Отравители из Тиссо - Цветов Владимир Яковлевич
В озере появился красный планктон, источавший яд. По мере размножения планктона гибла рыба и тускнела вода. В южной части озера, где раньше можно было видеть дно на глубине нескольких метров, вода просматривалась теперь лишь на 80 сантиметров. Рост планктона и помутнение воды вызвали детергенты — синтетические моющие средства, которые вместе с отходами сливались в озеро из сотен отелей, ресторанов, кафе, понастроенных на его берегах. 96 процентов жилых и общественных зданий вокруг озера не имеют канализации. Там нет сооружений, очищающих стоки, и ничем не обезвреженные детергенты беспрепятственно попадали в Бива. Над озером нависла гибельная опасность.
Ватанабэ разложил передо мной документы — резолюции массовых митингов и небольших собраний, петиции к властям, листовки, показал даже плакат: на фоне зеленых берегов художник изобразил пронзительно-синюю водную гладь, по которой растекается кроваво-красное пятно.
120 общественных организаций префектуры Сига — на ее территории расположено Бива — поднялись на спасение озера. Лозунг «Долой осквернение озера Бива!» объединил 500 тысяч членов этих организаций. В течение двух-трех недель были образованы комитеты борьбы во всех городах и поселках префектуры. В них вошли рабочие, служащие, рыбаки, домохозяйки, священники, студенты.
Префектуральный совет не рискнул остаться в стороне от движения. Губернатор префектуры заявил: «Нам давно следовало обратить внимание на загрязнение озера и подумать, как его спасти. Может быть, уже слишком поздно, но мы должны сделать, что в наших силах». Поздно — это все же лучше, чем никогда, и общественные организации не стали укорять префектуральных законодателей, потому что понимали: единство — залог успеха в борьбе.
Общественные организации призвали жителей префектуры отказаться от использования детергентов. На призыв откликнулось свыше миллиона человек, хотя мыльный порошок, применять который рекомендовала общественность, стоит дороже, чем детергенты. Хозяева отелей, ресторанов, кафе открыто не выражали недовольства действиями общественности, но призыву ее не последовали. И тогда префектуральное собрание предприняло шаг, охарактеризованный печатью и смелым, и беспрецедентным, и опасным — в зависимости от политической окраски газет. Префектуральное собрание проголосовало за указ, запрещающий продажу, использование и даже передачу в подарок синтетических детергентов на территории префектуры. Указ вступает в силу с октября 1980 года. Одновременно депутаты потребовали от правительства выделить 3,2 миллиарда иен на строительство в префектуре отстойников для сточных вод и обратились к химической промышленности с предложением выпускать синтетические моющие средства без вредных примесей.
Ассоциация предпринимателей, производящих детергенты, немедля бросилась в контратаку. «Указ префектурального собрания посягает на права человека», — заявила ассоциация. Предприниматели всегда вспоминают о человеческих правах, когда возникает угроза для права большого бизнеса наживаться любой ценой. Ассоциация обвинила префектуральное собрание в нарушении конституции, гарантирующей свободу заниматься бизнесом, однако она предпочла не упоминать, что та же конституция декларирует использовать права исключительно в интересах общественного благосостояния.
Подали свой голос министерство юстиции и Управление по охране окружающей среды. Они назвали указ префектурального собрания незаконным. Министерство и управление сочли за лучшее не ссылаться на конституцию, которая провозглашает обязанность государственных органов заботиться об осуществлении японцами права на жизнь и на стремление к счастью. Министерство и управление подтвердили истинность крылатой фразы: когда говорят деньги, законы безмолвствуют.
Но не безмолвствовали прогрессивные организации, выступившие в поддержку префектурального собрания по всей стране. Двухтысячный митинг в Токио поддержал указ, запрещающий детергенты в префектуре Сига. Всеяпонский профсоюз работников водопровода и канализации провел 17 ноября 1979 года чрезвычайный съезд, который воззвал к собраниям префектур, расположенных на берегах Внутреннего японского моря, Токийского залива, залива Исэ, озера Сува, последовать примеру префектурального собрания в Сига и повести борьбу с предпринимателями, посягающими на природную среду.
Ватанабэ разыскал в стопке документов стенографический отчет сессии префектурального собрания в Сига и зачитал ответ депутатов на заявления Ассоциации производителей детергентов, министерства юстиции и Управления по охране окружающей среды. «Право людей на благосостояние выше права на ведение бизнеса, — указывалось в ответе. — Мы хотим установить новые отношения между человеком и природой».
— Оказывает ли борьба с предпринимателями влияние на судебное разбирательство дел о загрязнении среды? — спросил я Ватанабэ.
— Без сомнения, — ответил он. — Суды все чаще принимают к производству дела о загрязнении среды и, случается, карают предпринимателей. Возьмите, к примеру, уголовный процесс над бывшими руководителями корпорации, Тиссо», который завершился в марте 1979 года. Приговор очень отличается от того, что вынес окружной суд города Кумамото в марте 1973 года по иску жителей Минамата. Нынешний приговор вряд ли был бы возможен лет пять — десять назад.
Ватанабэ имел в виду первый в истории Японии случай, когда за загрязнение среды и за смерть людей, вызванную загрязнением, к уголовной ответственности были привлечены руководители бизнеса.
Среди 71 погибшего ох «болезни минамата» находились Ивадао Фунаба, заболевший в зрелом возрасте, и Косаку Уэмура, родившийся больным. Их семьи подали в суд на Киити Ёсиока, который занимал пост президента «Тиссо» в момент заболевания Фунаба и рождения Уэмура, и на Эйити Нисида, тогдашнего директора завода в Минамата. Четыре года заседал суд и решил: Ёсиока и Нисида виновны в непредумышленном убийстве, которое стало возможным из-за пренебрежительного отношения ответчиков к своим обязанностям по защите среды от загрязнения.
Ёсиока и Нисида отделались довольно легко. Суд приговорил их к двум годам тюремного заключения условно с трехлетним испытательным сроком. Однако важно другое. Суд установил ответственность за загрязнение среды главы корпорации, хотя он и не занимался непосредственно производством — выпуском ацетальдегида. Внимание всей Японии привлекло и частное определение суда. «Если бы министерство внешней торговли и промышленности и министерство здравоохранения своевременно предприняли административные меры в отношении завода в Минамата, — записал в вердикте суд, — подсудимые не смогли бы продолжать относиться с беспечностью к сбросу заводом отходов производства». В самом деле, без всеяпонского движения солидарности с борьбой жителей Минамата против корпорации «Тиссо» суд бы не вынес обвинения ни большому бизнесу, ни властям.
— Пока что подобный приговор — исключение, — с сожалением сказал Ватанабэ. — Обычно суды решают по-иному. — Ватанабэ раскрыл папку с надписью: «Дело завода, Нихон аэродзиру».
В городе Ёккаити на заводе фирмы «Нихон аэродзиру» из резервуара вытекли 460 килограммов жидкого хлора. Был отравлен воздух в районе площадью 10 квадратных километров. Получили тяжелые заболевания 10 тысяч человек. Погиб урожай у местных крестьян. Несчастье было вызвано несоблюдением фирмой правил безопасности на заводе и нежеланием дать соответствующую подготовку рабочим, занятым на химических агрегатах. Суд приговорил к тюремному заключению четырех рабочих и взыскал ничтожный штраф с фирмы.
— Вопиющая несправедливость приговора состоит в том, — прокомментировал Ватанабэ документы, собранные в папке, — что суд покарал не руководителей фирмы и завода, а рабочих, выполнявших указания этих руководителей. — Ватанабэ возмущенно потряс папкой и бросил ее на стол. — Попробовали бы ослушаться хозяев рабочие завода «Нихон аэродзиру», их немедленно уволили бы. Рабочий всегда виновен, как бы он ни поступил, хозяин всегда прав — ситуация, типичная для Японии. Денежный штраф настолько мал, что фирма не почувствует его. — Ватанабэ еще раз пробежал глазами текст вердикта по делу о заражении хлором в городе Ёккаити и добавил: — Предприниматели конечно же довольны исходом суда. И даже не потому, что избежали заслуженной кары. Суд выставил преступниками рабочих — людей, борющихся против капитала.
