Ариадна Эфрон - История жизни, история души. Том 2

Пока же крепко обнимаю вас и люблю. Надеюсь, что когда это письмецо дойдёт до Болшева, там уже будет вновь и ясно и тепло. Будьте здоровы, мои дорогие!

Ваша Аля

1 С Татьяной Леонидовной Бондаренко.

2Элий Михайлович Билютин (р. 1925 г.) - художник и теоретик искусства. Один из лидеров русского «неофициального искусства», организатор знаменитой (благодаря скандалу, учиненному Н.С. Хрущевым) выставки авангардистов в московском Манеже в 1962 г.

Е.Я. Эфрон

14 сентября 1968

Письмо А.С. Эфрон от 14 сентября 1968

Лиленька моя дорогая, ещё раз поздравляю Вас с днём ангела, не будучи уверенной, увы, что дойдёт вовремя, но очень надеясь на это. Вчерашний день провели целиком в Костроме, от которой я абсолютно без памяти - давно не видела, за исключением разве что Прибалтики, целого города в такой сохранности — от памятников архитектуры годуновских времен до великолепной русской, колонной, классики XIX века. Даже, как видите, тряхнула для Вас стариной (впрочем, до крайности неудачно) — и набросала угол внутреннего двора Ипатьевского монастыря — простите за грубость и безграмотность линий и дополните воображением — хотя тут даже Вашего воображения не хватит! В ограде монастыря — есть даже палаты, в которых жил Михаил Романов, - реконструированные к 300-х-летию дома Р<омановых> и несмотря, увы, на немецкую безвкусицу реконструкции — поразительно красивые. Все линии

всех зданий — ясны, просты, точны; российская приземистая основательность сочетается в них с российской же возвышенностью — таким образом всё крепко связано и с землей, на к<отор>ой стоит, и с небом, к к<оторо>му тянется. В общем, ни в сказке сказать, ни пером описать. Среди прочих монастырских зданий - богадельня, при одном взгляде на к<отор>ую хочется петь хвалу старости!

Центр города, с прелестной каланчой, вознёсшейся главою непокорной выше Александрийского столпа, «присутственными местами» и торговыми рядами, при виде которых только руками разведёшь, до того красивы! — почти совсем не тронут вмешательством нынешних так называемых зодчих. Глянешь — и стыдно делается за то, до чего довели Москву... И население приветливо — и неспешно движется толпа - и каждый рад объяснить, проводить, услужить... Сказка! — К тому же и погода сегодня побаловала нас теплом и голубизной неба; ах, и Волга хороша же! Только вот устаёшь до одури от избытка впечатлений. Крепко, крепко целую вас, мои дорогие!

Ваша Аля

Е.Я. Эфрон и З.М. Ширкевич

15 сентября 1968

Дорогие Лиленька и Зинуша, два слова вам из Горького, он же Нижний Новгород! Я уже была тут во время войны, но ничего, кроме некоего высокого, с зарешёченными окнами здания над обрывом, естественно, не видела. Не много увижу и сейчас, т. к. по прибытии в Горький мы вчетвером (je и ещё трое милых людей) наняли машину и съездили в отстоящий за 80 километров древний и прелестный городок Городец, он не на железной дороге, не на туристских путях и потому чудесно сохранился; деревянные сказочные домишки, изукрашенные «глухой резьбой» (т. е. барельефы, а не сквозные узоры!) — узоры наличников -

драконы, львы, пальмовые листья и солнца, резные солнца без конца! Каменные же дома тоже узорной, рельефной кирпичной кладки; и даже убогие крыши изб, крытых осиновой дранкой, выложены узором; а крыши железные креплены гвоздями с круглыми серебристыми шляпками, и от этого особая нарядность. Даже трубы дымовые разукрашены металлическими рельефами... Всё так красиво и так дремотно, и такие яркие герани в окошках, и встречные так приветливы, что после всего этого и не хочется портить себе остаток дня беготней по обыкновенному большому городу, каким предстаёт Горький. Отсюда, с пристани, хороший вид на высокий берег, окаймлённый по низу купецкими зданиями; повыше - Кремль, но тоже купецкий какой-то, без трогательности старины, и хоть и на горе, но без величия. После стен Ипатьевского монастыря эти стены не много говорят сердцу и глазу. Кроме того, всё единство «купеческого» стиля разбито «черёмушкинскими» домами, рассеянными повсюду и всё глушащими скудным и паскудным однообразием своим. День сегодня солнечный и приветливый, хоть и достаточно прохладный. Волга хороша, хотя, увы, «реконструирована», т. е. уровень искусственно поднят, чем снижены берега, уничтожены острова и перекаты. Меня, видевшую Енисей, не поражает волжское приволье. Дни стоят очень осенние, но золота и багрянца ещё мало. Крепко обнимаю и целую вас, всегда люблю! Будьте здоровы!

Ваша Аля

Е.Я. Эфрон и З.М. Ширкевич

19 сентября 1968

Дорогие мои Лиленька и Зинуша, вот здесь1 я провела вчера наш праздник!2 В поисках «памятников старины» набрела на «действующую» церковь и смогла помолиться за тех, кто мне дал жизнь, за тех, кто мне её сберёг и украсил. Это было чудесным подарком ко дню рождения! Сам город ужасно запущен, много церквей разорённых и разрушенных, «черёмушкинский» стиль внедряется в старину и режет по живому — и вообще сам город неухожен, разбросан беспорядочно, неудобен для жизни — кроме старого центра, классически-про-винциального и этим трогательного. Вообще древность не сохранилась; кроме нескольких зданий (монастырских и церквей) XVII века — что не древность, а старина. Видимо, город горел не раз и не раз разорялся... Сейчас едем в направлении Касимова, где проведём день; дни же нашей поездки идут на убыль, уже скоро Москва. Погода всякая — но, слава Богу, нет сплошных дождей. На пароходе очень тепло. Поездка чрезвычайно интересна во всех отношениях! Крепко целую и люблю!

Ваша Аля

' Письмо на открытке с видом г. Мурома.

2 18 сентября - день рождения А.С. и день ангела Е.Я. Эфрон.

А.А. Саакянц

2 октября 1968

Милая Анечка, как-то Вы добрались до Еревана? Надеюсь, что легче и проще, чем до Тарусы; впрочем, всё это позади. <...>

Теперь о делах: елабужский (будущий) памятник как будто бы начал наконец, безмерными и неустанными стараниями Мустафина, осуществляться; есть уже готовая заготовка из розовато-серого с прожилками кварца. Это - глыба тонн в 5 весом, высотой 180, шириной 125, толщиной 35 см. Исходя из размеров глыбы, будет заказан новый эскиз, и прибл<изительно> через месяц заготовка памятника будет готова. На памятнике (в идее) - барельеф и имя с датами рождения и смерти и отдельно — каменная плита с крестом и надписью со старого креста (чтобы не смешивать литфондовский безкрестный заказ с заказом друзей и родных).

Что надо будет: подсобрать ещё денег среди друзей (100 р. послала Рафаэлю1 и 300 у меня) — т. к. ещё будет немало расходов; хочется, чтобы и ограда была; надо ставить на фундамент; плита отдельная; транспортировка, погрузка-выгрузка. И ещё вопрос с барельефом: П.И.2 не отказывается (во всяком случае не отказывался) - но в ближайшее, и довольно продолжительное, время будет занят выше головы всякими трудами к 100-летию В.И. Л<енина>. Боюсь, что именно он на этот раз всё задержит (т. е. о М.Ц.). Пока что удалось поговорить только с Т.Л.3 и только по телефону — поджидаю её в Тарусе в ближайшее время — но она это не он. Что Вы думаете обо всём этом? Не придётся ли искать скульптора-дублёра?

Ставить памятник без барельефа пока что, т. е. с дыркой для барельефа? Не говоря уж о том, что осуществлять памятник в два «заезда» очень удорожит его, а денег у нас — «кот наплакал...»

Пока всё; целую Вас, сердечный привет Н.А.4 от нас обеих.

Ваша А.Э.

' Рафаэль Мустафин.

2 Эскиз елабужского памятника М. Цветаевой был сделан соседом А. Эфрон по Тарусе скульптором Павлом Ивановичем Бондаренко (1917-1992). В это время он выполнял правительственный заказ - был участником создания Ленинского мемориала в Ульяновске

3 Татьяна Леонидовна - жена П.И. Бондаренко.

4Наталья Александровна Гончар - ереванская подруга А. А. Саакянц.

В.Н. Орлову

10 октября 1968

Милый друг, Владимир Николаевич, где Вы, что Вы, почему такое долгое молчание, всё ли благополучно? (хотя всё благополучным никогда не бывает, — ну, хоть что-нб.!) <...>

В сентябре я ездила, прилепившись к неким художникам, по Волге, Оке, Москве-реке - ночь плыли, день стояли у всяких древних городов и весей, и была возможность не только осматривать их бегом, но даже и кое-какие эскизишки делать - для души. На моё удивление все художники - в количестве свыше двухсот персон -оказались левыми поголовно; а это значит,что; глядя на кремли и соборы, они запечатлевали их на своих картонах преимущественно в виде синих баклажанов; но — кому мало дано, с тех мало и спросится; баклажаны — так баклажаны. А вообще-то — несмотря на рушащиеся памятники, гигантоманские водохранилища и прочие эрозии, Россия дивно хороша; хороша до слёз; всегда до слёз, никогда не до улыбки...