого так и не смогли собраться вместе. Но мне-то жаловаться было грех: я улетал закрывать сезон в Альпы.Шале с автодромом и лифтом
– Вон шале Михаила Прохорова.
– Где?
– Прямо под нами. Видишь, вся крыша в спутниковых антеннах? 1600 квадратных метров. Пять этажей, включая подземные. На нижнем уровне – картодром.
– Ты хочешь сказать, Прохоров в подвале раскатывает на машинах?! Они что, электрические?
– Бензиновые. А Прохоров после ареста вообще в Куршаке не появлялся. Его, кстати, упрашивают сдать дом в аренду. Желающих будет много. Типа, «я тут снимал у Миши Прохорова шале»…
С балкона шале Charmilly, где я стою со знакомым, открывается отличный вид на Альпы: такой же, что из окон дома, принадлежащего самому богатому человеку России. Мы в Куршевеле-1850 – самой известной и дорогой из четырех деревушек-станций, объединенных общим именем. Дом Прохорова на легком отшибе: тишина, нет случайных зевак, зато под рукой альтипорт со взлетной полосой длиною с сигару. Арендовать Charmilly на европейское Рождество стоит 120 тысяч евро в неделю. Пять спален, бассейн, хамам и отличный дизайн в стиле Жака Гарсиа. Мне говорят, что еще 15 лет назад бизнеса по аренде таких шале в Куршевеле и Мерибеле не было. У богатых французских семей водились, конечно, в Альпах дома, там они проводили пару недель в году, – и все. Однако потом здесь появился англичанин Пол, который предложил не просто сдавать пустующую собственность, но вместе с дворецким, поваром, шофером, – сочетая, таким образом, приватность с гостиничным сервисом. Сейчас под присмотром Пола находится с десяток шале – одно из них, например, принадлежит семейству Митерранов. Есть там шале с лифтами, с бассейнами с противотоком, спортзалами, с долби-кинозалами на 30 мест, – картодром сюда бы вписался. А сам Пол вежливо покашливает за нашей спиной, и на том королевском английском, который существует только в Букингемском дворце, осведомляется:
