Карл Саган - Космос
* Хоремхеб (Джесерхеперура Сетепенра Хоремхеб Мериамон, конец XIV в. до н. э.) — последний фараон девятнадцатой династии. — Пер.
486
боко в звездных тиглях алхимия ядерных реакций порождала тяжелые элементы — пепел водородного огня, атомные кирпичики будущих планет и живых организмов. Массивные звезды вскоре исчерпали запасы своего ядерного топлива. Сотрясаемые колоссальными взрывами, они вернули большую часть своего вещества назад в разреженную газовую среду, из которой когда-то сконденсировались. Здесь в темных плодородных межзвездных облаках формировались новые капли, содержащие множество элементов, рождались новые поколения звезд. Рядом с ними росли капли меньшего размера, тела слишком маленькие, чтобы в них зажегся ядерный огонь, мельчайшие капельки межзвездной дымки — будущие планеты. Среди них был и скромный мир из камня и железа — молодая Земля.
Отвердевая и нагреваясь, Земля выделяла из недр метан, аммиак, воду и водород, которые формировали первичную атмосферу и первый океан. Свет Солнца согревал первозданную Землю, порождал штормы, вызывал гром и молнии. Вулканы переполнялись лавой. Эти процессы разрушали молекулы первичной атмосферы; их фрагменты вновь соединялись, образуя все более и более сложные формы, растворявшиеся в древних океанах. По прошествии некоторого времени моря достигли консистенции разбавленного теплого бульона. В нем уже присутствовали необходимые молекулы, а на поверхности глиняных частиц начались сложные химические реакции. И вот однажды совершенно случайно появилась молекула, которая могла создать из других молекул бульона свою собственную грубую копию. Шло время, генерировались более сложные молекулы, которые копировали себя с большей точностью. Решето естественного отбора отсеивало комбинации, которые наилучшим образом подходили для дальнейшего
487
воспроизведения. Те, что лучше копировались, порождали больше копий. По мере того как растворенные в океане вещества расходовались и превращались в сложные конденсации самореплицирующихся органических молекул, первичный бульон становился жиже. Постепенно, совершенно незаметно зародилась жизнь.
Появились одноклеточные растения, и жизнь начала вырабатывать свою собственную пищу. Фотосинтез изменил состав атмосферы. Возникло половое размножение. Однажды свободно живущие формы объединились в сложную клетку со специализированными функциями. С возникновением химических рецепторов Космос обрел вкус и обоняние. Одноклеточные организмы развились в многоклеточные колонии, разные части которых постепенно превращались в специализированные органы. Появились глаза и уши, наделив Космос зрением и слухом. Растения и животные обнаружили, что суша тоже пригодна для жизни. Организмы научились жужжать, ползать, бегать, неуклюже переваливаться, плавно скользить, колыхаться, дрожать, карабкаться и парить. Громовая поступь колоссальных тварей сотрясала душные от испарений джунгли. Вывелись на свет небольшие создания, рождающиеся в виде детенышей, свободных от твердой яйцевой оболочки, в их жилах текла кровь, похожая по составу на древний океан. Они выжили благодаря своему проворству и хитрости. А затем, всего лишь мгновение назад, некие древесные животные спустились из крон на землю. Они перешли к прямохождению, обзавелись орудиями труда, одомашнили других животных, окультурили растения, приручили огонь, изобрели язык. Пепел звездной алхимии теперь обрел сознание. Развитие набирало темп. Они создали письмо, города, искусство и науку и стали посылать космические корабли к другим планетам и звез-
488
дам. Вот лишь малая часть того, что создали атомы водорода за пятнадцать миллиардов лет космической эволюции.
Это звучит как эпический миф, и так оно и должно быть. Но в то же время перед вами просто описание космической эволюции, какой она видится современной науке. Нам было трудно появиться, а теперь мы представляем опасность сами для себя. Но любая картина космической эволюции отчетливо показывает, что все живые существа на Земле, новейшие продукты галактической водородной индустрии, требуют бережного отношения. Где-то еще могли происходить другие, не менее удивительные превращения материи, и потому мы с такой надеждой вслушиваемся в гул небес.
Мы отчего-то привыкли считать странными и чуждыми личность или общество, хоть чем-то непохожие на нас; каковы бы ни были мы сами, им отказано в доверии и приязни. Вспомните о негативных коннотациях слов «чужой» или «инородец». А ведь памятники и культуры каждой из наших цивилизаций просто демонстрируют нам иные способы человеческого бытия. Инопланетянин, увидев различия между людьми и их сообществами, счел бы их совершенно несущественными по сравнению с очевидным сходством. Космос может быть плотно населен разумными существами. Но преподанный Дарвином урок очевиден: в других местах не будет человека. Только здесь. Только на этой маленькой планете. Мы столь же редки, как вид, находящийся под угрозой исчезновения. Каждый из нас драгоценен в масштабах Космоса. Если человек не согласен с вами, пусть он живет. Среди ста миллиардов галактик вы не найдете другого такого.
Человеческую историю правомерно рассматривать как постепенное растущее осознание того, что мы явля-
489
емся членами все более крупных сообществ. Первоначально наша преданность распространялась на нас самих и ближайших родственников, затем — на группу странствующих охотников-собирателей, потом — на племя, небольшое поселение, город, государство, нацию. Мы расширяли круг тех, кого любим. Сегодня мы создали то, что скромно именуют сверхдержавами, где человеческие общности самого разного этнического и культурного происхождения работают в некотором смысле плечом к плечу. Это весьма гуманизирующий и значимый в воспитательном смысле опыт. Если нам суждено выжить, масштаб нашей преданности может расшириться, вобрав все человечество, всю планету Земля. Многим национальным лидерам эта идея придется не по вкусу. Они боятся потерять власть. Мы услышим много слов об измене и вероломстве. Богатым государствам придется поделиться своим достоянием с бедными. Но выбор, стоящий перед нами, как однажды сказал, хотя и в другом контексте, Г. Уэллс, предельно отчетлив: Вселенная или ничто.
Несколько миллионов лет назад не было людей. Кто будет здесь несколько миллионов лет спустя? За все 4,6 миллиарда лет истории нашей планеты ее не покидал ни один крупный объект. Но сегодня крошечные беспилотные исследовательские станции, сверкающие и элегантные, движутся от Земли через Солнечную систему. Мы провели предварительную разведку в двадцати мирах*, в числе которых все планеты, видимые невооруженным глазом, все те блуждающие небесные огни, что вдохновляли наших предков на поиски истины.
* К сегодняшнему дню это число значительно увеличилось за счет многочисленных спутников Сатурна, Урана и Нептуна, а также комет и астероидов. — Пер.
490
Если мы выживем, наше время прославится в веках по двум причинам: потому, что в опасную пору технологической юности мы смогли избежать самоуничтожения, и потому, что в эту эпоху мы начали путешествовать к звездам.
Стоящий перед нами выбор заключает в себе жестокую иронию. Те же самые ракеты, что служат для запуска зондов к другим планетам, готовы доставить ядерные боеголовки в другие страны. Радиоактивные источники энергии на станциях «Викинг» и «Вояджер» построены на основе технологии, по которой создается ядерное оружие. Радиорадарная техника, применяемая для слежения за баллистическими ракетами, для их наведения и защиты от их атаки, также управляет космическими кораблями на других планетах и ловит сигналы цивилизаций у ближайших звезд. Если мы используем эти технологии для самоуничтожения, то наверняка уже не отправимся больше к планетам и звездам. Но и обратное тоже верно: если мы продолжим движение к планетам и звездам, наш шовинизм будет еще более поколеблен. Мы увидим космическую перспективу. Мы поймем, что наши исследования могут вестись только от имени всех людей планеты Земля. Мы вложим свою энергию в предприятие, затеянное не ради смерти, но ради жизни — во имя углубления нашего знания Земли и ее обитателей и поисков внеземной жизни. Космические миссии — беспилотные и пилотируемые — требуют во многом тех же самых технологических и организационных навыков, того же мужества и отваги, что и военное дело. Если реальное разоружение начнется прежде, чем грянет ядерная война, военно-промышленные учреждения крупнейших стран смогут включиться в это долгосрочное и безупречное по своим целям начинание. Средства, вложенные в подготовку к войне,
491
сравнительно легко могут быть реинвестированы в исследование Космоса.
Ограниченная (хотя и амбициозная) программа исследования планет беспилотными аппаратами обойдется недорого. Расходы Соединенных Штатов на космические исследования огромны. Сравнительные затраты в Советском Союзе в несколько раз больше. Вместе эти бюджеты соответствуют примерно стоимости двух или трех атомных подводных лодок в десять лет или годовому перерасходу средств при создании лишь одной из многих систем вооружения. В последнем квартале 1979 года стоимость американской программы по созданию истребителя-штурмовика F/A-18 была увеличена на 5,1 миллиарда долларов, а истребителя F-16 — на 3,4 миллиарда. На все беспилотные программы исследования планет с самого начала освоения космоса Соединенными Штатами и Советским Союзом вместе было потрачено значительно меньше средств, чем, к примеру, в период с 1970 по 1975 год на позорные бомбардировки Камбоджи — акт национальной политики, который обошелся США в 7 миллиардов долларов. Общая стоимость такой программы, как полет «Викингов» на Марс или «Вояджеров» во внешние районы Солнечной системы, меньше затрат на советское вторжение в Афганистан. Благодаря росту занятости в технических отраслях и стимуляции высоких технологий деньги, израсходованные на космические исследования, положительно воздействуют на экономику. Имеются данные о том, что каждый доллар, потраченный на изучение планет, возвращает в национальную экономику семь долларов. Есть множество важных и вполне осуществимых задач, к решению которых не приступали в связи с недостатком средств. Среди них самоходные роверы, странствующие по поверхности Марса, встречи с кометами, зонды для
