Николай Конрад - Очерки японской литературы
И понял Росэй, что богатство, власть и счастье — одно лишь наваждение. Сердце его переполнила уже другая радость: радость познания.
Основная идея пьес этого рода — именно в таком познании; в той мысли, что за всеми призрачными благами этой жизни кроется иное, совершенное благо; а с другой стороны,— за всеми горестями и страданиями лежит неизреченное счастие, счастье истинного познания.
Как бы облаков Ни густела бы гряда,
Все же в небесах
Так же ясен, так же чист
Свет живущей там луны!
Так формулирует «Упъосю» основной тон всех пьес этого рода.
5) Пьесы пятой категории, представители «стиля «любовного» — «рэмбоно кокоро» — в своей основе имеют тему «охваченность любовью», как говорит «Унъосю». При этом нужно добавить, что эта любовь обычно бывает не столько радостной, сколько несчастной. «Любовь печальная и вся в слезах» — вот основная тема пьес этого «стиля».
Такая любовь показывается обычно на сюжетах «разлуки». Двое любящих разлучены, и нх тоска, думы друг о друге составляют основной мотив всей пьесы. Танскнй властитель Сюань-цзун потерял свою любимую подругу — прекрасную Ян Гуйфэй. Он остался на земле один и не знает, как справиться со своею тоскою. Она там — в стране блаженных, также в безысходной тоске по нем. Находится чародей, который берется проникнуть в эту страну: передать красавице, как велика печаль ее господина. Ян Гуй- фэй на мгновение оживляется, вручает чародею для властителя — как привет — яшмовую шпильку, но — все равно: преодолеть разлуку нельзя никак! Чародей отправляется в обратный путь, а она —
...снова здесь одна,
И большею стала от встречи
Печаль, что в сердце гнездится...
Не знаю, пошлет ли судьба
Нам встретиться с ним когда-либо
Средь бега стремящихся жизнен...
( «Ё-Кихи»)
«Всякая встреча кончается разлукой». Эта буддийская формула стала почти поговоркой, и стихотворение, приводимое «Унъосю», как наиболее характеризующее основной тон всех этих пьес, это воззрение очень хорошо передает:
Движутся, текут
И скрываются в горах Имосэ — «Чета» —
Струи Ёсино-реки...
Только ли? Все в мире так!
Струи реки Ёсино разделяются на два потока, исчезающих в горах Имосэ. «Имосэ» же может значить — «муж и жена», «любимый и любимая». Отсюда — второй смысл стихотворения, тот самый, который и нужен. 6
6) Шестой «стиль» носит наименование «айсё но кокоро», что значит собственно — «страдание». Характерным образчиком пьес в этом стиле может служить рассказанная выше «Сумида-гава», где мать, потерявшая своего маленького сына, ищет по всей стране и находит на берегу реки Сумида только его могилу. Ее стенания пронизывают собою все вокруг и доходят до самого потустороннего мира: мальчик слышит голос матери и откликается ей «оттуда», на мгновение даже представ видимым ее взорам.
Такое появление призраков вообще наиболее характерный прием для выявления айсё но кокоро. И от этого все такие пьесы заимствуют свой основной тон. «Стиль пьес этого рода так же неуловим, как неуловимо сновидение, призрак ушедшего из этой жизни»,— говорит «Унъосю». Весь колорит их «.подобен сумеркам в осенний день», когда все — даже, казалось бы, самое радостное — так легко превращается в печаль...
Люди и дела,
Все осеннею порой
Кажется грустней.
Постарайся ж в эти дни
Чутким быть в своих словах!
Так старается охарактеризовать «дух» этих пьес «Унъосю».
7) На седьмом месте стоит «стиль» «превратностей жизни» — «мудзё но кокоро». Его тематическую сущность хороню обрисовывает пьеса «Морихиса».
Храбрый воин Морихиса, сподвижник Таира, после разгрома этого дома скрылся в Киото. Там его находят приспешники Минамото и хотят препроводить в Камакура. Морихиса, зная о неминуемой гибели, просит о том, чтобы ему дозволили в последний раз поклониться особо чтимой им богине Каннси в Киёмидзу. Получив разрешение и выполнив свое желание, он прибывает в Камакура и здесь, в заключении, скорбит о превратности жизни. Является арестовавший его Цутия, с тем чтобы предупредить его о казни. Морихиса с радостью готов идти, видя в смерти избавление от страдания. Он только молит о последней милости: разрешить ему исполнить и сегодня то, что он привык совершать каждодневно,— прочитать священную сутру Каннон. Наступает ночь пред казнью. Морихиса забывается дремотой, и вот во сне ему является сама богиня. Сердце его исполняется радостью, и он бодро идет на место казни. Палач заносит над ним меч, но тот ломается в его руках, а сами руки бессильно опускаются.
Весть о чудесном происшествии доходит до самого Ёритомо, которому так же как раз в эту ночь явилась во сне Каннон. Он повелевает призвать к себе Морихиса, и оказывается, что оба они видели один и тот же сон. Ёритомо склоняется перед благостью богини, дарует Морихиса жизнь, жалует его чашею вина и возвращает обратно в Киото.
Все содержание этой пьесы на судьбе Морихиса как нельзя лучше иллюстрирует эту «превратность» жизни. Сначала — слава и успех вместе с Тайра; потом — также вместе с ними — разгром и несчастье; затем — опять снова будто бы удача... Что будет дальше — никто предугадать не может.
8) Восьмой «стиль» носит название «суйтай но кокору». Слово «суйтай» может быть переведено как «несчастье», «упадок», «падение». Если судить по содержанию пьес, относящихся к этой категории (Асикари, Токуса и др.), речь здесь идет преимущественно о тех людях, которые сначала наслаждались благоденствием и счастием, потом же — вследствие каких-либо превратностей судьбы — утратили это все. Чувство, настроение именно таких людей и призваны изображать эти пьесы. «Унъосю» в объяснение этого стиля дает такое стихотворение:
Грустен Новый год,
Приносящий лишь печаль!
Те ли это дни,
Что в былые времена
Безразличны были мне?
Японский Новый год — наибольший праздник в Японии. Его нужно отпраздновать; с него начинается новая полоса в жизни. Все это требует забот, расходов, трат. И вот человек, утративший свое достояние, скорбит о том, что ему нечем встретить праздник. А раньше он даже и не думал об этом: все было под рукой.
Тема «разорение» нередко фигурирует в пьесах этого рода. Ей же посвящена и драма «Аснкарп» — «Тростнико- сек».
В провинции Сэтцу проживал однажды некий Саэмоп. Он наслаждался сначала полным жизненным благополучием, потом обеднел и принужден был даже расстаться со своею женою: она направилась в столицу служить, он занялся низменным ремеслом тростникосека.
Проходит некоторое время. Жена успевает заработать достаточно много денег и отправляется разыскивать мужа. Однако его нет там, где он должен находиться: стыдясь своей бедности, он скрылся неизвестно куда. Она все-таки отыскивает его и уводит в столицу, где они опять начинают жить в довольстве.
9) Девятый «стиль» имеет своим содержанием «хиеэн но кокоро», что значит собственно «презренное», «низменное». Название это приурочено к пьесам этого рода на том основании, что главными персонажами их являются «простолюдины», бедняки, в противоположность впавшим в бедность и «низменное состояние», но, по существу, «благородным» героям пьес предыдущего типа. Однако было бы ошибочно полагать, что основная тема этих пьес — «презренность» этого «простого люда». Здесь рисуется скорей их простодушие, та наивность, с которой они подходят к этому миру, к жизни и всем ее сложным явлениям. Герои этих пьес не столько «низменные», сколько просто «пе- умудренные». Весь мир с его превратностями и бренностью проходит мимо них, оставаясь ими не понятым. Наоборот, им все кажется очень простым и легким. Стихотворение «Унъосю» передает это умонастроение в таких словах:
Постигая мир,
Жизни путь я прохожу...
Знаю я теперь:
У Ава но Наруто
Даже там нет бурь и воли.
Простодушным беднякам кажется, что даже море у Ава но Наруто спокойно, когда а самом деле там постоянное волнение.
