Роман Романов - MMIX - Год Быка
Одновременно с приготовлениями Веспасиана и Тита к осаде Иерусалима, город становится центром притяжения пассионарных иудеев из всех провинций империи кроме, разумеется, христиан. В этом смысле иерусалимский храм, осквернённый революционерами, становится антитезой христианской церкви. Палачи и разбойники, убийцы и насильники, как и невинные жертвы идеализма – вся антихристианская пассионарность Иудеи и диаспоры устремилась к расположенному уступами, гигантской лестницей великому городу. Последними по этой лестнице поднимутся военачальник и его расторопный помощник – Тит и Иосиф Флавии.
В ходе этого завершения Надлома должно произойти разделение раздвоенной души города. Та часть, которая прочно привязана к внешнему, земному Иерусалиму как месту, где только и возможно общение человека с Богом, оказывается в роли жертвы и одновременно убийцы своего детища. Другая же, интровертная часть иудейской «творческой среды» получает опору в Апокалипсисе, который возвещает о превращении города-невесты в эфирное тело «небесного Иерусалима». В 23 главе сообщение об убитом ребёнке Фриды становится напоминанием для Маргариты о виденном ею в «хрустальном глобусе». Точно также жертвы во время осады Иерусалима не могли не напомнить иудейской общественности о стихах Апокалипсиса. Для тех, кто принял правду этих образов, включая «небесный Иерусалим», стихи Апокалипсиса могли стать спасением.
Падение Иерусалима соответствует аллегории кровавой ванны, которую принимает героиня после встречи всех гостей. Но это ещё не завершение Великого бала у Веспасиана. Вместе с остатками революционной армии иудейская смута выплеснется на окраины Иудеи, а затем пленники триумфаторов Флавиев в скорбном молчании будут стоять на площади в Риме. Согласно древней римской традиции на глазах участников Бала должен быть публично казнён один из предводителей восстания, олицетворяющий всех мятежников. Этот великий триумф римской власти, разрушившей иерусалимский храм как очаг непримиримого сопротивления, захватившей ковчег и Тору, – всё это должно было, по замыслу власти, привести к умиротворению евреев и успокоению страстей. Однако истинным результатом этого стал палингенез родоплеменных войн, падение до уровня племенных божков не только иудейского, но и римского Бога. Так что настоящим победителем из Иудейской войны вовсе вышел не «мессия» Веспасиан, а живой дух Иисуса Христа, воплощённый в Евангелиях, в том числе в наполненном символическим содержанием Евангелии от Иоанна. Неважно, написал ли его сам лучший ученик Иисуса или кто-то из его последователей. Важно, что создание этих книг завершает рождение христианства. Евангелия становятся той символической чашей, из которой может напиться каждый – независимо от владения тайными языками христианства.
Идеи христианства одержали победу и над ветхозаветными идеями, и над римской властью по одной единственной причине – апостолы стремились найти такие религиозно-философские решения, которые бы восстанавливали, утверждали достоинство каждого – иудея и язычника, римлянина или провинциала. То есть всё дело в любви к людям, не ограниченной национальными, сословными или конфессиональными границами. Этот принцип, необходимый для подлинной победы, не так легко выполнить. А ещё сложнее будет дождаться плодов одержанной победы, когда сохранённое зерно попадёт, наконец, в действительно благодатную почву.
После всего рассказанного Автором будет глупо утверждать, что нас не касаются дела этих давно минувших дней. Слишком уж много параллелей между древним Ершалаимом и современной Москвой мы обнаружили в ходе нашего исследования. Так что нам не стоит спешить радоваться по поводу очевидных проблем новейшего Вавилона – таких же, какие были у Рима времён Сенеки и Нерона. Мировой кризис и крах долларовой системы сами по себе никому не дадут освобождения, но могут стать соблазном для самоубийственной смуты, о которой мечтают враги свободы.
Мы отправились в исторический экскурс, чтобы найти в истории изначального христианства аналог той ситуации, которая должна сложиться перед началом 21 стадии всемирно-исторического процесса. По самым общим прикидкам до начала этой стадии «всемирной смуты» остаётся года три-четыре. Но сначала должны пережить смуту Россия и постсоветские государства. Из исторического опыта можно заключить, что римские власти специально подталкивали радикальные силы в Иудее к восстаниям, чтобы направить против евреев недовольство других народов и показать всем свою силу. Большой вопрос, удастся ли нынешним гегемонам ещё раз стравить русских друг с другом и с соседями? Что касается большого желания это сделать, то здесь как раз вопроса нет.
И ещё на один литературоведческий вопрос мы можем теперь ответить абсолютно уверенно. Одними из последних слов умирающего Булгакова были: «Чтобы знали… Чтобы знали…». Это когда он взял с жены обещание сохранить и опубликовать Роман. «Чтобы знали что?» – этот вопрос был задан в начале нашего исследования. Теперь мы знаем ответ: Булгаков хотел рассказать нам именно об этих параллелях между Россией начала XXI века и Иудеей середины I века. И об огромной опасности провоцируемой извне смуты, грозящей гибелью народу. Опасности, сравнимой с гитлеровским нашествием, но более изощрённой, с расчётом на самоубийственную рознь. Главное – не дать вовлечь себя в психологическую ловушку, в увлекательную игру по взаимному созданию образа врага по любому признаку – религиозному, национальному, социальному. Единственно возможный ответ на провокации – не торопиться с обобщениями, и продолжать делать своё собственное дело для своих ближних. Поэтому мы обязательно продолжим наше литературное исследование.
58. О сове и подковке
Великий Бал окончен, триумф Воланда состоялся, кульминация Романа пройдена. Наверное, теперь всё изменится, всё будет иначе. Но вот незадача, 24 глава как будто нарочно начинается так: «В спальне Воланда все оказалось, как было до бала». Даже сам Воланд, с которым только что в конце 23 главы произошла метаморфоза, вновь сидит на кровати в прежней заплатанной сорочке. Героиня нашего Романа тоже пока не чувствует, будто что-либо изменилось в её несчастной судьбе. Наоборот, чувствует себя обманувшейся в надеждах и даже собирается идти топиться. Оказывается, выдержать главное испытание – ещё далеко не всё. Впереди новые испытания, которые должны привести к подлинным и уже необратимым метаморфозам в облике всех главных героев.
Заметим только, что разочарование Маргариты после тяжкого испытания не есть что-то необычное. Не только в сказках пленнице Кощея после освобождения приходится на пути к родному дому вновь испытывать судьбу, скрываться от преследования, преодолевать препятствия. Такое происходит и в реальной жизни, в реальной истории. Например, великая победа 9 мая 1945 года стала подлинным триумфом русского духа и кульминацией ХХ века. Однако испытания для страны, для души России после этой победы далеко не закончились. После возвращения победителей с международной арены к себе домой всё, казалось бы, вернулось в довоенное состояние. Людей ждали всё те же колхозы и бараки на стройках, всё те же парткомы и угроза лагерей, такое же затягивание и без того нешироких поясов во имя избавления от военной угрозы. И всё же незаметно, постепенно, но уверенно начался выход из этого состояния глубокого Надлома, который продолжается уже скоро 70 лет.
Этот пример относится к более масштабным историческим событиям, но всё же имеет отношение и к нашей сказке. Душа города, пусть и столицы – это лишь дочерняя ипостась души страны. Но всё же в нашей строптивой и амбициозной Маргарите Николаевне, которая так рано рассталась с родительской православной традицией, должно было остаться что-то и от материнского, русского характера. Испытания, которые ждут в начале XXI века столичное общество – это всего лишь фарс, пародийное повторение великой русской трагедии ХХ века. Но для участников этой трагикомедии всё происходит всерьёз, их судьба решается раз и навсегда.
Решительное указание Автора, что для героини все оказалось, как было до бала, имеет поэтому определённое историософское значение. Похоже, мы нашли место для применения универсального «седьмого ключа». Судьба героини и её персональной свиты складывается по таким же закономерностям – нисходящим и восходящим линиям Надлома, что и судьба всего сообщества героев, которых объединяет незабываемый образ Воланда. Только для всей свиты Воланда конец 23-й и начало 24 главы, узел 23/24 – это последний перевал, завершение второго подъёма, а для новой, небесной ипостаси «души города» этот узел – нижняя точка падения и начало восхождения, то есть Дно Надлома 16/17. Поэтому для неё последующие события являются зеркальным отражением предыдущих, то есть повторением пройденного, но с учётом нового опыта, нового знания.
