Даниэль Клугер - Тайна капитана Немо
Что же до того, кто мог выступить посредником и, так сказать, ходатаем за ходатая, то такой человек, безусловно, при дворе был. Его звали Таддеус Хагеций (Тадеаш Гаек з Гайку), он был выдающимся астрономом, математиком, врачом и естествоиспытателем. Впоследствии он же порекомендует императору пригласить в Прагу великого астронома и астролога Тихо Браге.
По всей видимости, встреча с пражским раввином произвела на императора сильное впечатление — иначе не пришлось бы им вместе заниматься наукой. Действительно ли имели место эти занятия — сейчас уже не определишь. Но столь часто возникал этот момент в литературе, что, по всей видимости, следует сказать: дыма без огня не бывает.
Совместные занятия раввина и императора алхимией описаны в последнем романе Густава Майринка — и втором, связанном с мистикой еврейского квартала Праги, — в «Ангеле западного окна». Здесь главным героем выступает знаменитый английский алхимик Джон Ди, действительно посетивший в эти годы Прагу и живший в имперской столице на сохранившейся по сей день (вернее, реставрированной) Золотой улице. В наши дни барон Мюллер (не только потомок Джона Ди, но и его очередная реинкарнация — прием, уже знакомый нам по «Голему») разбирает дневник своего предка, в котором среди прочего обнаруживается и вот такое описание:
«А вот редкий, необычный кадр: крошечная комнатушка в переулке Алхимиков. У стены — рабби Лёв. Стоит в своей излюбленной позе: непомерно длинные ноги под углом, подобно опоре, выдвинуты далеко вперед, отчего кажется, будто он сидит на очень высоком табурете, спина же и ладони сведенных сзади рук так плотно прижаты к стене, словно старый каббалист стремится с нею слиться. Напротив, утонув в кресле, лежит Рудольф. У ног рабби уютно, по-кошачьи сложив лапы, мирно дремлет берберский лев императора: рабби и царь зверей большие друзья. Любуясь этой идиллией, я примостился у маленького оконца, за которым гигантские вековые деревья роняют листву. Внизу, в оголенном кустарнике, мой лениво блуждающий взор замечает двух гигантских черных медведей: грозно рыча, они разевают свои страшные красные пасти и задирают вверх косматые головы…
Рабби Лёв, мерно покачиваясь взад и вперед, отрывает одну ладонь от стены, берет у императора „глазок“ и долго смотрит на черные грани. Потом его шея вытягивается вверх, так что под белой бородой открывается хрящеватое адамово яблоко, и беззубый рот, округляясь, начинает смеяться каким-то призрачным беззвучным смехом:
— Никого, кроме самого себя, в зеркале не увидишь! Кто хочет видеть, тот видит в нем то, что он хочет видеть, — ничего больше, ибо собственная жизнь в этом шлаке давно угасла.
Император вскакивает:
— Вы хотите сказать, мой друг, что этот „глазок“ — обман? Но я сам…
Старый каббалист словно и вправду врос в стену. Задумчиво посмотрел на потолок, который едва не касался его макушки, качнул головой:
— Рудольф — это тоже обман? Рудольф отшлифован для величия так же, как этот кристалл; его грани отполированы настолько совершенно, что он может отражать, не искажая, всю историю Священной Римской империи. Но у вас нет сердца — ни у Вашего Величества, ни у этого угля».
Скептически настроенный читатель наверняка усмехнется: вот что влекло Рудольфа к еврейскому ученому (евреи действительно считались в средневековой Европе большими знатоками «тайных наук» — в первую очередь алхимии). Обычное для властителя корыстолюбие! Секрет получения дешевого золота, способ быстрого обогащения…
Если бы все обстояло так, наверное, не стоило бы много об этом говорить. Да и не продолжалась бы странная дружба столь длительное время — ведь философский камень так и не был найден ни МАГАРАЛом, ни его царственным учеником. Во всяком случае, ничего не известно об этом ни летописцам — христианским и еврейским, — ни безымянным народным сказителям.
Кроме того, нам пришлось бы обвинить великого ученого в лицемерии и мошенничестве: дескать, он удерживал императора обещаниями раскрыть великий секрет превращения металлов и эликсира бессмертия. А такие черты как-то не вяжутся с образом «возвышенного рабби», каким описывают его вполне беспристрастные источники.
Нет, ничего подобного не было. Рудольф не только не стремился к обогащению чудесным способом, но, напротив, тратил огромные средства на различные научные эксперименты и исследования, которые они с МАГАРАЛом проводили в лаборатории, расположенной на верхнем этаже дома р. Иегуды в Пражском гетто (так же как и могила ученого, этот дом сохранился до наших дней, с ним тоже связана одна легенда — уже современная; но об этом — ниже).
Какую славу мог в те времена заслужить император, тратящий деньги на научные эксперименты, якшающийся с евреями, вполне равнодушный к вопросам веры? Правильно: славу сумасшедшего. Родственники Рудольфа в конце концов отстранили его от власти — именно с таким объяснением.
После отстранения от власти — это случилось в мае 1611 года — он жил недолго, меньше года. Смерть его наступила в январе 1612-го. Законных наследников Рудольф не оставил, ибо женат не был. Незаконнорожденный сын, по имени Юлий Цезарь Австрийский, жил в городе Чески-Крумлов. Здесь он совершил жестокое убийство местной девушки и подвергнут заточению. Умереть ему скорее всего помогли.
За три года до смерти императора ушел из жизни «возвышенный рабби». Он оставил потомкам великое множество книг. И, вполне естественно, его творчество и жизнь, в свою очередь, вызвали к жизни множество книг уже у потомков. В том числе и у наших современников. При этом почти все, написанное в наше время о «возвышенном рабби», касается его религиозной деятельности и в какой-то степени его образа в преданиях, легендах и фантастической литературе.
В тени осталась другая сторона деятельности этого выдающегося мыслителя, одного из самых ярких представителей еврейской учености эпохи европейского Ренессанса.
Начнем с того, что в Праге по инициативе МАГАРАЛа и его друга Мордехая Майзеля, главы еврейской общины, ювелира и финансиста императорского двора Максимилиана II и Рудольфа II, была открыта не совсем обычная ешива.
Майзель был чрезвычайно популярной личностью, и не только среди евреев. По сей день одна из пражских улиц называется Майзелевой.
Так вот, в ешиве, открытой по инициативе МАГАРАЛа и при активной финансовой поддержке Майзеля, широко изучались не только традиционные религиозные дисциплины, но и светские науки, в первую очередь астрономия, математика, алхимия, история. Ничего удивительного — сам рабби Иегуда Лёв был весьма в них сведущ.
О последнем свидетельствуют дружеские связи МАГАРАЛа. Он много лет дружил с выдающимся датским астрономом и математиком Тихо Браге. Браге относился к знаниям пражского раввина с большим уважением. В подтверждение этому можно привести несколько весьма любопытных фактов. Например, один из первых учеников МАГАРАЛа Давид Ганс (впоследствии известный историк и астроном) несколько лет учился у Тихо Браге в знаменитом на всю Европу Ураниборге («Астрономическом замке») — обсерватории на острове Вен, подаренном Тихо Браге датским королем Фредериком II. Или еще один факт — МАГАРАЛ был в числе первых авторитетных астрономов, которых датский ученый ознакомил с построенной им системой мира: Браге не признал систему Коперника и попытался разработать систему, представлявшую компромисс между геоцентрической системой Птолемея и гелиоцентрической — Коперника. МАГАРАЛ в этом вопросе придерживался тех же взглядов, что и его коллега. Справедливости ради следует признать: система Браге, при тогдашней точности измерений, лучше объясняла результаты наблюдений за небесными телами.
Можно отметить также и другое любопытное сходство: ученики обоих — Давид Ганс и Иоганн Кеплер — впоследствии все-таки предпочли систему Коперника.
И еще один интересный эпизод: совместно написанная книга, как раз содержащая сравнительный анализ двух систем мира. Ее написали Тихо Браге и рабби Иегуда Лёв бен Бецалель, причем впервые книга эта была отпечатана в еврейской типографии города Праги.
После смерти своего покровителя — датского короля Фредерика II — Тихо Браге не ужился с новым властителем. Датский ученый принадлежал к старинному баронскому роду и имел весьма вспыльчивый характер. Во всяком случае, научные споры у него легко и естественно переходили в поединки и дуэли. На одной из таких дуэлей с неким немецким бароном в Ростоке (спор вышел по причине несогласия в каком-то математическом вопросе) Браге лишился носа и в дальнейшем носил протез из сплава серебра и золота.
Словом, интриги, интриги… они и привели для начала к поджогу уникального Ураниборга, а затем к изгнанию ученого. Вот тогда-то Тихо Браге оказался в Праге — занял пост имперского астронома, официально существовавший при императорском дворе. А его ассистентом-секретарем стал молодой Иоганн Кеплер, уже нами упоминавшийся и тоже находившийся в дружеских отношениях с рабби Иегудой Лёвом и его учениками. После смерти Тихо Браге, наступившей в 1601 году, именно МАГАРАЛ порекомендовал императору сделать преемником умершего его ассистента. Одновременно Иоганн Кеплер стал и имперским астрологом. На основании наблюдений Тихо Браге он впоследствии составил и опубликовал астрологические таблицы, получившие название Рудольфианских. Но это произошло много позже, когда МАГАРАЛ уже умер.
