Джордж Сорос - Сорос о Соросе Опережая перемены

Частная собственность

Свобода, как она определена здесь, распространяется не только на людей, но и на все средства производства. Земля и капитал также могут быть свободны в том смысле, что они не привязаны к конкретному использованию, но на них рас­пространяются некоторые постепенно расширяющиеся возможности. Это ос­новное требование института частной собственности.

Факторы производства всегда используются совместно с другими фактора­ми, поэтому любое изменение в использовании одного должно затрагивать дру­гие. Вследствие этого богатство не является абсолютно частным; оно затрагива­ет интересы других. Эффективная конкуренция ослабляет зависимость одного фактора от другого, и в условиях нереального давления совершенной конкурен­ции зависимость полностью исчезает. Это освобождает владельцев от любой за­висимости по отношению к другим участникам и предоставляет теоретические основания для того, чтобы рассматривать частную собственность как фундамен­тальное право.

Можно видеть, что для обоснования концепции частной собственности нуж­на теория совершенной конкуренции. При отсутствии нереальных предположе­ний об идеальной мобильности и совершенном знании, собственность несет с собой не только права, но и обязанности по отношению к человеческому сооб­ществу

Эффективная конкуренция также благоприятствует частной собственности, но более приемлемым образом. Социальные последствия индивидуальных ре­шений размыты, а негативный эффект смягчается способностью затронутых факторов превращаться в альтернативы. Социальные обязательства, связанные с богатством, плохо понятны и являются слишком обобщенными. И еще многое можно сказать о собственности, находящейся в частном владении и управлении, особенно потому, что иная возможность – общественное владение – имеет еще худшие недостатки. Но, в противовес классическому анализу, право частной собственности не считается абсолютным, поскольку конкуренция не является совершенной.

Социальный контракт

Когда свобода является фактом, характер общества полностью определяется решениями его членов. Точно так же, как в органическом обществе позиция его членов может быть понята только в отношении к социальному целому, в этом случае целое само по себе лишено значения и может быть понято только с точ­ки зрения решений индивидов. В свете использования термина «открытое обще­ство» значение этого противопоставления недооценивается. Общество такого рода должно быть открытым также и в обычном смысле, имея в виду, что люди могут входить в него и покидать его по своему желанию, но это значение вто­рично по отношению к тому, в котором я использую это понятие.

В цивилизованном обществе люди участвуют во многих взаимосвязях и ас­социациях. В то время как в органическом обществе эти связи определяются традицией, в открытом обществе они зависят от решений соответствующих ча­стных лиц: они регулируются письменными и устными контрактами. Контракт­ные связи занимают место традиционных.

Традиционные взаимоотношения становятся закрытыми в том смысле, что их условия и обстоятельства находятся вне контроля заинтересованных сторон. Например, наследование земли является предопределенным, точно так же как и взаимоотношения между крепостным крестьянином и землевладельцем. Взаи­моотношения являются закрытыми также и в том смысле, что они относятся только к тем лицам, кто напрямую в них участвует, и не затрагивают никого больше. Контрактные взаимоотношения являются открытыми в том смысле, что их условия обсуждаются заинтересованными сторонами и могут быть изменены по взаимному соглашению. Они также являются открытыми и в том смысле, что договаривающиеся стороны могут быть заменены другими участниками. Кон­тракты часто открыты для ознакомления общественности, и явные отклонения одних договоренностей в сравнении с аналогичными другими договоренностя­ми исправляются благодаря конкуренции.

В некотором смысле, различие между традиционными и контрактными вза­имоотношениями соотносится с различием между конкретным и абстрактным мышлением. В то время как традиционные взаимоотношения относятся только к тем, кто участвует в них напрямую, условия контракта могут иметь в извест­ном смысле универсальное применение.

Если взаимоотношения определяются самими участниками, то членство в различным организациях, составляющих цивилизованное общество, также должно определяться контрактом. Именно этот способ рассуждения привел к концепции «социального контракта». В том виде, в каком ее первоначально вы­сказал Руссо, эта концепция не имела ни теоретической, ни исторической ценно­сти. Определять общество с точки зрения контрактов, свободно заключаемых абсолютно независимыми индивидами, было бы неверно; и относить историче­ское происхождение общества за счет такого контракта было бы анахронизмом. Тем не менее концепция Руссо определяет основные моменты открытого обще­ства так же ясно, как аллегория Менения Агриппы определяет органическое об­щество.

Открытое общество можно рассматривать в качестве теоретической модели, в которой все отношения являются по сути контрактными. Существование ин­ститутов с принудительным или ограниченным членством не мешает такому подходу. Индивидуальная свобода обеспечивается, пока существует несколько различных институтов, приблизительно одинаковых по своей сути и открытых для каждого индивида, так что он может выбрать, к какому из них принадлежать. Это верно, даже если некоторые из этих институтов, такие, как государство, способны принуждать применять силу, а иные, такие, как общественные клубы, ог­раничивают членство. Государство не может подавлять частных лиц, поскольку они могут расторгнуть контракт с ним и эмигрировать; социальные клубы не мо­гут унизить частных лиц, поскольку они могут подписать контракт с другими.

Открытое общество не обеспечивает всем рапных возможностей. Напротив, раз капиталистический способ сочетается с частной собственностью, должно существовать значительное неравенство, которое, предоставленное самому себе, растет, а не уменьшается. Открытое общество не обязательно является бесклас­совым; фактически достичь этого очень трудно – хотя и вообразить его таким то­же невозможно. Как можно примирить существование классов с идеей открыто­го общества? Ответ прост. В открытом обществе классы являются лишь обобще­нием социальных слоев. При высоком уровне социальной мобильности не мо­жет быть классового сознания, о котором говорил Маркс. Эта концепция отно­сится только к закрытому обществу, и я хотел бы обсудить ее более подробно в следующей главе.

Чудный новый мир*

*[Намек на название романа Олдоса Хаксли Чудный новый мир.– Прим. перев.]

Разрешите мне попытаться привести концепцию открытого общества к логи­ческому заключению и описать, на что может быть похоже идеально изменяю­щееся общество. Во всех сферах существования есть различные возможности: в личных отношения, во мнениях и идеях, в производственных процессах и мате­риалах, в социально-экономической организации и т.д. В этих обстоятельствах индивид занимает чрезвычайно важную позицию. Члены органического обще­ства вообще не обладают независимостью; в неидеально изменяющемся обще­стве установленные ценности и взаимоотношения все еще ограничивают пове­дение людей; но в идеально открытом обществе ни одна из существующих свя­зей не является окончательной и отношение людей к стране, семье и друзьям полностью зависит от их Собственных решений. Глядя на оборотную сторону медали, мы понимаем, что это означает уничтожение постоянства обществен­ных взаимоотношений;

органическая структура общества дезингтегрирована до такой степени, ког­да ее атомы, то есть индивиды, свободно плавают без каких-либо ограничений.

Каким образом частные лица выбирают из доступных им вариантов, изучает экономика. Экономический анализ, следовательно, предоставляет удобную на­чальную точку. Необходимо лишь расширить предмет этого анализа. В мире, где каждое действие является вопросом выбора, экономическое поведение пронизы­вает все сферы деятельности. Это не обязательно означает, что люди уделяют материальным благам больше внимания, чем художественным или моральным ценностям, это значит лишь то, что ценности могут быть представлены в денеж­ном выражении. Это позволяет применять принципы рыночного механизма по отношению к таким далеким областям, как искусство, общественная жизнь, по­литика или религия. Не все, имеющее ценность, можно купить или продать, по­скольку существуют ценности, обмен которыми не может быть произведен (на­пример, материнская любовь), и иные ценности, которые теряют свою ценность при обмене (например, репутация), а также ценности, обмен которыми физиче­ски невозможен или является незаконным (например, погода или политические договоренности). Тем не менее в идеально изменяющемся обществе сфера дей­ствия рыночного механизма расширяется до предельных границ. Даже в том случае, когда действие рыночных сил регулируется законодательством, законо­дательство само по себе является процессом, родственным экономическому по­ведению.