Дон Тапскотт - Викиномика. Как массовое сотрудничество изменяет всё

В конце концов, успех в бизнесе, наиболее тесно ориентированном на платформы, связан с проникновением и постоянными инновациями. Чем больше экосистема, тем лучше, поскольку более крупные экосистемы поддерживают больше сырой информации и больше необходимого разнообразия. Проникать и постоянно создавать новые решения означает стать магнитом для инноваций, который привлекает множество партнёров, поставщиков, разработчиков, клиентов и других заинтересованных участников, готовых строиться на платформе вашей организации.

Например, для Google всё равно, кто создаёт инновации, а в некоторых случаях, всё равно, кто контролирует контекст отдельных сетевых взаимодействий. Если приложения Google начинают применяться в других компаниях, то Google в любом случае получает прибыль. То есть, чем больше людей создают приложения на основе Google Maps и других инструментов, тем лучше. Это похоже на присоединение армии исследователей и разработчиков для расширения собственной платформы без увеличения зарплатной ведомости.

Платформы для участия представляют собой захватывающий новый вид бизнеса, который процветает на основе массового сотрудничества и воплощает все принципы викиномики: открытость, пиринг, обмен информацией и глобальность деятельности. Это бизнес, о котором многие руководители только мечтали, где сотни тысяч партнёров работают вместе в рамках живой бизнес-экосистемы. Хотя первые примеры наиболее заметны в Сети, при достаточном воображении и находчивости почти любой вид бизнеса может стать открытой платформой.

8. Глобальный заводской цех

Планетарные экосистемы для разработки и создания вещей

Где-то в деревнях Ганы команда студентов трудится над недорогим дизайном мобильных холодильников. Они надеются, что скоро устройства по их дизайну будут создаваться по всей Африке, причём не только в General Electric или какой-либо другой мультинациональной компании, а в деревнях — с использованием производственной лаборатории и технологии, стоящей 25 тысяч долларов и предоставленной Массачусетсом технологическим институтом.

В маленькой далёкой деревне в Индии местные жители используют аналогичную лабораторию для выпуска запасных частей к устаревшим копировальным машинам, надёжных механизмов для тестирования молока и инструментов проверки человеческой крови. В горах Линген норвежские пастухи дистанционно наблюдают за своими стадами, используя созданные в лабораториях беспроводные сетевые устройства. Местные рыбаки применяют ту же технологию, чтобы следить за своими лодками в море.

Универсальная машина, стоящая за этими местными инновациями и разработками, была собрана с помощью готового технического производства и электронных устройств, упакованных в открытые программные продукты, написанные исследователями Центра битов и атомов Масса-чусетского технологического института.[329] Они называют это «фабричная лаборатория»,[330] подразумевая, что высокотехнологичная рабочая станция соответствует фабричному сборочному конвейеру. В ней есть всё, что нужно для создания чего угодно, включая модную электронику, например лазерные резаки для гравировки двухмерных и трёхмерных структур, цифровые инструменты для резьбы, чтобы делать печатные платы и другие тонкие детали, а также набор электронных компонентов и программных устройств для конструирования дешёвых микроконтроллеров.

Размещение такой лаборатории в каждом доме, по словам профессора МТИ Нейла Гершенфельда,[331] приведёт к глубокому изменению в том, как мы разрабатываем и собираем физические товары. Так же, как информационная революция передала средства манипулирования информацией и её носителями в руки любого человека, имеющего компьютер, похожая волна технологии цифрового производства может в конечном счёте передать средства для производства физических объектов в руки любой семьи или сообщества. Это, в свою очередь, радикально трансформирует то, как мы производим, потребляем физические объекты и взаимодействуем с ними. Это, возможно, даже сделает нас реальными производителями товаров ежедневного пользования, что долгое время было прерогативой индустриальных гигантов.

Теоретически, многие нужные людям вещи могут быть изготовлены ими самими дома в точном соответствии с собственными требованиями. Однако насколько практично или даже желательно иметь личную фабрику в своём доме, ещё вопрос. Неясно, например, как люди будут доставать сырьё для промышленного производства, или насколько это будет дешевле, чем сегодняшняя массовая продукция. Наверняка можно сказать одно: пройдёт ещё много лет до того, как мы даже узнаем, насколько личное производство, предвиденное Гершенфельдом, реально в большом масштабе.[332]

И в то же время идея о том, что участие и сотрудничество в разработке и сборке физических объектов сейчас на подъёме, не так далека от истины. На самом деле, с каждым днём мы всё ближе к более коллаборатив-ной реальности, ведь мы разрабатываем и производим физические товары в более чем когда-либо распределённых сетях людей и фирм, использующих методы, которые всё больше соответствуют тем, что применяются для производства таких неосязаемых вещей, как знания. Скоро коллаборативные методы производителей открытых программных средств будут так же относиться к машинам и самолётам, как к программному обеспечению и энциклопедиям. Всё это в свою очередь является частью важного изменения в промышленности, когда по-настоящему глобальный заводской цех появляется, чтобы заменить традиционную лоскутную работу национальных и региональных производств. Пиринговое производство физических объектов достигает совершеннолетия, и толковые компании проникаются этим подходом.

Ключевой посыл этой книги состоит в том, что старая монолитная муль-тинациональная компания, создающая ценность закрытым иерархическим способом, умерла. Сегодня побеждает тот, кто обладает открытыми и проницаемыми границами и соревнуется, используя внешние знания, ресурсы и возможности. Исключением из этого правила не являются даже неповоротливые, капиталоёмкие производственные отрасли. На самом деле, не существует области в экономике, где это открытие и размывание корпоративных границ имеет более революционный потенциал.

Пока люди нуждаются в пище, средствах передвижения, доме, одежде, здоровье, физические вещи будут важны для экономики. Сейчас компании, разрабатывающие и производящие эти товары, начинают усваивать четыре принципа викиномики: открытость, пиринг, доступ и глобальность деятельности. Мы являемся свидетелями подъёма распределённых сетей, которые создают и распространяют товары — обычно на глобальном уровне. Заводской цех становится глобальным и использует массовое сотрудничество для более эффективных разработки и сборки вещей.

Это резкое нарушение последовательности господствующей модели мультинационального производства. Наиболее типичная мультинацио-нальная компания была построена по системе «ступица и спицы». Головной офис разрабатывал планы и давал указания международной сети производств-сателлитов, создававших продукты для местных рынков. Корпорация являлась коллекцией дочерних предприятий, бизнес-подразделений, продуктовых линий, не объединённых для глобальной деятельности.

Местное производство обладало и до сих пор обладает своими преимуществами. У него есть возможность выпускать продукцию в соответствии с местными вкусами. Наём местных талантов создаёт рабочие места и укрепляет местную экономику, что в свою очередь поддерживает спрос на потребительские товары. Избегая международной торговли, компании спасаются от тарифов, валютного контроля и других барьеров для торговли, которые появились в результате протекционизма эпохи национального государства.

Этот подход к организации производства для каждого рынка в глобальную эпоху не имеет смысла. Национальные ограничения привели к росту раздутой и дорогой бюрократии, развившей неэффективные, неконкурентоспособные и часто ненужные процессы создания и продвижения продуктов на локальном уровне. Недостаточная передача знаний за пределы организационных и ведомственных границ означала, что большинство мультинациональных компаний не могли ухватиться за возможности для инноваций и снижения расходов. Сейчас, когда планету охватывают глобальные бизнес-стандарты и информационные технологии, стоимость координирования распределённой глобальной организации бесконечно дешевле, чем всего лишь несколько десятилетий назад. Между тем, снижение барьеров для торговли — это разрешение товарам, знаниям, капиталу и персоналу перемещаться в соответствии с логикой своего рынка.

Компании, позитивно воспринимающие эти изменения, переходят к новой модели — к по-настоящему глобальной фирме, которая ломает национальные границы, разворачивает ресурсы и возможности на глобальном уровне и использует силу человеческого капитала вне организационных границ. Это не перелицовка старой мультинациональной компании. Умные фирмы полностью отказываются от этой модели.