Даниэль Клугер - Тайна капитана Немо

Правда, географические привязки отличаются. В некоторых случаях Фауст погибает в Вюртемберге, в иных — в Виттенберге. Существует даже версия, в которой последним пристанищем странствующего доктора с собакой стала имперская столица Прага. Во всяком случае, местные экскурсоводы и ныне показывают туристам «Дом Иоганна Фауста» и рассказывают примерно ту же историю, что произошла в Вюртемберге-Виттенберге. Да еще добавляют, что, мол, в крыше дома была дыра, сквозь которую дьявол и унес душу грешного доктора. Правда, историки утверждают, что на самом деле в этом доме жил другой человек — тоже знаменитый: английский медиум, астролог и алхимик сэр Эдвард Келли. А дыра предназначалась не для извлечения души, а для наблюдений за небесными светилами.

Словом, если не считать географической путаницы, описания смерти Фауста схожи: дело всегда происходит ночью на постоялом дворе; Фауст предупреждает собутыльников и /или хозяина о грядущем происшествии; из комнаты ночью доносятся громкий шум, грохот, звуки борьбы, крики, иногда — зов на помощь; утром Фауст обнаруживается лежащим на полу со свернутой шеей.

Детали повторяются у разных авторов, так что скорее всего тут под слоем легенды лежит некое действительное событие. И тогда бросаются в глаза кое-какие странности. Вот, например: как это простой смертный вздумал физически сопротивляться дьяволу? И для чего дьяволу, чтобы извлечь грешную душу, понадобилось свернуть Фаусту шею?

Еще кажется интересным то, что Фауст накануне предупреждает собутыльников о своей предстоящей гибели и предостерегает их от того, чтобы кто-нибудь пришел к нему на помощь. При этом не говорит о дьяволе — он говорит лишь о том, что этой ночью он сведет счеты с жизнью. И в некоторых описаниях — ночью зовет на помощь, но, как повествует «История о докторе Иоганне Фаусте…», негромко и не очень уверенно.

Если вынести за скобки участие дьявола в этой истории, то мы имеем жестокое убийство. Да, оно загадочно для окружающих, но жертва как раз обо всем осведомлена заранее и, хотя не предпринимает попыток скрыться, пытается защититься.

Попробуем представить себе, кто и зачем мог зверским образом убить странствующего магистра (выдававшего себя за доктора), специализировавшегося на составлении гороскопов и на политических предсказаниях. А для этого зададимся вопросом: только ли гороскопы были причиной постоянно кочевой жизни скандальной знаменитости? Договор с нечистым оставим за рамками. Будем исходить из того, что, кроме фантастических анекдотов, якобы указывавших на связь Фауста с дьяволом, да несчастного черного пуделя, ничто в оставшихся о нем сведениях не указывает на какие-то сверхъестественные знакомства и связи Иоганна Фауста. Ну, так и не будем о них говорить. Поговорим о той среде, к которой отнес его Конрад Гесснер.

Строго говоря, расцвет культурной деятельности этого сообщества — бродячих школяров — уже миновал: он пришелся на XI–XIII века, а на дворе стоял уже XVI век! Но само сообщество (условно говоря) еще существовало. Это была деклассированная интеллигенция, люди, получившие университетское образование, но не нашедшие постоянных занятий, кочующие из города в город в поисках заработка и покровителей. Для них характерны были вольнодумство, вполне циничное отношение к устаревшей феодальной, рыцарской морали. Бродячие школяры были очень похожи на наемников. Только их оружием, которое они охотно предлагали каждому, кто готов был заплатить, были не мечи и арбалеты, а знания и связи. Причем знания, не только обретенные в стенах Сорбонны или Гейдельбергского университета, но и почерпнутые в странствиях из сплетен, слухов, случайно оброненных замечаний.

Словом, эта среда поставляла прекрасных агентов для любых тайных служб Европы. Правда, вольнодумие бродяг ставило их, как правило, в ряды оппозиции, причем не религиозной, а светской — на сторону императора и имперского рыцарства против Рима (а иной раз и против вождей Реформации — Лютера, Меланхтона и им подобных).

Доктор Фауст обладал почти идеальными качествами для такого рода деятельности. Он умен, остроумен, наблюдателен, образован. Он прекрасный составитель гороскопов — пожалуй, идеальный вид деятельности для тайного курьера или тайного агента. Даже сбор сведений личного характера относительно того или иного курфюрста всегда можно было объяснить стремлением составить для заказчика самый подробный и точный гороскоп.

У Фауста великолепная память — он хвастался, что, если бы вдруг исчезли книги античных философов, он, «подобно Ездре иудейскому», самостоятельно мог бы восстановить их по памяти. Разумеется, это преувеличение, но ведь чтобы хвастать такими способностями, надобно было действительно цитировать наизусть обширные фрагменты из древних трактатов. Круг его друзей — в основном светский, рыцарская оппозиция. Помимо астрологии и естественной магии, он, судя по письму того же Иоахима Камерария Старшего, владеет и малодоступной информацией военно-политического характера. Что же до его славы чернокнижника и его связи с дьяволом — это вполне могла быть часть «легенды» (в том смысле, который придают этому слову в разведке). Кому надо, те знали, что это чушь и суеверие. А у городских и деревенских простолюдинов такая слава раз и навсегда отбивала охоту чинить препятствия Иоганну Фаусту, путешествующему с тайными миссиями.

Словом, даже из тех скудных сведений, которые дошли до нашего времени, можно вполне представить себе вот такого, говоря современным языком, агента спецслужб.

Если принять эту точку зрения на странствия доктора Фауста и его деятельность, то сами собой отпадают многие вопросы, касающиеся его смерти. Скорее всего это было действительно убийство. Убийство человека, который в силу своей деятельности за много лет стал хранителем множества опасных тайн того неспокойного столетия. Реально в этих описаниях только одно — свернутая шея жертвы. Все остальное вполне может быть вымыслом, пущенным гулять по свету не кем иным, как участниками и соучастниками убийства. Свернутую шею покойного могли увидеть (и, вероятно, увидели) многие. А все остальное — крики, шум, качающийся дом, даже слова Фауста о том, что ночью с ним, возможно, случится несчастье, — все это показания немногих свидетелей (хозяина постоялого двора и собутыльников Фауста), которые, не исключено, как раз и были убийцами.

Когда я впервые прочитал описание смерти доктора Фауста, мне тут же вспомнилась другая смерть — одного из его авторов. Я имею в виду убийство Кристофера Марло. Тоже ночью, тоже в таверне (или постоялом дворе). Тоже с согласованными показаниями свидетелей и соучастников преступления. И — самое главное! — это убийство тоже скорее всего стало результатом каких-то потаенных интриг, к которым был причастен автор «Трагической истории жизни и смерти доктора Фауста». Собственно говоря, он ведь и относился к тем же образованным, талантливым и не очень разборчивым в средствах представителям ренессансного общества, что и герой его трагедии. И кажется, что Кристофер Марло почувствовал в Иоганне Фаусте («Джоне Фаусте из Виттенберга», как значится в пьесе) родственную душу. Душу не только и не столько искателя истины, сколько искателя опасных приключений, авантюриста, игрока, пытающегося ловить рыбку в воде, замутившейся от возни тогдашних спецслужб (и не важно, как именно они назывались).

…У замечательного американского писателя Джо Горса есть детективная новелла «В час кровавый и горестный». В этой новелле юный Уильям Шекспир расследует убийство своего старшего современника Кристофера Марло. Кто знает, может быть, в скором времени появится детективный роман, в котором ученик Фауста, доктор Вагнер, попытается расследовать зверское убийство своего учителя.

Рассказы, а точнее, слухи о сверхъестественных способностях некоего человека, о связях его с нечистой силой, о занятиях магией, некромантией и прочим, прочим, прочим зачастую действительно призваны замаскировать совсем иную сторону жизни означенного персонажа. В этом смысле доктор (или магистр) Иоганн Фауст вовсе не одинок. Не он первый и уж тем более не он последний. За ним вереницей идут граф Сен-Жермен, граф Калиостро, писатель Казотт, драматург Бомарше. И далее — вплоть до Якова Блюмкина, Никола Тесла, Александра Барченко и многих, многих других. Удивительно ли, что многих из подобных личностей, обладавших якобы эзотерическим, сверхъестественным знанием, мы встречаем на страницах книг, посвященных не столько общению человека с нечистой силой, сколько истории секретных операций и конфиденциальных миссий?

В литературе все происходит наоборот. В жизни современникам стоило бы изрядных усилий убедить окружающих, что, скажем, Фауст — не некромант, а шпион рыцарской оппозиции (и не ее одной); а, например, явившийся неизвестно откуда буддийский лама, гипнотизер и аскет — на самом деле чекист Блюмкин. В романе же, напротив, героям, знающим истину, приходится убеждать прочих персонажей, а заодно и читателя, в том, что преступления совершает не убийца-садист, а самый настоящий вампир, чудовище, восставшее из могилы.