Е. Пантелеева - Все произведения школьной программы по литературе в кратком изложении. 5-11 класс

После смерти Каледина власть на юге захватил генерал Назаров, объявивший о мобилизации. Казаки неохотно откликнулись на призыв. Некоторые казачьи полки, побыв немного в бою, переходили на сторону большевиков, поддавшись агитации. Южный фронт вплотную приблизился к Ростову, так что Корнилову пришлось бежать из города. В одной из рот Корниловского полка шел Евгений Листницкий, веривший в победу своего генерала. Сам Корнилов в это время в штабе разрабатывал план отхода до Екатеринодара с целью соединиться с действующими там добровольческими отрядами. Несмотря на продуманные возражения со стороны некоторых генералов, Корнилов настоял на своем. Генералы, выступавшие против похода на Кубань, остались на Дону, отколовшись от войска.

Красная гвардия вошла в станицу Кривянскую. Здесь большевики, включая Бунчука, арестовали главу казачьего Круга — Назарова. В дальнейшем, работая в штабе Сиверса в Ростове, Бунчук в редакции большевистской газеты вновь повстречал Анну. Анна предложила ему обосноваться у нее: здесь проживала ее родня.

В марте Бунчука перевели на работу в Революционный трибунал, и это резко отрицательно сказалось на нем. Каждую ночь Бунчуку приходилось возить за город «врагов революции» и командовать их расстрелом. Заниматься этим Бунчуку не хотелось. Анна предложила ему перевестись на другую работу или идти на фронт. На это Бунчук возражал, что достаточно крепок, хотя и признал, что на фронте ему будет лучше. Вскоре его по собственной просьбе перевели на другую должность.

Волнения среди казаков начались на хуторе Сетраковом. Здесь остановился отряд красногвардейцев, которые, напившись, принялись грабить местных и вытворять разные бесчинства. Казаки наспех собрали несколько отрядов из фронтовиков и наголову разбили отряд. Затем волнения прокатились по всем северным станицам Донецкого округа, которые отделились в самостоятельный Верхнедонецкий округ с генералом Алферовым во главе. Здесь повсеместно громились Советы и преследовались большевики.

На хутор Татарский вести о начавшейся «клочке» принес Валет, свидевшийся здесь с Мишкой Кошевым. Некоторые большевики — в первую очередь Валет и Кошевой — приняли решение покинуть хутор. Валет сильно злился, что многие казаки не пошли с ними. Кошевой отнесся к этому спокойнее.

Григорий, Иван Алексеевич и Христоня отказались следовать за Валетом, отчего сейчас чувствовали себя неловко друг перед другом. Иван догадывался, что у каждого есть свои причины, однако для себя решил при случае перебраться к большевикам. Все трое пошли на майдан (рыночную площадь), чтобы послушать речи казаков. Здесь один из белых офицеров рассказывает о случае на хуторе Сетракове. Григорий хотел покинуть собрание, но его заметили и велели ему остаться. Хуторяне без долгих обсуждений выбрали атаманом Мирона Коршунова. Командиром решено было избрать Григория Мелехова, хотя многие выступали против, из-за чего произошла небольшая свалка. Казаки стали записываться в войско, к ним примкнул и Христоня — но не воевать, а «поглядеть».

Петро Мелехов отправился на встречу с Федором Лиховидовым, новым атаманом станицы Сетраково, человеком редкого ума и силы, имевшим в прошлом большие связи с первыми лицами империи и выполнявшим секретные поручения правительства. Петро предложил Лиховидову военную помощь своего хутора, но тот отказался, сказав, что помощь понадобится позднее, а также велел собрать больше людей. Ближе к Пасхе на хутор пришли дурные вести: надвигалась война с красногвардейцами. Григорий и Христоня в смятении.

Красногвардейцы отступали из Ростова. Бунчук физически уже оправился и был в строю, хотя внутри него что-то необратимо изменилось. Единственный человек, к которому он не стал равнодушен, — Анна. Но она во время одной из атак погибла.

После смерти Анны Бунчук какое-то время жил как во сне. Товарищи поддерживали его, по сути дела направляли все его действия: говорили «Ешь» — он ел, говорили «Спи», он ложился спать. Красногвардейцам приходилось на юге все хуже: под натиском немецких оккупантов они уходили с Украины через Подонье под обстрелом казачьих отрядов и немецких аэропланов. Многие эшелоны гибли в результате диверсий.

Чем ближе к донским станицам приближались красногвардейцы, тем более настороженно и даже враждебно солдат встречали местные. Некоторые люди наивно спрашивали, правда ли, что красные пришли выбивать здешнее население? Солдаты узнали, что все советы на Дону разогнаны и власть передана атаманам. Вскоре красные заметили казачий разъезд и стали ждать нападения.

Окруженные красногвардейцы получили от казаков известие о готовности вести переговоры. Поскольку среди бойцов насчитывалось много казаков, большевистское командование, намеревавшееся вступить в бой с контрреволюционерами, никто не поддержал. Казачий подъесаул велел большевикам сдавать оружие. Большинство послушалось приказа, небольшую группу солдат во главе с упорствовавшим Бунчуком обезоружили силой. После этого дружелюбное отношение к красным сразу же сменилось враждебным: людей как скот согнали в какую-то лавочку и заперли там. Не давая им объяснений, казаки принялись решать судьбу красногвардейцев. Вынесено было решение — убить всех.

Красногвардейцы узнали об уготованной им участи. Все страшно злились на собственную доверчивость. Поздно ночью страсти немного улеглись, многие принялись вспоминать о своей прежней казачьей жизни на хуторе. Бунчук вспоминал о матери и Анне, но молча. Сквозь стену сарая пленники услышали, как пришли хуторяне рыть им могилы.

Поутру на хутор прибыл отряд Петро Мелехова. Петро узнал о пленении красногвардейцев и готовящейся казни. Кое-кто из отряда Бунчука вызвался в палачи на предстоящей расправе. Григорию Мелехову поначалу было страшно смотреть на казнь, но слова одного из командиров — Подтелкова, обращенные к нему, задели за живое. Григорий с чувством своей правоты обличил красных в измене народу и в бездумной жестокости. Подтелков перед повешением обратился к казакам с речью, доказывая, как обманули их офицеры. У него из-под ног спешно выбили скамеечку, но он доставал ногами до земли: пришлось вешать большевика во второй раз.

Неподалеку от станицы Каргинской Мишку Кошевого и Валета поймали казаки. Валета убили на месте, а Кошевого взяли в плен. Его затем публично высекли розгами, чтобы «исправить», т. е. выбить из его головы большевистские идеи и вновь включить в казачество. Валета похоронили с какой-то своеобразной жалостью к «мужику».

Книга третья

К апрелю 1918 г. Подонье на две трети стало «красным»: только Верхнедонский округ оказывал активное сопротивление большевикам, тогда как Хоперский и Усть-Медведский перешли на сторону Красной гвардии — один полностью, другой наполовину. Казаки «с верхов» втайне опасались возможного нападения немцев, хотя офицеры и внушали всем, что Германия помогает свергнуть большевистский режим. Германские солдаты вскоре действительно объявились. Мирон Коршунов в станице Миллерово случайно натолкнулся на трех из них, повелевших отдать ему коней. В ответ на это Мирон оглоушил ударом одного немца и поспешил укрыться с конями у незнакомого хуторянина-украинца. Повстречался с немецким офицером и старый Пантелей, когда приехал в Новочеркасск на выборы атамана. Немец давал казаку указания, по каким именно критериям нужно выбирать власть. Настроения среди казаков склонялись в пользу генерала Краснова. Он принял власть при условии, что в сложившихся обстоятельствах его наделяют неограниченными полномочиями.

Немцы все больше хозяйничали на Дону, выкачивая из казачества немалые средства. На границе с Украиной велись бои против петлюровцев за расширение территорий Донской области. По решению казачьего командования сотню Петро Мелехова почти полностью включили в состав 22-го полка. Прощаясь с братом, Петро спросил Григория, не переметнется ли тот к красным. Младший Мелехов ответил, что не знает наверняка. Петро пожелал Григорию удачи и проклял время, разделившее братьев, точно лемехом. Между тем Михаила Кошевого по слезной просьбе матери вернули в Вешенскую станицу, где он стал «атарщиком».

Неделю Кошевой проработал пастухом, радуясь возможности жить в стороне от суеты, войны — ближе к степному приволью. Потом ему стало не по себе от мысли, что пока он на лугу отдыхает, другие люди решают свою судьбу.

Проявился у него интерес к атарщику Солдатову, который сам себе добывал в природе пропитание и тем жил. Однако Солдатов, узнав о симпатиях Мишки к красным, счел его предателем и хотел сдать атаману.