Олег Ленков - Как сделать ребенка счастливым. Записки молодого папы
Родители ликуют. Но папа вспоминает про фотоаппарат и знаковость момента, предлагая ребенку повторить проделанное.
Ребенок повторяет. И во второй раз лезет в ведро за соской. Папа хватается за голову, и осознание собственной глупости вонзается ножом в самое сердце.
Теперь для ребенка это лишь игра. Придется искать другой способ.
А ведь счастье было так близко…
Про отдых
Знаешь, я очень люблю путешествовать. Это особое ощущение полета над будничной реальностью, позволяющее наслаждаться самой жизнью. Если бы меня спросили, чем бы я больше всего хотел заниматься, мой ответ был бы однозначным – постоянно путешествовать.
Но все меняется, когда появляется ребенок. И дело не в том, что меняется что-то в тебе, все дело в обстоятельствах, на основании которых ты вынужден принимать то или иное решение.
С рождением ребенка ты перестаешь размышлять категорией собственного благополучия и реализации амбиций. Ты иначе формулируешь вопрос.
Что именно полезно для моей семьи? Конечно же, собственные амбиции и благополучие никуда не деваются, но в списке приоритетов они отодвигаются чуть ниже.
С этого момента ребенок становится мерилом всего. Все твои размышления проходят через призму отцовства.
Еще вчера ты был готов спонтанно лететь в любую точку мира, не задумываясь совершенно ни о чем. Теперь же главная задача заключается в том, чтобы ребенку было хорошо. Понятие «отдохнуть» приобретает свой исконный смысл.
Ты действительно начинаешь ценить те редкие минуты безмятежности, что имеешь. Безответственная праздность покидает твою жизнь, и это к лучшему. Конечно, к этому привыкаешь не сразу, но по прошествии времени начинаешь ценить.
Совершенно не понимаю тех родителей, которые сразу же после рождения ребенка, да и чуть позже, стремятся вырваться из суеты и уехать куда-нибудь отдыхать в привычном смысле этого слова. Как будто ничего не поменялось. В голове – яркие воспоминания приятных мгновений, беззаботно проведенных где-нибудь на лазурном побережье или, на худой конец, в Крыму. Создается впечатление, что новоиспеченным маме и папе совершенно безразлично то, как будет чувствовать себя их ребенок при резкой смене климата, обстоятельств, да и прочих вроде как мелочей.
Такой же мелочью может быть и няня, которую взяли с собой, дабы свести помеху в виде ребенка к минимуму. Досуг расширяется. Можно постоянно засиживаться до позднего вечера с друзьями в кафе, барах и ресторанах, посещать ночные клубы, выпивать, в конце концов. А ближе к утру возвращаться домой с осознанием того, что тебе не нужно вставать ранним утром, когда ребенок позовет тебя. За тебя все сделают.
Мне кажется, именно таким образом семьи теряют нечто важное. Фраза «Мама, папа, я – счастливая семья» очень четко передает суть настоящих семейных ценностей. Помощь, в чьем бы то ни было лице, всегда нужна, но это лишь приятный бонус.
Ведь что может быть важнее и интереснее, чем открывать жизнь вместе со своим ребенком? Первые шаги, первые слова, стихи, песни и вопросы, ответы на которые дает не кто-то, а ты сам. Именно таким образом формируется семья. Каково это, когда твой собственный ребенок, научившись говорить, не может вспомнить тебя? Или воспринимает тебя лишь как человека, который умеет нажимать кнопку на телевизоре или компьютере, дабы включить очередные мультфильмы?
Правда заключается в том, что с появлением ребенка новоиспеченный отец будто бы сам заново рождается. Ему нужно пройти значительный путь, прежде чем он начнет получать истинное удовольствие от новой жизни. Сначала нужно будет адаптироваться к новым реалиям. Весь этот процесс мне напоминает космонавтов, которые, проведя значительное время в космосе, возвращаются на Землю и заново учатся ходить. Почему-то мне кажется, что навык отцовства заложен где-то глубоко в каждом из мужчин. Через какое-то время мы начинаем вспоминать, что нужно делать.
Правда, до этого момента про отдых можно забыть. Его не будет.
Возвращения домой
Два поворота ключа, скрежет, дверь открывается. Приближающийся звук чьих-то босых ног. Так могут бегать только дети. Эмоционально, неуклюже, беззаботно.
Когда звук достигает ближайшего поворота, перед тобой появляется маленькая разбойница. Она в синих детских колготках и красной майке. Огоньки в глазах, улыбка на лице, ритмичные движения рук. Она искренне ждала твоего вечернего возвращения. Она кричит маме о том, что папа пришел. Затем подбегает и сильно-сильно обнимает тебя и целует. Помогает снять перчатки, шапку, шарф. Затем деловито раскладывает это на специальной полке. И вновь возвращается, чтобы помочь развязать шнурки на ботинках.
Желание проявить заботу настолько сильно, что ее энтузиазм лишь усложняет историю с обувью. Бантики на шнурках превращаются в узелки. Но тебе абсолютно безразлично. Ты сидишь на маленьком стульчике и разглядываешь свое сокровище. Параллельно она сумбурно рассказывает какие-то одной ей понятные истории, а ты киваешь в ответ и улыбаешься.
Потом придет ее мама, нежно обнимет тебя и поцелует. Глаза дочери заблестят еще ярче. Каждый раз я наблюдаю эту картину и испытываю особую разновидность блаженства. Знаешь, это удивительное ощущение единения внутри собственной семьи и осознание того, что ребенок чувствует это острее всех вас. Ведь она, как лакмусовая бумажка, каждый раз сигнализирует окружающему миру о том микроклимате, что создается путем ежедневной работы.
На секунду ты ловишь нежный взгляд из-под бровей, глаза будто гирлянды вспыхивают, она берет тебя за руку, отрывая от любимой, и тащит куда-то на кухню со словами: «Папа, мы с мамой сварили тебе борщ». И это в два с половиной года. Копируя маму, она деловито расставит тарелки, принесет приборы. А когда ты уже, наконец, займешь свое место за столом, сядет рядом и будет ждать, когда ты попробуешь первую ложку. После этого она, немного сморщившись, спросит тебя: «Вкусно?» Ты ей улыбнешься, а она задаст свой следующий вопрос: «Не кисло?» Ты засмеешься и немного потеребишь ее по волосам. Она почему-то всегда задает эти два вопроса. И как дети приходят к тому, чтобы использовать то, или иное выражение? Причем твой ответ интересует ее не всегда. Она смакует сам факт произнесения вопроса, вкладывая в него свой, только ей одной понятный смысл.
Глядя на то, с каким аппетитом ты засовываешь в рот очередную ложку супа, она не выдержит и сядет к тебе на колени, намекая на то, чтобы ты ее покормил. И ты сделаешь это с удовольствием. После нескольких ложек она уже будет находиться в другом месте.
Вот так она встречает меня после работы.
О сомнениях
Воспитание ребенка – это безумный мир, полный противоречий. Мало того, что мама и папа – люди, мягко говоря, разные. У каждого свои ориентиры, представления о добре и зле, кто-то мягкий, кто-то жесткий, один консерватор, другой либерал. Так еще приходится справляться с противоречиями внутри самого себя.
Каждый день в голове крутится куча вопросов, объективных ответов на которые, пожалуй, не существует. Ведь мы ни черта не знаем, как правильно, вот и приходится действовать на основе своего скудного опыта, слабой эрудиции, а в основном – по интуиции.
Палитра родительского мира столь многогранна, что в большинстве случаев приходится выбирать не между черным и белым, а пытаться отличить сиреневый от фиолетового, не перепутав цвет морской волны с аквамарином.
Вот скажи, как поступать с соской? И что это вообще: идеальный помощник или злейший враг? Отвечая на подобные вопросы, ты всегда пытаешься построить ответ на аргументации.
С одной стороны, соска – лучшее успокоительное средство для ребенка, с другой – она формирует привязанность и может стать причиной психологических проблем при длительном использовании.
Эти же психологические травмы могут появиться и при принуждении ребенка отказаться от пустышки. То есть, выбирая противоположные тактики, ты можешь прийти к одному результату.
Некоторые стоматологи старой школы говорят, что после соски могут быть проблемы с прикусом, более либеральные врачи убеждены, что прикус – чисто генетическая история и лишь наследственность имеет значение. При этом с обеих сторон есть примеры, подтверждающие правоту.
«Посмотри на мой идеальный прикус, – говорит мне врач-остеопат. – Я сосал соску до упора, лет до четырех, пока не стало стыдно перед друзьями». Разглядывая его улыбку, я и сам захотел вернуться к соске.
«Нужно просто плыть по течению, – продолжает он. – Я не знаю ни одного взрослого человека с соской. Мы все рано или поздно от нее отказываемся».
И с ним сложно поспорить. Как и с теми врачами, которые доказывают тебе обратное, предъявляя свои аргументы.
Получается, что, выбирая правильный путь, ты действуешь исходя из каких-то собственных соображений, в большей степени основанных на интуиции. В конце концов, никто не знает твоего ребенка лучше тебя самого. Вот и возвращаешься к внутрисемейным дебатам с собственной женой. И кто возьмет верх, одному богу известно.
