Григорий Свирский - На лобном месте. Литература нравственного сопротивления. 1946-1986

Ах, как топали ногами на писательницу Мариетту Шагинян, которая раскопала в архивах существование дедушки Бланка! Сколько неповинных архивариусов, говорят, погнали с работы!

Гордость русской революции — и вдруг «на четвертушку» или даже пусть «на осьмушку» — Бланк!

Государственный флаг великодержавия полоскался не только над издательствами и клубом «Родина». «Истинно русская» «прививка» семановых-чалмаевых порой принималась и давала неожиданные плоды. Впрочем, плоды эти ожидались и выращивались исподволь. Иначе зачем бы огород городить!..

Диссидент и лагерник В. Осипов, объявивший позднее, что в лагере он пересмотрел свои взгляды на Джугашвили, возродившего русский национальный дух, взыскующий правды В. Осипов позвал всех: на вече! «Продолжить путеводную линию славянофилов и Достоевского».

Он начал выпускать в Подмосковье, где жил, как бывший зэк-антисоветчик, под надзором, «русский патриотический журнал «Вече».

Как мы знаем, самиздатовский журнал «Бумеранг» — того же В. Осипова — был задушен без промедлений, как и «Синтаксис» и «Феникс». За «Хроникой текущих событий» охотился целый отдел КГБ, во всеоружии самоновейшей техники, вплоть до «лазерного» подслушивания; истратили сотни тысяч рублей, пока «злодеев» не изловили.

«Вече» выходило, начиная с 19 января 1971 года, три года подряд. Практически открыто. В. Осипов сообщил свой домашний адрес, чтобы слали рукописи.

ГБ была убеждена, конечно, что В. Осипов у них в кармане. Семь лет лагерей за плечами. Статус «поднадзорного». Парень на короткой сворке. Пусть экспериментирует, коль он «пересмотрел свой взгляд на Джугашвили», возродившего русский дух.

И В. Осипову дозволяют славить государство. Поскольку, по В. Осипову, «власть от Бога». Ругать, устами А. С. Хомякова, одного из основателей славянофильства, «гнилой Запад»: «Европеец, вечно толкующий о человечестве, никогда не доходит вполне до человека». Даже полемизировать с Лениным, не называя его: «Австрия была жандармом Европы, а не Россия». А уж плюнуть в сторону «Нового мира», как говорится, сам Бог велел: «…успех «Нового мира» был временным, не оставил вечных следов. В. Быков, В. Семин, В. Войнович, Ф. Искандер, Б. Можаев не спасли положения…». Тем более, выразить свое недовольство А. Солженицыным, который, оказывается, в «Августе четырнадцатого» унизил царских генералов. «С первого же сражения мелькают русские генеральские знаки, как метки непригодности, и чем выше, тем безнадежней, и почти не на ком остановить автору благодарного взгляда».

И ведь как хорошо устроилось! Не в казенном органе, не в каком-либо кочетовском «Октябре» или софроновском «Огоньке», а в диссидентском «Вече», которое размножают даже школьники по ночам (самиздат!), сказано, что кампания борьбы с космополитами была крайне важна для «раскрытия призвания России»; а провалили ее лишь потому, что «И. В. Сталин поручил борьбу с космополитизмом интеллигенции интеллигенции же…».

Не в утопленной официозной «Молодой гвардии» (заставь дураков Богу молиться, они себе и лоб расшибут!), не в органах ЦК партии — «Коммунисте» или «Партийной жизни», которые молодежь и в руки не берет, а в диссидентском «Вече» гневаются, что «в Большой Советской Энциклопедии нет даже упоминания об одном из крупнейших идеологов славянофильства К. Н. Леонтьеве», убежденном, что «Россию надо подморозить…»

Ведь и в самом деле надо…

За такое можно смотреть сквозь пальцы даже на восславление, в трех номерах «Вече», покорителя Средней Азии царского генерала Скобелева.

И смотрели, сквозь пальцы, да вот беда — среднеазиаты поднялись на дыбы. Вначале прислали в «Вече» недоуменное письмо. «Вече» ответило им со всем своим великолепным — и дозволенным — великорусским хамством и презрением к инородцам: «Независимо от того, нравится нам это или нет, в отношениях между народами господствует закон силы, а не некая абстрактная справедливость».

А как же идея «дружбы народов»? И добровольного единства Союза Советских социалистических республик?.. В московские журналы стали приходить яростные всхлипы «номенклатурных» среднеазиатов, которых «Вече» поставило в дурацкое положение. Они — о вечной дружбе, а им — о силе… Всхлипы не печатали: журнала «Вече» не существует. Это как бы невидимка.

Печатать — не печатали, но, как водится, отправляли в ЦК партии.

А тут уж В. Осипов и вовсе нарушил «правила игры». Можно сказать, даже обеспамятовал. Обозвал секретарей ЦК партии, выпоровших редакцию «Молодой гвардии», вельможами: «Едва русские патриоты подали голос в официальном органе, как прозвучало вельможное «Пора кончать с русофильством!..»

ГБ тут же прекратила неудавшийся эксперимент. Начались у забывшегося зэка-вольноотпущенника обыски. Принялись готовить процесс и вскоре припаяли несчастному упрямцу второй срок.

Новый осиповский «бумеранг» вернулся к ним самим да ударил опекунов по голове. Досадно!.. Последний номер «Вече» был выше всех похвал, его в экстазе цитировали и в клубе «Родина»: «…Так уместно ли говорить о русском великодержавном шовинизме (подчеркнуто в рукописи «Вече». — Г. С.)? Полноте, русский ли он? Кто был его носителем? Насквозь пропитанный немцами бюрократический аппарат послепетровской эпохи? Джугашвили и Дзержинский? Не правильно ли называть его просто великодержавным? Или еще лучше — безликодержавным? Пусть же остальные горячие головы из украинцев, прибалтов, грузин и казахов, в слепоте своей понапрасну гневающиеся на Россию, получше присмотрятся к своим обидчикам — Россия ли их породила».

Все так хорошо устроилось, лучше не придумаешь, и вот — на тебе!.. Кто теперь такое скажет? Кроме шолоховской ростовской роты…

«…польский поход был первым походом не русского, а советского империализма. Покорными и многонациональными войсками командовали: русский Тухачевский, грузин Сталин, венгр Бела Кун, калмык Ока Городовиков, еврей Якир, а за их спиной стояли русский Ленин, поляки Дзержинский и Мархлевский, евреи Троцкий, Каменев и Зиновьев».

После выхода третьего номера «Континента», в котором прослеживалось «черное родословие сынов израилевых в наши дни», от Соломона к Болотину, я, по правде говоря, решил, что главный редактор В. Максимов практически осуществляет принцип свободы слова… Что ж, каждый имеет право на собственное мнение, в том числе и автор тусклого рассказа «Мой консультант Болотин» А. Суконик, выехавший из СССР от «черного родословия сынов израилевых» — по израильскому вызову.

Я ждал примечания. От редакции «Континента», которая заявит, как это водится, что «она не разделяет…» И оно появилось, примечание. Редакционное. Ответственное. В другом номере. И совсем по другому поводу — в ответ на статью известного польского журналиста Юлиуша Мерошевского, объяснившего, почему поляки боятся русского империализма. Вы с ним только что и познакомились, с примечанием: взгляды свои редакция прокламировала открыто. Выразив их, как видели, нужным подбором фактов, когда, скажем, для торжества идеи поляков Дзержинского и Мархлевского (поляки сами себя били!), вкупе с прочими «инородцами», вытолкали в передний ряд, и, допустим, истинно русских песенных героев революции («…Веди ж, Буденный, нас смелее в бой… Ведь с нами Ворошилов — первый красный офицер…»), русских песенных героев как-то «запамятовали», хотя именно конный корпус Буденного расписал все свои брички лозунгом «Даешь Варшаву!» «Запамятовали» и других героев — истинно русских.

Впрочем, спорить на эту тему унизительно. Как-то неловко объяснять «идеологам», что и поляки, и евреи, и калмыки и прочие нерусские «по крови» военачальники выступали в поход не как представители собственных «малых» народов, с которыми порывали порой демонстративно, а как деятели русской революции.

Только так их и воспринимали полвека и Восток, и Запад, кроме некоторых поверженных в боях «конногвардейцев его величества», которые остановились в своем осмыслении происходящего на уровне трактирного анекдота: «Чай Высоцкого, сахар Бродского, Россия — Троцкого…»

Перечислив всех дзержинских и мархлевских, диссидентский журнал, по праву «старшего брата», завершает поучением: «Так что, как видим, уже сама авторская посылка («мы боимся русского империализма». — Ю. М.) таит в себе принципиальный изъян. Ибо смешивать русский империализм панславистского характера прошлого столетия и тотальный, ставящий себе целью мировое господство империализм советский, значит невольно подменять понятия…»

Насколько, в самом деле, легче было расставаться с жизнью польским повстанцам: их загоняли в сибирские рудники, стреляли и вешали «братья по крови»! Насколько охотней умирали горцы от славянской шрапнели генерала Паскевича, а среднеазиаты — от штыковых атак «орлов» генерала Скобелева, впрочем, как и калмыки и киргизы-пугачевцы — от руки суворовских чудо-богатырей; насколько все было иначе, поскольку их «замирял» не советский тотальный, а — «русский империализм панславистского характера…»