Иосиф Магидович - Очерки по истории географических открытий Т. 3. Географические открытия и исследования нового времени (середина XVII-XVIII в.)
По данным Н. Рычкова, Георги выделил Верхнекамскую «возвышенность, с которой Кама [и] Вятка… начало свое имеют», по материалам главным образом Палласа, Общий Сырт — «высокий отлогий увал… простирающийся от собственно Уральского хребта и реки Белой большей частью в южном направлении…», но неверно отнес к нему и Бугульминско-Белебеевскую возвышенность. От Каспия, по наблюдениям ряда академиков, Георги провел в северо-западном направлении «песчаную полосу холмов» — Рын-пески, правда очень преувеличив их длину.
В центре Восточной Европы, по данным всех академиков, Георги поместил «высочайшее место плоской части России, заключающее в себе истоки великих рек — Волги, Днепра и Двины…». Продолжение этой возвышенности он показал к югу «по левому берегу Днепра, над южными реками, в Дон и Донец впадающими, над самым Доном… [и] Окой», но неправильно присоединил к ней также Донецкий кряж, Калачскую и Приволжскую возвышенности.
В Нижнем Приднепровье, по Гильденштедту, Георги выделил «волнистые плоскости без высоких гор, поднятые не более чем на 30–40 саженей над уровнем рек», — от Днестра и Днепра по берегу Черного моря до Северского Донца, т. е. объединил в одно целое Подольскую и Приазовскую возвышенности.
Георги наметил также ряд «равнин и плоскостей», т. е. низменностей. На северо-востоке, по Лепехину и Озерецковскому, простирается «по берегу Северного моря от Мезени до Печоры и до Уральского хребта» болотистая «плоскость». На юге Георги различал сухую, с солончаками Крымскую степь, лежащую «от нижней части Дона до Днепра», и степь между Днепром и Днестром; на юго-востоке, на Прикаспийской низменности, — несколько «степей и равнин» под разными названиями.
В своей сводке Георги уделил много места рекам и озерам, описав их по морским бассейнам, с краткой характеристикой каждого моря. В итоге он дал первое физико-географическое описание Восточной Европы, опирающееся на научную основу, хотя и очень неполное, и далеко не всегда верное. И он довольно подробно осветил ход и результаты ряда важных русских исследовательских экспедиций XVIII в.
По возвращении Георги опубликовал «Описание всех в Российском государстве обитающих народов…» (1776–1777), ценный историко-этнографический источник. Как отмечают советские этнографы, его историко-лингвистическая классификация народов России в основном правильна.
Лаксман в Карелии
В 1762 г. в Россию переселился уроженец Финляндии, швед Кирилл (Эрик) Густавович Лаксман. Летом 1779 г. он изучал «разваливающиеся массы пород Валдая», а осенью впервые исследовал Онежское озеро. На западном и северо-западном берегах озера он отметил «горную гряду» — несколько разрозненных небольших поднятий, «красоту и разнообразие… тихую прелесть» этих гор. К востоку же «песчаная, почти гладкая равнина, покрытая… лесом, состоящим главным образом из хвойных деревьев и заключающая множество болот и озер, распространяется до реки Онеги. Едва заметно текущие реки разливают коричневую воду свою между низменными топкими берегами; только у водопадов, возникающих у незаметных уступов этой местности, видны голые… скалы».
Проследив р. Верхний Выг, Лаксман прошел на лодке, взламывая лед, через Выгозеро и в середине ноября по нижнему Выгу достиг Онежской губы. В конце ноября он производил промеры глубин моря и едва не погиб, провалившись под лед. «Весьма замечательно, что озеро [Онежское] в большинстве мест имеет большую глубину, нежели Белое море». Это заключение, конечно, относится именно к той части моря, где он работал, т. е. к Онежской губе. Важный географический вывод из своих наблюдений Лаксман изложил в 1780 г. в одном письме: «…я выяснил, что возвышенность в середине России, откуда вытекают Волга, Двина, Днепр, Дон и множество меньших рек… едва ли можно считать… прибавлением Скандинавского подковообразного хребта… Эта обширная возвышенность выше всего при истоках упомянутых рек и постепенно опускается во все стороны». Лаксман установил также, что на юго-западе она не соединена с Карпатами.
До путешествия Лаксмана считалось, что Скандинавские горы связаны с Уральским хребтом, и сам он ранее также придерживался этого мнения. Но, объехав юго-восточный край «Скандинавского хребта», а точнее, возвышенности Манселькя, Лаксман убедился, «что он уже совершенно теряется между озером Онегой и рекой того же имени».
Зуев на Среднерусской возвышенности и в Причерноморье
Для исследования юго-западной полосы Европейской России летом 1781 г. был послан В.Ф. Зуев, теперь уже адъюнкт. Из Москвы он ехал в Харьков два месяца, причем пересек всю Среднерусскую возвышенность примерно по 36-му меридиану и дал довольно точную ее характеристику: «Холмистые места… ничего с настоящими горами общего не имеют, а только составляют ровные высокие поля, разделенные глубокими долинами, которые… делают спуски и подъемы несколько трудными [особенно у Орла]… Возвышенное место продолжается беспрерывно… до самого Харькова». А далее на юго-запад — к Днепру, куда повернул Зуев, пошли «места степные». Из Кременчуга осенью Зуев прошел вдоль правого берега Днепра вниз до Никополя, причем обследовал Днепровские пороги. За Никополем «открытая степь… чем дальше к западу, тем становится выше», — Приднепровская возвышенность. В районе Кривого Рога, который стоит у впадения р. Саксагани в Ингулец, Зуев первый обратил внимание на обнажения железистых кварцитов («железистого шифера») по берегам обеих рек и, следовательно, был первооткрывателем Криворожского железорудного бассейна.
Летом 1782 г. Зуев, следуя из Херсона до устья Ингула, поднялся к его верховью и вернулся в Кременчуг. При этом он вновь, но значительно западнее пересек Приднепровскую возвышенность и верно наметил ее простирание: «…кряж… идущий под землею от [Южного] Буга… прямо через Ингул и Ингулец к Днепровским порогам… по всем рекам и балкам оказывается [выступает]… также порогами или каменными в берегах утесами… Впрочем, поверхность [«кряжа»]… представляет чистую, везде открытую, сухую и ровную степь».
Закончив осмотр правобережья нижнего Днепра в его излучине, Зуев вернулся в Петербург. Помимо чисто географических достижений он сделал ценные гидрогеологические наблюдения, обнаружив увеличение жесткости поверхностных и неглубоких подземных вод по мере продвижения на юг от Москвы; такая закономерность была установлена впервые. Он также указал, что на юге широко распространены соленые воды.
Первые исследователи Крыма и Тамани
С 1774 г. Крым, отделенный от Турецкой империи, стал доступен для исследования. В 1782 г. В. Зуев пересек Степной Крым от Перекопа до города Карасубазар (теперь Белогорск) у северного подножия Крымских гор. С Горным Крымом Зуев ознакомился бегло, посетив только некоторые участки; основные сведения он обобщил со слов людей, «там бывалых». Но он первый обратил внимание на асимметрию передовой части Крымских гор (так называемая куэста): «Слои главных гор соответствуют… передовым и поднимаются от севера к полудню, восставая углом от горизонта на 17 градусов». И он отметил, что большинство крымских рек берет начало на северных склонах гор, а массив Чатырдаг представляет собой водораздел: к востоку от него реки впадают в Сиваш, к западу — в Черное море.
В 1783 г. Крым был включен в состав России и вице-губернатором новой Таврической губернии назначен Карл Иванович Габлиц. Два года он подробно исследовал полуостров и составил его первое научное описание. Габлиц правильно различал там три орографические области: «плоскую», горную и равнинно-холмистый Керченский п-ов с крутыми и высокими берегами. Он первый предложил трехчленное деление Крымских гор, теперь общепринятое: гряды Северная, или Внешняя (по Таблицу, «передовая»), Средняя, или Внутренняя, и Южная, или Главная. Южные склоны круче северных, между горами расположены открытые долины. Южный хребет в районе Чатырдага разобщен поперечной долиной на две части; в хребте он обнаружил следы вулканической деятельности. К. Габлиц исследовал крымские реки, отметив их большие уклоны и наличие водопадов. Он описал и полезные ископаемые, в том числе керченские железные руды.
Сразу же после присоединения Крыма по распоряжению Екатерины II к полуострову направился фрегат под командой военного моряка Ивана Михайловича Берсенева для выбора гавани у юго-западного побережья. Осмотрев в апреле 1783 г. бухту у поселка Ахтиар (в античное время здесь находился город Херсонес-Таврический, см. т. 1, гл. 5), И. Берсенев рекомендовал ее в качестве базы для судов будущего Черноморского флота. Вскоре на ее берегу были заложены крепость и порт, в 1784 г. названные Екатериной II «Величественным городом» (Севастополем). В том же году И. Берсенев, командуя четырьмя судами, описал западный и южный берега Крыма от мыса Тарханкут до Керченского пролива (500 км). В 1786 и 1787 гг. К. Габлиц опубликовал две работы о Крыме, приложив ко второй четыре карты юга Европейской России. На них очертания полуострова близки современным: вероятно, К. Таблиц использовал материалы И. Берсенева.
