Причина времени - Аксенов Геннадий Петрович
Понятие о биосфере более тесно, чем экология, связана с атомным, электронным, изотопным уровнем строения вещества, и тем самым с химией и физикой, с кристаллографией, с геологией. Она более фундаментальна по сегодняшним представлениям о фундаментальности. Ее оценка жизни не связана с формами организмов, здесь этот уровень лишний, она оперирует биотой в целом как особым состоянием вещества (или состоянием пространства-времени) – оживленном состоянием. Недаром раньше возникал уже образ “черного ящика”. Живое вещество есть в некотором смысле просто участок пути в вечном коловращении атомов вещества на Земле в определенной химической ли форме соединений или в атомной форме – самый важный участок этого пути, где вещество приобретает основные свойства, качества и закономерности.
Связь биосферологии с фундаментальными дисциплинами физико-математического цикла была обоснована не только Вернадским, который на том, собственно говоря, и стоял, но и с другой стороны, так сказать, со стороны чистых физико-математиков. Некоторые из них, широко мыслящих ученых, не могли не обратить внимания на вторую форму нахождения атомов вещества по сравнению с обычным состоянием – на нахождение их в живом организме. Уже упоминавшийся ранее Нильс Бор, мне думается, внес наибольший вклад в понимание этих двух состояний своим принципом дополнительности. В некотором смысле такого же рода понятие сконструировано путем усиления одних моментов и затушевывания других, в принципе Ламарка, который тоже построен на пограничном, рубежном пространстве науки, на том участке научных понятий, откуда одновременно рассматривается как закономерности живого вещества, так и закономерности неживого. С этой кафедры, установленной на границе раздела, очень хорошо видно, что живое и неживое являются необходимыми, закономерными состояниями вещества, не существующими друг без друга, дополняющими универсум до целого. Нильс Бор недвусмысленно и выразил эту дополнительность. “Мы вынуждены принять, что собственно биологические закономерности представляют законы природы, дополнительные к тем, которые пригодны для объяснения свойств неодушевленных тел”. (Бор, 1971, с. 257). Однако дополнительность обычно понимается, да Бор сам дает для того все основания, как дополнительность на вещественно-энергетическом уровне и это вполне правомерно. Он высказывается в том духе, что свойства неживых объектов лучше объяснять свойствами входящих в них частей, а свойства живого объекта – законами существования целого. Поэтому физика и химия сосредоточивает свои усилия на анализе, на познании все более массового и глубокого уровня строения вещества, а биология вынуждена обращаться к свойствам сложных и целостных объектов, иначе говоря, должна исповедовать холизм.
Однако сам Бор трактовал свой принцип и более широко – он вторгался в область пространственно-временных представлений. Один из аспектов этих размышлений имеет самое непосредственное отношение к нашей теме – к времяобразующему фактору в биосфере. Они дают возможность отрешиться от представлений о жизни как колеблющейся, слабой, зависимой и приспособляющейся плесени на материнском теле планеты. Имеется ввиду обобщение Бора о “кванте жизни”. Вот что он писал в статье о соотношении неопределенностей: “ В этом смысле существование самой жизни следует рассматривать в отношении ее определения и наблюдения как основной постулат биологии, не поддающийся дальнейшему анализу, подобно тому, как существование кванта действия вместе с конечной делимостью материи образует элементарную основу атомной физики”. (Бор, 1971, с. 257).
Выраженный здесь холизм говорит о свойствах целого как о квантовом состояние жизни, ее неделимости. Нельзя к ней относится так же, как к инертной материи, которая состоит, слагается, составляется из элементов, которые несут в себе свойства вещества, а при более дробном расчленении – из еще более “элементарных элементов”, объясняющих эти свойства. В живом его отдельный элемент, например, часть клетки, не в состоянии нас информировать о ее свойствах, в ней всегда будет нечто, указывающее, что свойства этой части объяснятся на более высоком уровне иерархии. Живое будет целостно, то есть будет накладывать печать этой целостности на состояние любого уровня или среза вещества – на молекулу, а может быть и глубже, и на весь организм, популяцию, биоценоз, биосферу. Это состояние целостности и можно назвать квантованностью. Оно относится ко всему сразу, в живом не может быть неживых частей, а те, которые есть, воздух, например, используется целенаправленно для обмена веществом и энергией. Живое не слагается, не образуется путем соединения или прибавления, а может быть только разложено на части, которые сразу же теряют все основные свойства живого.
Однако, судя по всему дальнейшему развитию биологии в двадцатом веке, предложение Бора оказалось в ней невостребованным. Во всяком случае, мне не попадались какие бы то ни было интерпретации данной темы. Да и сама теоретическая биология как дисциплина не существует и какого-то простого представления о жизни в ней не выработано. Биология находится внутри “кванта жизни” и ей нет необходимости вводить какой-то постулат, определяющий ее отличие от окружающей неживой среды в целом. Такого целостного представления не выработано и в экологии, не работающей на таком уровне обобщений.
Зато для биосферологии, которой необходимо точное понятие о границах и критериях правильного и точного различения живого и неживого, разделения вещества, представление Бора необходимо. Учение о биосфере и началось с представления о живом как о не анализируемом целом, “черном ящике”, и на взаимоотношении этого целого с остальной природой. И сам Бор, конечно, если бы познакомился с новой тогда возникшей наукой, легко согласился бы, что его термин больше пригоден в учении о биосфере, чем в биофизике, физиологии или в общей биологии. Оно удобно именно в связи с термином живое вещество, которое с точки зрения биологии является подозрительным, ненужным и даже опасным. Биологам кажется, что он ведет к нивелировкам в такой области, где никаких нивелировок нет, где царствуют нестандартные реакции, где господствует индивидуальность, непредсказуемость, где развитие движется от более вероятного состояния к менее вероятному, короче, там, где происходит творческая эволюция.
И все же “живое вещество”, как и “квант жизни” по зрелому размышлению не посягают на цветущую сложность жизни с всем ее разнообразием. Эти термины работают и создают новую информацию, если к жизни относиться как к нерасчлененному целостному кванту. Они – пограничные понятия, требующиеся на актуальной поверхности. Их место на мембране, на перегородке, где разделяются среды земного шара и космоса, например, когда нужно понять и охватить новую реальность сразу, целиком, выявить главное отличие, на фоне которого все остальные отличия будут нести этот некоторый основной признак, изменяемый, но не исчезающий.
Вот здесь понятие Бора работает даже лучше, чем понятие Вернадского. Оно особенно нам внятно сейчас, после создания и столетнего развития квантовых представлений вообще. Основной признак кванта – целостность. Он или есть целиком, полностью и без всяких степеней приращения, или его нет тоже целиком. Свойство конечной делимости полностью относится к живому организму, как его пытались описать Ламарк и через сто лет Вернадский. Живое или есть целиком и полностью, или его нет нигде, никогда, ни в чем. Следы жизни, хотя бы и повсеместные, – не в счет в данном случае, они не оживут. Фотография не превратится в то, что на ней изображено.
Нам эти проблемы заметны и интуитивно понимаются как различие между живым и мертвым телом, которое в общем не представляет проблемы на житейском уровне, на уровне здравого смысла. Здесь не требуется особого определения живого состояния. Все прекрасно без него обходятся и видят, что нет состояния полуживого или четверть живого. Если есть слабеющий и умирающий организм, мы четко различаем границу: вот только что организм был жив, а теперь он мертв и это окончательно и бесповоротно. На этой границе расположены все сказки, художественные и религиозные мифы, глубокие и трагические размышления людей о личной бренности. Всем без исключения из собственного опыта понятно, насколько граница эта абсолютна. Она отделяет мир жизни от смерти таким образом, что без всяких исключений происходит переход только в одну сторону, от жизни к смерти, но не обратно. Рождение нового организма происходит только внутри кванта жизни, от живого же организма, но не переходит из среды неживого в живую.
