Эдвин Лефевр - "Воспоминания биржевого спекулянта"
Вскоре после этого появился и сенатор Гордон. Он тоже был очень раздражен и во всем винил меня. Потом к этому хору обиженных присоединился и Кейн. Ни один из них уже не помнил, что, когда они создали синдикат, их акции просто невозможно было продать. В памяти у них осталось только то, что, когда я распоряжался миллионами синдиката, я не помог им избавиться от их акций по 44, а сейчас они шли по 30 и перспектив не было никаких. Они почему-то считали, что у меня была возможность продать все и с хорошей прибылью.
Со временем они, естественно, тоже остыли. Деньги синдиката были на месте, и главная проблема оставалась прежней - как избавиться от акций. Через пару дней они вернулись и попросили меня о помощи. Особенно настойчивым был Гордон, и в конце концов мы сошлись на том, что хорошей ценой для акций пула сейчас будет 25 1/2. Гонорар за мои услуги должен был составить ровно половину от всего, что я смогу выручить сверх этой суммы. Последние акции были проданы по 30.
Теперь мне следовало заняться ликвидацией их акций. Учитывая общие условия рынка, а также поведение акций «Объединенных печей», был единственный способ их продать- на падении цены, и к тому же без попытки эту цену поднять, потому что на пути вверх мне пришлось бы взять на себя кучу акций. Но зато на пути вниз я смогу достать тех покупателей, которые считают любые акции дешевыми, если те продаются на пятнадцать-двадцать пунктов ниже высшей цены, особенно если рекорд недавний. По их мнению, подъем котировок неизбежен. А поскольку недавно еще «Объединенные печи» шли по 44, цена чуть ниже 30 будет выглядеть для них очень привлекательной. И это сработало, как всегда. Охотники за дешевыми акциями скупили все в таких количествах, что пул был ликвидирован. Но если кто-нибудь решит, что Гордон, Кейн или Вульф чувствовали ко мне благодарность, он ошибется. Ни на йоту. Они до сих пор, по слухам, сердиты на меня и рассказывают всем желающим послушать, как я их сделал. Они не могут простить мне того, что я обманул их ожидания и не принял цену на себя.
На самом-то деле мне бы никогда не удалось продать принадлежавших банку ста тысяч акций, если бы Вульф и остальные не распустили слухи о непременном росте курса. Если бы я действовал как всегда, то есть в соответствии с логикой процесса, мне бы пришлось принять любую цену. Ведь тогда уже рынок падал. А на таком рынке продать можно, только если ты принимаешь любую цену. Действовать иначе было невозможно, но они, кажется, так в это и не поверили. Они до сих пор злятся. Я - нет. Сердиться бесполезно. Я много раз убеждался, что спекулянт, поддавшийся чувствам, - человек пропащий. Но в нашем случае потеря духа прошла без последствий. У этой истории было забавное продолжение. Как-то миссис Ливингстон рекомендовали новую портниху. Это оказалась очень приятная, умелая и обязательная женщина. На третий или четвертый визит, когда дамы уже немного привыкли друг к другу, эта портниха вдруг говорит во время примерки: «Я надеюсь, что мистер Ливингстон скоро поднимет курс „Объединенных печей". Нам посоветовали купить эти акции в расчете на то, что он поднимет их курс, а мы слышали, что он всегда очень удачлив в таких делах».
Нет ничего приятного в сознании, что невинные люди теряют деньги из-за такого рода слухов и советов. Отчасти поэтому я никому никогда не даю рекомендаций. Из-за этой портнихи я действительно почувствовал обиду на одного человека - на Вульфа.
Глава 23
Акциями спекулировать будут всегда. Да и вряд ли желательно прекратить это дело. Людей не остановить предупреждениями о риске и потерях. Даже самые способные и опытные люди ошибаются в оценках будущего. Ломаются самые тщательно составленные планы, потому что порой происходят вещи непредвиденные и даже непредвидимые. Причиной несчастья могут стать природная катастрофа или погода, собственная алчность или тщеславие других, неуправляемые страхи и упования. Но, спекулируя на рынке акций, нужно еще опасаться не только естественных врагов, но и определенных злоупотреблений, к которым нельзя привыкнуть и от которых невозможно защититься.
Оглядываясь назад и сравнивая нынешнее положение дел с тем, что я застал на Уолл-стрит двадцать пять лет назад, должен признать, что многое изменилось к лучшему. Старомодные игорные дома исчезли, но все еще полно комиссионных «брокерских» контор, процветающих за счет мужчин и женщин, жаждущих быстрого обогащения. Фондовая биржа добивается отличных результатов не только в преследовании тех или иных жуликов, но и в установлении строго соблюдаемых правил для собственных членов. Теперь осуществляются многие виды регулирования и ограничений, хотя потребности в улучшении здесь еще довольно значительны. И винить в сохранении определенных злоупотреблений следует не столько врожденную бессовестность спекулянтов, сколько природный консерватизм Уолл-стрит.
Получение прибыли на спекуляциях акциями всегда было нелегким делом, но с каждым днем оно становится все более трудным. Еще не так далеко ушли времена, когда каждый хороший торговец мог иметь достаточно надежные и детальные представления буквально о каждом выпуске акций, допущенных к торгам. Когда в 1901 году Дж. П. Морган выпустил на рынок акции корпорации «Юнайтед стейтс стил», которые представляли собой просто результат слияния акций менее консолидированных компаний, большинству которых еще не было и двух лет, на фондовой бирже обращались акции только двухсот семидесяти пяти компаний и еще сотня выпусков акций обращалась на внебиржевом рынке. При этом многие акции можно было не принимать в расчет, потому что это были либо малые выпуски, либо неактивные акции, либо акции меньшинства [Акции, не дающие контроля над компанией.], либо гарантированные [Гарантированные акции - как правило, привилегированные акции, выплата дивидендов по которым гарантирована компанией, отличной от компании-эмитента.], в общем, акции, не представляющие интереса для спекулянтов. Подавляющее большинство выпусков было замечательно тем, что с ними годами не совершалось никаких операций. Сегодня в торгах участвуют около девятисот выпусков, а на недавно закрывшемся активном рынке участвовали почти шестьсот выпусков. Более того, старые группы или классы акций было легче отслеживать. Их было меньше, и капитализация была меньшей, и торговцу следовало быть постоянно в курсе гораздо более узкой информации. Но сегодня на торгах представлены практически все отрасли мировой промышленности. Чтобы быть в курсе дела, нужно тратить гораздо больше времени и усилий, и для тех, кто пытается действовать разумно, спекуляции на фондовом рынке стали намного более трудным делом.
В спекулятивной покупке и продаже акций участвуют многие тысячи людей, но число тех, кто получает на этом прибыль, очень невелико.
Поскольку публика практически постоянно участвует в деятельности рынка, можно считать, что она постоянно несет потери. Смертельными врагами спекулянта являются невежество, алчность, страх и надежда. Все законы мира и все правила всех бирж на земле не в состоянии защитить человека от этих врагов. Комиссии, образуемые расчетливо мыслящими экономистами и воодушевленными любовью к добру филантропами, не могут никого защитить от катастроф, взрывающих самые тщательно составленные планы. Еще один источник потерь - это сознательная дезинформация, которую следует отличать от прямых наводок. А поскольку этот источник опасности всегда тщательно замаскирован, он оказывается самым коварным и опасным.
Средний любитель, понятное дело, полагается либо на подсказки, либо на слухи - устные или опубликованные, прямые или косвенные. В обычном случае здесь защититься невозможно. К примеру, старый друг искренне желает вам добра и потому рассказывает, что и как он делает сам, то есть какие акции и когда он покупает или продает. У него самые лучшие намерения. Но что вам делать, если его совет оказался ошибочным? Кроме того, публика до известной степени защищена от профессиональных или явно разбойничьих подсказчиков, любимыми темами которых являются слитки золота и спирт из опилок. Но против типичных для Уолл-стрит слухов у спекулирующей публики нет ни защиты, ни спасения. Оптовые торговцы ценными бумагами, манипуляторы, пулы и отдельные крупные спекулянты используют самые разные приемы, помогающие избавиться от избыточных акций по наилучшим ценам. Наиболее зловредны слухи о росте цен, распространяемые с помощью газет или биржевого телеграфа.
Возьмите распространяемые агентствами финансовых новостей сведения за любой день, и вы поразитесь, сколько полуофициальных заявлений они публикуют. В качестве авторитетных источников выступают «ведущий инсайдер», или «видный член Совета директоров», или «крупный менеджер», да просто всех сортов деятели, предположительно знающие, о чем они говорят. Я случайным образом отобрал типичные образчики сегодняшних слухов. Прислушайтесь только: «Ведущий банкир утверждает, что время для рыночного спада еще не пришло».
