Иосиф Магидович - Очерки по истории географических открытий Т. 4. Географические открытия и исследования нового времени (XIX — начало XX в.)
Отряд Стражевского (топограф Дмитрий Филиппович Юрьев) летом прошел гребнем Уральского хребта от 62 до 64° с.ш. Иногда приходилось пробираться чащобой, прорубая себе дорогу или расчищая прогалины. К западу и востоку, писал М. Ковальский, поднявшийся на rqpy у 62° с.ш., «…глаз встречает… бесконечное море лесов, прорезанное змееобразно реками, которые при солнечном свете своим серебристым блеском кажутся рельефными на черной поверхности леса»{3}. Он выяснил, что к северу от 62° с.ш. Урал «вдруг быстро понижается, хотя боковые кряжи достигают значительной высоты». До 62°30' с.ш. от непрерывного главного кряжа отходят на запад отроги; далее до 63° с.ш. Урал состоит из нескольких малых хребтов, «не имеющих правильного расположения, и линия водораздела становится весьма извилистой». Между 63 и 64° с.ш. р. Щугер делит хребет на две почти параллельные ветви, причем восточная (водораздельная) ниже западной.
С истоков Щугера соединившиеся отряды Гофмана и Стражевского перевалили Урал. «Дождь и снег были нашими спутниками». Зима наступила прежде, чем они достигли Сосьвы, но они все же успели сплыть до Березова, откуда поехали в Екатеринбург, а Гофман отправился в Петербург.
Летом 1848 г. Гофман продолжил работы. От Березова по Оби участники экспедиции спустились до устья Войкара, поднялись к его истокам и вновь перевалили Урал у 66° с.ш., где разделились: Гофман исследовал территорию к северу от 66-й параллели, а Стражевский — к югу от нее. Гофман шел на север вдоль западного склона хребта. В августе он достиг самой северной вершины Урала, круто падающего в тундру. С Константинова Камня (492 м) «взор беспрепятственно достигает через непрерывную равнину до моря».
Стражевский проследил восточный склон Урала только до 59°30' с.ш., так как из-за эпидемии сибирской язвы в этом районе начался падеж оленей и умер один участник экспедиции, бросив провиант, пешком, без проводника, 22 дня шли они свыше 200 км по дебрям с многочисленными непроходимыми топями, питаясь грибами, ягодами и мхом. В сентябре отряд вернулся в Березов.
Ковальский по собственным наблюдениям и данным Гофмана выделил чисто по внешним признакам две части Северного Урала: южную от 61 до 66° с.ш., состоящую из плоских круглых хребтов, и северную, совершенно безлесную, от 66° до Константинова Камня (68°30'), где «все кряжи весьма круты, вершины остры… самые Альпы не более поражают зрителя своей дикой природой… Каждый кряж почти отвесно выходит из тундры».
С Константинова Камня на северо-западе Гофман увидел горную гряду. Он проехал на оленях через тундру по ее северному склону до Югорского Шара и установил, что это особый кряж, за которым он оставил местное название Пай-Хой (около 200 км)[15]. Обогнув его у моря, Гофман проследил его южный склон, пересек кряж по долине нижнего притока Кары и вышел осенью к его юго-восточному краю. На лодках он спустился по Воркуте (правый приток Усы) и по Усе до Печоры. В сентябре — ноябре, уже зимним путем, он добрался до Мезени и через Архангельск вернулся в Петербург.
Летом 1850 г. Гофман из Чердыни поднялся по Вишере (съемку почти всей реки выполнил Д. Юрьев), затем по ее притоку Колве. За обширной болотистой низиной, где текут эти реки, увидел цепь северо-западного простирания, которую назвал Полюдовым кряжем (длина около 100 км). С Колвы он перешел на Печору и по ней, Щугеру и его притоку Большой Паток добрался до горы Сабля. Двигаясь на нартах к северу, Гофман открыл небольшие хребты Западные Саледы и Обеиз (примерно у 65°30' с.ш.). От этого «высокого и дикого узла гор» он прошел со съемкой на северо-восток до 66° с.ш., а затем спустился на плоту по Лемве и Усе до Печоры и в конце августа вернулся в Чердынь. В сентябре он поднялся на лодке по Вишере и перевалил Урал. При этом у 60°30' он открыл небольшой меридиональный хребет Кваркуш и взошел на Денежкин Камень (1492 м).
За три года экспедиция Гофмана проследила Северный Урал от 60°30' с.ш. на протяжении 1000 км, установила его непрерывность, определила ряд высот и выяснила в общих чертах его орографию: «…несмотря на свою небольшую ширину… [он] часто делится на две, а иногда и на три параллельные цепи, отделяющиеся друг от друга широкими продольными долинами… имеет альпийскую наружность, которую сообщает ему обрывистость его зубчатых скал… На равнине, прилегающей с обеих сторон к Уралу, особенно на западе [кроме парм], возвышаются местные горные цепи, отрезанные совершенно от главной цепи Урала, но идущие с ней параллельно и не уступающие ей по высоте…»
Гофман выяснил, что Урал сохраняет направление, почти совпадающее с 59-м меридианом более чем на 16 градусов (48°45' — 65° с.ш.). Но у 65° с.ш. «хребет расширяется, углубляется в равнину, поднимаясь вместе с тем до наибольшей высоты… [и] резко поворачивает к востоку…». Он подметил также, что за 65°30' с.ш. Урал очень сужается, исчезают продольные котловины, «но многочисленные поперечные долины дают проход его водам на обе стороны. Эти поперечные долины, глубоко прорезанные… придают [горам] разорванный вид».
Гофман выделил Пай-Хой как самостоятельный хребет, поднимающийся над болотистой тундрой и снижающийся к Югорскому Шару, из-за «…его направления и внешней формы гор, хотя он не отличается своим геологическим строением от Урала: Пай-Хой состоит из отдельных гор и горных цепей… Продольные оси их имеют разнообразные направления, которые, однако… вместе образуют одну систему гор, простирающуюся… на северо-запад. Горы здесь округлены, имеют некрутые скаты, поросли травою и мхом…»
Гофман доказал, что между 60°30' и 67°30' с.ш. реки восточного склона Урала принадлежат бассейну Оби, а западного — Печоры. К северу же от 67°30' с.ш. реки впадают непосредственно в море; из них крупнейшая — Кара.
Топографы экспедиции, главным образом Брагин, засняли все крупные уральские притоки Печоры и ее верхнее и среднее течение, закартировали пармы западного склона и весь Урал от 60°30' с.ш. до Карского моря, а также Пай-Хой. Ковальский составил первую карту Северного Урала, основанную на непосредственных наблюдениях участников экспедиции и определенных им 16 астрономических пунктах (ранее на всем протяжении Северного Урала имелся лишь один пункт).
Исследователи Южного и Северного Урала второй половины XIX века
Геологи Николай Гаврилович Меглицкий и Алексей Иванович Антипов в 1854—1855 гг. изучали Южный Урал и дали его первую, в основном верную, тектоническую схему. В их книге «Геологическое описание южной части Уральского хребта…» (1858 г.) сделана попытка увязать рельеф с геологическим строением местности. В частности, Меглицкий и Антипов первые указали на эрозионный характер приречных горных полос на юге Урала. Они верно представили южный край горной системы в виде покатого к р. Уралу плато, прорезанного тремя продольными долинами, из которых средняя занята системой р. Губерли с ее необычного вида «горами».
В 1875–1877 гг. работавший в бассейне Вятки геолог Петр Иванович Кротов обнаружил сильно расчлененную, почти меридиональную возвышенность, названную им Вятским Увалом. В 1891–1893 гг. он работал в западной части Вятской губернии и определил до 1400 высотных отметок. Составив карту, Кротов окончательно доказал, что в изгибе Вятки располагается новый орографический элемент Европейской России — гряда (до 284 м), вытянутая почти меридионально более чем на 200 км и состоящая из мелких увалов, холмов и плато, слабо наклоненных в разные стороны и разделенных долинами. В те же годы Кротов обследовал р. Ветлугу (889 км), о которой до него, по его словам, было мало сведений, и ее притоки и установил истинные верховья главной реки.
В 1881–1885 гг. Кротов изучал северную часть Среднего Урала (между 59 и 61° с.ш.), карта которой, как он справедливо заметил, страдала крупными ошибками. Он установил, что прикамская полоса плоская, равнинная, лишь местами холмистая. Между 55 и 56° в.д. он выделил две небольшие возвышенности.
П. Кротов описал и исследовал на всем протяжении покрытый густым лесом Полюдов кряж, состоящий из почти недоступных скалистых «камней», разделенных реками на ряд возвышенностей. Он изучил также хребет Кваркуш — свободную от лесов ровную плоскую возвышенность. На северных склонах хребта он обнаружил фирновый снег и лед (в конце июля). В результате гидрографических работ П. Кротова также коренным образом изменились карты бассейнов Вишеры и Косьвы.
В 1893 г. П. Кротов изучал южную часть Среднего Урала от 56 до 57° с.ш. (в районе Екатеринбурга). Как ни странно, карты этого густонаселенного и промышленно развитого района были явно неправильны. П. Кротов выделил и проследил «довольно широкий пояс высот, протянувшиеся в меридиональном направлении… сплошной неразрывной массой»{4}, — Уфалейский хребет (90 км). К востоку от него располагается «не менее замечательная зона понижений, представленных… травянистыми или болотистыми равнинами». На составленной П. Кротовым карте этой части Среднего Урала впервые показано много малых кряжей, возвышенностей и понижений, главным образом меридиональных. Определенно выраженного Непрерывного хребта он здесь не обнаружил: «…водораздельная линия проходит то по… холмистым областям… то по обширным, высоко приподнятым… то по сравнительно низко расположенным равнинам… часто изобилующим… болотами и группами озер». Это участок водораздела рек Европы и Азии, и он «ничем другим не отличается» от соседних более низких районов. П. Кротов подробно описал гидрографию южной полосы Среднего Урала и, в частности, установил истинные истоки р. Чусовой.
