Природа. Человек. Закон - Городинская Виолетта Семеновна
Запасы воды в нашем организме велики — от 30 до 50 литров (в зависимости от веса тела и пола человека: в женском теле воды на 10 процентов меньше, чем в мужском). Но все это — тот основной неделимый фонд, который организм не может расходовать, не подвергая себя опасности. Даже при незначительном обезвоживании плазма крови и другие внеклеточные жидкостные среды организма начинают густеть, следовательно, концентрация солей в них повышается, изменяется — увеличивается осмотическое давление, вода клеток и эритроцитов устремляется в зоны большей концентрации солей, клетки сморщиваются и…
Лучше уж этого «и» не допускать.
Правда, существуют животные — верблюды, курдючные овцы, суслики, тушканчики, — которые сравнительно долго могут обходиться без воды, превращая специально для этого накопленный жир в воду. И при этом получается довольно большой выход влаги: из 100 граммов жиров организм синтезирует 107 миллилитров воды. И хотя человеческий организм так же получает из жиров около 300 мл воды, доказывать, что ты верблюд, все же не стоит. Поэтому как можно осторожнее относитесь к доморощенным диетам, рекомендующим минимальное потребление воды. Лишнюю воду организм (мы говорим о норме, а не о болезнях, при которых приходится применять мочегонные средства, чтобы увеличить диурез, а тем самым «осушить» внутренние жидкостные среды от излишков воды) всегда выводит, не задерживая. И тысячелетняя практика йогов показывает — это всегда идет на пользу.
Вода, которую мы пьем, различается не только по структуре сочетаний атомов молекул. В разных районах не то что там земного шара или континентов — областей страны и даже в расположенных неподалеку друг от друга колодцах — вода различается по химическому составу растворенных в ней солей. И хотя полностью их влияние на здоровье человека еще не исследовано, но некоторые общие принципы этих влияний выяснены.
Давным-давно известно, что чистейшая вода горных альпийских потоков порождает кретинизм. Происходит это потому, что она слишком стерильна и не содержит тех микроскопических примесей йода, которые необходимы для нормального функционирования щитовидной железы. И хотя, как выяснено, главную насущную дозу йода человек получает с растительной пищей, но и в этом виновной оказывается стерильная вода: в районах, с нейодированной водой и растительная пища содержит слишком малое (накопленное, видимо, из воздуха) количество — зерно в 10, а картофель в 30 раз меньше, чем в районах с нормальной водой.
И потребность-то в нем до смешного мала. По данным Международной комиссии по радиологической защите, обстоятельно исследовавшей этот вопрос, в среднем в организм человека континентальных районов мира попадает в сутки всего пять сотых микрограмма йода (в приморских районах — 35 мкг)! И даже этой мельчашей дозы нам достаточно, чтобы не заболеть.
Не менее важно, оказывается, и то, сколько содержится в воде кальция. Все мы знаем, что бывает она мягкой, когда мыло дает обильную пену и смыть его с рук доставляет немало труда; и жесткой, в которой мыло вовсе почти не мылится. Последняя — с повышенным, по сравнению с нормой, содержанием кальция.
Недавние исследования в Японии, в 49 штатах Северной Америки, во всех регионах Англии показали прямую зависимость сердечно-сосудистых заболеваний от содержания кальция в воде. Оказалось, что чем вода мягче, тем больше таких заболеваний в расчете на 100 000 жителей. Так, в Англии было обследовано 83 города в самых различных районах страны. Оказалось, что смертность от сердечно-сосудистых заболеваний мужчин в возрасте 45–64 лет имеет четкую обратно пропорциональную зависимость с содержанием в воде кальция. Так, в Галифаксе, где его концентрация имеет 34 миллиграмма на литр, с 1958 по 1964 год умерло от них 862 мужчины, а в Испуиче, где потребляют воду с концентрацией кальция 358 мг/л, за то же время — 499 человек. Удалось вывести и некую закономерность: «В среднем с каждым увеличением содержания кальция на 25 мг/л смертность снижается примерно на 50 человек на 100 000 жителей», — пишет М. Гарднер, специалист по общественной медицине Саутгемптонского университета.
В США, в штате Флорида население округа Монро до некоторых пор употребляло поверхностные воды, накапливающиеся в результате выпадения дождей в различных водоемах и неглубоких колодцах. Естественно, вода была мягкой, того же кальция содержалось всего 0,5 миллиграммов на литр. После того как в округе были пробурены глубокие артезианские колодцы и его жители стали получать жесткую воду с содержанием кальция 220 мг/литр, всего за четыре года смертность от сердечно-сосудистых заболеваний снизилась ровно наполовину.
Однако несмотря на выявление столь четкой зависимости заболеваний сердца от уровня содержания в воде кальция, в некоторых других районах земного шара выявить такую взаимосвязь не удалось. И это говорит о том, что проблема гораздо сложнее, чем первоначально полагали ученые. Скорее всего человеческому организму для нормальной жизнедеятельности необходим целый комплекс растворенных в воде природных минеральных солей, причем в определенных концентрациях и соотношениях (так, выяснено, что на сердечно-сосудистую систему влияет соотношение кальций: натрий — чем меньше в воде первого и больше второго, тем выше процент заболеваний), а кальций является в данном случае индикатором этой концентрации, что, конечно же, не умаляет его значимость для нормальной работы организма.
Вот почему никакая искусственно опресненная вода не может заменить воды природной. Понятно, что искушенный ум «технаря» тут же выдаст резонное возралсение: «А почему бы не минерализовать опресненную воду до природных кондиций?» Да потому, что это очень и очень дорогостоящая процедура. Одно только кальцинирование опресненной воды представляет собой сегодня почти неразрешимую проблему: для этого необходимо пропускать ее сквозь огромную толщу природных известняков — практически закачивать в недра Земли, чтобы уже потом добывать обогащенную кальцием. А еще в природной воде содержатся необходимейшие нашему организму ионы лития, ванадия, марганца, хрома, магния и других микроэлементов и все в определенной концентрации, определенных соотношениях.
Уже в 60-х годах нашего столетия обнаружилась в мире нехватка чистой природной воды. Оказалось, что ее поразительно мало для неимоверно разрастающегося человечества и еще более неимоверно разрастающейся промышленности. Мы с гордостью произносим, что Байкал заключает в себе 20 процентов всей пресной воды земного шара. Но подумайте только: что на карте мира представляет собой это озеро? Еле заметная точка в масштабах Земли. А в этой точке сосредоточена пятая часть всех пресных вод! Еще одна точка — Великие американские озера, да ниточки — опять же в масштабах земного шара — Амазонки и Ла-Платы несут более половины пресных вод Земли, и только примерно четвертая часть ее мировых запасов распределяется более или менее равномерно, да и то в умеренных поясах планеты.
Сегодня более четверти населения земного шара, примерно 1 миллиард 250 миллионов человек, что составляет более чем четырехкратное количество населения Советского Союза, страдает от острой нехватки пресной воды. Во многих районах ее ценность намного превысила цену полезных ископаемых. Например, в странах Персидского залива литр пресной воды стоит столько же, сколько три литра нефти. И совсем недалек тот день, когда вместо газопроводов и нефтепроводов станут строить грандиозные межконтинентальные водопроводы и торговать питьевой водой будет гораздо выгоднее, чем всеми остальными природными ресурсами. Ибо если без нефти, газа, угля, руд металлов и прочих ископаемых еще и можно хоть как-то прожить, то без питьевой воды жить, как мы знаем, невозможно.
В этом смысле наша страна является одним из самых богатых регионов — запасы пресной воды составляют примерно четвертую часть от общемировых. Только вот если дело дойдет до торговли ей, мы едва ли сильно разбогатеем. Разве что пустим в распыл Байкал, в котором содержится 80 процентов всех наших запасов. Ибо все остальные большие водоемы и речные артерии почти полностью непригодны уже сегодня для питья без самой серьезнейшей и дорогостоящей очистки воды. И если нынешний воздух сравнивают с аэрозолью, то воду в них можно вполне назвать суспензией, настолько насыщена она всевозможными примесями — загрязнениями промышленности, транспорта, сельского хозяйства.
