Мичио Каку - Физика будущего
•Точный прицел на потребителя
Мы знаем, что компании всегда размещали рекламу в газетах, на радио, телевидении и т. п., часто не имея ни малейшего понятия о ее действенности. Эффективность рекламной кампании можно было оценить только по росту продаж или увеличению числа клиентов. В будущем компании получат возможность узнавать почти мгновенно, сколько людей скачало информацию с их сайта или посмотрело в Интернете на их товары. К примеру, если ваше интервью появится на интернет-радиосайте, можно будет точно узнать, сколько человек вас слушали. Компании получат возможность прицельно и очень точно выбирать свою аудиторию.
(Здесь, однако, встает другой вопрос: тонкий вопрос конфиденциальности частной жизни, который в будущем, по всей видимости, станет одним из острейших. В прошлом были опасения, что компьютерные технологии породят Большого Брата. В романе Джорджа Оруэлла «1984» на Земле царит тоталитарный режим: всюду шпионы, все свободы подавлены, а жизнь представляет собой бесконечную цепь унижений. Когда-то Интернет и правда мог превратиться в подобного вездесущего шпиона. Но в 1989 г., с падением советского блока, Национальный научный фонд, напротив, открыл его, превратив из в первую очередь военного инструмента во всемирную сеть, объединившую в себе и университеты, и коммерческие предприятия. 1990-е гг. стали свидетелями настоящего взрыва интернет-технологий. Сегодня Большой Брат невозможен, зато настоящей проблемой стали «маленькие братья» — сплетники, мелкие мошенники, желтая пресса и даже корпорации, которые собирают в сети данные, пытаясь определить наши личные вкусы и предпочтения. В следующей главе мы поговорим о том, что эта проблема в ближайшее время не решится, а будет лишь расти. Скорее всего, начнется бесконечная игра в кошки-мышки между разработчиками программного обеспечения для защиты персональных данных и теми, кто создает программы для взлома первых.)
От капитализма вещей к интеллектуальному капитализму
До сих пор мы говорили только о том, что новые технологии меняют способ функционирования капитализма. Но действуют ли они на природу самого капитализма, и если действуют, то как именно? Все потрясения, порождаемые компьютерной революцией, можно охарактеризовать одной фразой: переход от вещного капитализма к интеллектуальному.
Во времена Адама Смита богатство измерялось в потребительских товарах. Цены на них постоянно колеблются, но в среднем цены последние 150 лет стабильно падали. Сегодня вы можете позволить себе завтрак, которого сто лет назад не мог позволить себе даже король Англии. Экзотические деликатесы со всего мира сегодня продаются в любом супермаркете, и никого это не удивляет. Падение потребительских цен объясняется множеством различных факторов, как то: лучше организованное массовое производство, контейнеризация перевозок, связь и конкуренция.
(К примеру, сегодняшние школьники с трудом понимают, почему Колумб готов был рисковать жизнью и здоровьем радипоиска более коротких торговых путей к пряностям Востока. Почему он не мог просто пойти в супермаркет, спрашивают дети, и купить пакетик орегано? Приходится объяснять, что во времена Колумба пряности были невероятно дороги и ценились очень высоко, потому что помогали сохранять мясо и к тому же скрывали вкус подпорченных продуктов — ведь холодильников и консервов в те времена не было. Иногда даже королям и императорам приходилось есть на обед протухшее мясо. Не было ни машин-рефрижераторов, ни контейнеров, ни подходящих судов для перевозки пряностей через океан.)
На смену капитализму материальных ценностей идет капитализм интеллектуальный. Интеллектуальный капитал — это в значительной мере именно то, чего пока не могут дать роботы и искусственный интеллект: распознавание образов и здравый смысл. Как сказал экономист из MIT Лестер Туроу, «сегодня знания и умения — единственный источник конкурентного преимущества… Сегодня оно там, где находятся лучшие мозги. Все остальное не считается».
Но почему этот исторический переход потрясает основы капитализма? Очень просто: мозги не подлежат массовому производству. Любую технику можно производить массово и продавать тоннами, но с человеческим мозгом ничего подобного проделать нельзя. Это значит, что валютой будущего будет здравый смысл. В отличие от потребительских ценностей, интеллектуальный капитал можно получить только через рождение, воспитание и обучение человеческого существа.
К примеру, в будущем программное обеспечение станет гораздо более важным, чем компьютерное и прочее «железо». Микросхемы будут продаваться контейнерами, их цена продолжит стабильно падать, но программное обеспечение по-прежнему придется создавать человеку при помощи таких «сложных» инструментов, как карандаш и бумага. К примеру, файлы, которые хранятся на вашем компьютере, могут содержать ценные планы, рукописи и данные и потому стоить сотни тысяч долларов, но сам компьютер стоит всего несколько сотен. Конечно, программное обеспечение можно легко копировать и размножать в неограниченных количествах, но создание новой программы механизировать невозможно. Для этого необходима человеческая мысль.
Согласно британскому экономисту Хэмишу МакРею, «в 1991 году Британия первой из стран мира больше заработала на невидимом экспорте (услугах), чем на видимом».
Если доля производства в экономике США за последние десятилетия уменьшилась в несколько раз, доля сектора, включающего интеллектуальный капитализм (голливудские фильмы, музыкальная индустрия, видеоигры, компьютеры, телекоммуникации и т. п.), напротив, взлетела до небес. Переход от вещного капитализма к интеллектуальному происходит постепенно, он начался еще в прошлом веке, но с каждым десятилетием этот процесс ускоряется. Туроу пишет: «С поправкой на инфляцию цены на природные ресурсы с середины 1970-х до середины 1990-х гг. упали почти на 60 %».
Некоторые государства это понимают. Возьмите послевоенную Японию, где нет почти никаких природных ресурсов; тем не менее сегодня ее экономика — одна из крупнейших в мире. Сегодняшнее богатство Японии — свидетельство трудолюбия, предприимчивости и единства ее народа, а не результат продажи ее подземных богатств.
Увы, многие страны не осознают этой фундаментальной особенности и не готовят своих граждан к будущему, полагаясь вместо этого на материальные ценности. Это означает, что государства, богатые природными ресурсами, но не понимающие происходящего, в будущем, возможно, скатятся к бедности.
Цифровое расслоение?
Некоторые осуждают информационную революцию и говорят, что в будущем возникнет пропасть между «цифровыми богачами» и «цифровыми бедняками», т. е. между теми, кто имеет доступ к компьютерным мощностям, и теми, кто такого доступа не имеет. Эта революция, утверждают они, только расширит проблемные зоны и создаст новое неравенство, чреватое полным разрывом ткани общества.
Но это лишь очень узкий взгляд на реальную проблему. Компьютерные мощности удваиваются каждые полтора года, так что даже дети из бедных семей получают доступ к компьютеру. Давление среды и низкие цены вынуждают этих детей пользоваться компьютером и Интернетом. В одном из экспериментов были выделены средства на приобретение портативного компьютера в каждый класс школы. Несмотря на самые лучшие намерения экспериментаторов, программа, по общему признанию, провалилась. Во-первых, компьютер обычно стоял без дела где-нибудь в уголке, потому что учитель сам зачастую не знал, как с ним обращаться. Во-вторых, большинство учащихся имели доступ к компьютеру дома или через друзей и попросту игнорировали школьный лэптоп.
Однако настоящая проблема — это рабочие места. Рынок рабочей силы претерпевает перемены, и процветание в будущем ждет те страны, которые сумеют этим воспользоваться.
Для развивающихся стран единственная доступная стратегия — построить прочный фундамент при помощи материального производства, а затем воспользоваться им для перехода к интеллектуальному капитализму. Китай, к примеру, успешно идет по этому непростому пути: строит тысячи заводов и производит самые разные товары для мирового рынка, при этом используя полученные доходы для создания сектора услуг из сферы интеллектуального капитализма. 50 % аспирантов-физиков в США — иностранцы (в основном потому, что в США просто не хватает собственных выпускников). Большинство иностранных аспирантов приехали из Китая и Индии. Некоторые из этих ребят уже вернулись на родину, чтобы создавать там совершенно новые интеллектуальные отрасли.
Неквалифицированные рабочие места
Переход к интеллектуальному капитализму значительно сократит количество неквалифицированных рабочих мест. Новые технологии, возникавшие в каждом столетии, создавали в экономике и в жизни людей чудовищные диспропорции. К примеру, в 1850 г. 65 % американской рабочей силы было занято в сельском хозяйстве, а сегодня на фермах работает всего 2, 4 %. Сходные процессы будут происходить и в этом столетии.
