Ford против Ferrari. Самое яростное противостояние в автогонках. Реальная история - Эй Джей Бэйм

Ответа на это письмо он так и не получил.

В первой декаде мая 1962 г. рыночная доля GM выросла до 61,6 % (год назад этот показатель составлял 49 %). Ни одна компания не отрезала себе такой огромный ломоть от общего пирога за последние 40 лет. Генеральный прокурор США Роберт Кеннеди назначил Большое жюри для расследования возможных нарушений по части антимонопольного законодательства. Из своего офиса на пятом этаже штаб-квартиры Якокка мог только наблюдать, как Ford на его глазах засасывает в воронку. Всю свою сознательную жизнь он работал, чтобы занять эту должность. Якокка стряхнул с себя оцепенение и решительно призвал своего босса отказаться от соблюдения Резолюции по безопасности.

– Я не хочу сказать, что мы строили машины для престарелых дам, – скажет Якокка позже, – но все равно нужно было что-то предпринять. В моей голове сидела только одна мысль: как бы навалять всем по полной.

Генри II не пришлось долго уговаривать. Он воспринимал сложившуюся ситуацию как удар не только по компании, но и по семейному наследию. Атаку на Ford он приравнивал к атаке на семью Форд. Сколько раз, будучи ребенком, Генри II слышал историю о зарождении семейного дела! Однажды, в пасмурный четверг 10 октября 1901 г., на гоночном треке в Гросс-Пойнте никому не известный умелец Генри Форд сел за руль машины, которую построил сам. Шеститысячная толпа зевак наблюдала за тем, кто же выиграет пари: этот никому не известный изобретатель или Александр Уинтон, самый популярный американский гонщик своего времени. Генри Форд скептически относился к гонкам, считая их занятием безответственным.

– Однако другие в них участвовали, вот и мне пришлось, – скажет он позже об этом моменте. – Если уж автомобили получали известность за свою скорость, то я намеревался создать машину, о которой узнали бы везде, где только существует понятие скорости.

Генри I выиграл ту гонку. Он рискнул своей жизнью и не просчитался. Результатом той победы стало появление автопроизводителя Генри Форда. Как бы выглядела история, приди тогда Безумный Генри вторым?

…

11 июня 1962 г. Генри II опубликовал заявление в шесть абзацев в отношении Резолюции по безопасности за собственной подписью.

– Таким образом, мы отказываемся от соблюдения резолюции, – прокомментировал он эту публикацию журналистам в тот же день.

Предвидя критику со стороны Вашингтона, он также подчеркнул, что компания «продолжит с неослабевающей энергией проектировать и разрабатывать средства безопасности для своей продукции». Не для публикации он высказался куда конкретнее:

– Мы просто бросаемся в омут с головой.

По словам одного детройтского журналиста, это была «крупнейшая сенсация автоиндустрии за многие годы». Реакция на новости последовала незамедлительно. Член палаты представителей США демократ из Арканзаса Орен Харрис пообещал, что подкомитет по здравоохранению и безопасности инициирует расследование. Редакционные колонки пытались анализировать мотивы поступка Генри II. The New York Times по этому поводу писала: «Романтическое увлечение Детройта гонками всегда вызывало удивление. Циники заявляют, что этот роман – от безысходности. О нем вспоминают только тогда, когда все остальные ухищрения продавцов в автосалонах оказываются бесполезны».

Генри II понимал, что если Ford первой пойдет в атаку, то и другие компании, скорее всего, последуют за ней. Конкуренция переместится из залов заседаний и шоурумов на гоночные трассы. А там поражение недопустимо.

Глава 2

Коммендаторе

Я убежден, что когда мужчина говорит женщине о своей любви, то имеет в виду лишь то, что желает ее. Единственная абсолютная любовь в этом мире – это любовь отца к сыну.

Сквозь лобовое стекло мелькали ряды каменных зданий, телеграфные провода, шпиль кафедрального собора, упиравшийся в стальное серое небо. Машину будто всасывал в себя лабиринт тесных улочек древнего итальянского города Модены.

Его звали Энцо Феррари. В свои 58 он строил знаменитые автомобили, которые носили его же имя, но при этом сам ездил на Fiat. Сейчас он возвращался привычным 20-километровым маршрутом со своей фабрики домой. Город встретил его пробками. Навстречу, пихаясь бамперами, плелась вереница машин, в основном Fiat и Lancia, между которыми сновали полчища скутеров. Изредка попадался Ford. Был июньский вечер 1956 г. Солнце уже окрасило горизонт в цвет заката, но жара не спешила спадать.

Свернув на проспект Тренто и Триеста, Fiat затормозил у дома № 11. Это был дом Феррари: двухэтажное крашеное здание из камня с двумя бензоколонками Shell у обочины дороги. На первом этаже располагались гаражи, вмещавшие полдюжины автомобилей. Сюда его клиенты приезжали на сервисное обслуживание своих Ferrari. Здесь же был и его кабинет – небольшая комнатка с письменным столом, видавшим виды коричневым кожаным креслом и книжным шкафом, забитым спортивными трофеями.

По лестнице он поднялся на второй этаж, где жил вместе с женой Лаурой и их единственным сыном по имени Альфредо, или попросту Дино. Феррари сроднился с этими стенами; они стали продолжением его самого, как это порой случается с поношенными костюмами. За последние 10 лет он ни разу не покидал этот дом дольше чем на день. Печаль на лице Лауры была столь же привычна, как и вся мебель вокруг. Казалось, их отношения тяготили обоих, но обойтись друг без друга они были не в силах.

– Есть новости?

– Нет, – отозвалась она. – Приходил доктор, потом ушел. О чем тут рассказывать?

Феррари вошел в комнату сына. Дино лежал на кровати. Ему было 24 года. Он родился и вырос в этом доме. Хотя годы изрядно потрудились над старшим Феррари, мужчины были очень похожи: выступающий лоб, орлиный нос, взъерошенные на макушке волосы, как будто их треплет ветерок. Сразу было видно, что это отец и сын. Энцо осторожно присел на стул, который стоял теперь возле постели Дино всегда. Время в этой комнате почти остановилось.

Разговор возобновился с того же места, на котором прервался прошлым вечером. На дворе был июнь, а это значило, что приближается самая важная гонка года – «Ле-Ман». Отец рассказал сыну последние новости с фабрики, о том, с кем встречался и чем был занят. День пролетел слишком быстро, мы должны успеть подготовить машины. Это какое-то безумие, все постоянно спорят. Бацци говорит одно… Яно говорит другое… Крик стоит такой, что не слышно моторов.

Дино поинтересовался у отца, как там поживает его cucciolo («щеночек»). С детства он привык называть так каждую новую модель, пока она была в разработке. Для «Ле-Мана» 1956 г. Феррари строил 625 LM. Он стал в подробностях рассказывать о ходе работ: рядный четырехцилиндровый двигатель, 2,5 л, два карбюратора фирмы Weber…

Возле кровати сына Феррари держал блокнот, где составлял графики и диаграммы, фиксирующие количество калорий, которые тот потребил за прошедший день, его суточный диурез, есть ли у него