Ford против Ferrari. Самое яростное противостояние в автогонках. Реальная история - Эй Джей Бэйм

Аналитики из Дирборна пришли к выводу, что приоритетом для второго предприятия будет «Ле-Ман». Эта 24-часовая гонка на выносливость в коммерческом отношении значила больше, чем все остальные европейские гонки, вместе взятые. На трассе «Ле-Ман» Ferrari были недосягаемы. Покупка компании фактически означала покупку победы в «Ле-Мане».

Неожиданно для представителей Ford Феррари начал подчеркивать фиолетовыми чернилами отдельные места финального документа, а закончив, поставил на полях жирный восклицательный знак. Было очевидно, что он разгневан.

– Здесь написано, – и Феррари сунул контракт под нос Фрею, – что мне нужно будет получить разрешение в США, если я захочу больше тратить на гонки! В английской версии сказано то же самое? Где же тогда здесь свобода в отношении гоночных программ, отбора людей и денежных вопросов, которой я требовал с самого начала?

– Но, мистер Феррари, вы же продаете свою компанию, – попытался остудить его Фрей, – и при этом изображаете, будто намерены распоряжаться ею в свое удовольствие.

Феррари выдержал паузу.

– Dottore Ingegnere, скажите, что будет, если я захочу отправить машины в Индианаполис, а вы не захотите, чтобы я отправлял машины в Индианаполис?

– Тогда вы не будете отправлять машины, – ответил Фрей без колебаний.

Лицо Феррари исказила гримаса. Что-то буквально взорвалось в нем.

– Мои права, моя честность, само мое существование как производителя и предпринимателя не позволяют мне работать под грузом удушающей бюрократической машины Ford Motor Company! – прокричал он и выдал такую тираду ругательств, что Гоцци, стоявший рядом, позже признается: «Никогда ни до, ни после в своей жизни мне не доводилось слышать ничего подобного».

Когда Феррари выдохнул, было уже 10 часов вечера. Он повернулся к Гоцци и сказал:

– А теперь мы пойдем ужинать.

Итальянцы поднялись и вышли из комнаты. Переговоры были окончены.

…

На следующий день Фрей покинул Италию, увозя домой экземпляр только что вышедшей книги «Мемуары Энцо Феррари: Мои ужасные забавы» (The Enzo Ferrari Memoirs: My Terrible Joys), подаренной ему на прощание. Разумеется, с автографом автора. Перелетев Атлантику, он сразу отправился на двенадцатый этаж «Стеклянного дома». В немигающем взгляде Генри II читался лишь один вопрос: «Ну?..»

– Мистер Форд, я потерпел поражение, – выпалил Фрей.

Позже, в обеденном зале пентхауса, он подробно рассказал о своей поездке в Италию. Босс впервые пригласил Фрея отобедать здесь. Впоследствии Фрей опишет эту встречу как «самый долгий обед в жизни».

Генри II слушал. И ему очень не нравилось то, что он слышал. Никакой вспыльчивый итальяшка не смеет мешать его планам.

– Хорошо, – сказал он после долгой паузы. – Мы надерем ему задницу. Мы устроим гонки.

Воцарилась тишина. До Фрея постепенно стало доходить, что означают эти слова и какая роль во всем этом уготована ему.

– И сколько денег вы готовы потратить? – спросил Фрей босса.

– О деньгах я вроде ничего не говорил, – ответил тот.

И Фрей понял: Форд готов заплатить за победу любую цену. Вторые места отныне были неприемлемы.

Когда Якокке сообщили об этом, он тут же разослал сотрудникам служебную записку: «Готовьте презентацию наших предложений в связи с приостановкой переговоров с Ferrari». Через неделю у него на руках уже имелся план создания департамента спецтехники, не похожего ни на один другой в Детройте, единственная цель которого – разработать и построить самую быструю, самую надежную и самую технически продвинутую гоночную машину в истории.

Америка вознамерилась отправиться в Европу и обогнать Энцо Феррари в «Ле-Мане». И сделать это на машине с логотипом Ford.

Часть II

Рождение машины

Глава 7

Мотив и средство

Взять под контроль эту воплощенную энергию, обуздать монстра с его стальными мышцами и огненным сердцем… В самой идее этого есть нечто такое, что взывает к почти общечеловеческому свойству – стремлению к власти.

Последний и единственный раз американский автомобиль побеждал на крупной европейской гонке 42 года назад, в 1921 г. Наполовину забинтованный после аварии на тренировочном треке Джимми Мерфи из Сан-Франциско выиграл Гран-при Франции за рулем Duesenberg. Бороться за победу в «24 часах Ле-Мана» американские автомобили тоже уже пытались: и Chrysler, и Overland, и даже Ford в 1937 г. В начале 1950-х Бриггс Каннингем построил серию автомобилей, названных по имени своего создателя – Cunningham, – которые представляли США в «Ле-Мане» и смогли прийти третьими в 1953–1954 гг. Но лучший финиш среди американских машин показал Stutz еще в 1928 г., заняв второе место.

Генри II вознамерился сделать то, что не удавалось никому прежде. На кону стояла репутация его семьи, неразрывно связанная с автомобилями Ford. С момента, когда в 1932 г. его дед выпустил двигатель V8 с плоскими головками – последнее великое изобретение старшего Генри, – империя Фордов не поражала мир инженерными новинками. Теперь внук хотел кардинально изменить эту ситуацию. При условии, конечно, что он сможет выиграть.

Вскоре Дьюс обнаружил, что у него появился еще один стимул для победы над Феррари – жажда мести. Прошло не так много времени после провала сделки, как всплыла информация о переговорах между Ferrari и Fiat. В течение многих лет Fiat выплачивал Феррари вознаграждение, что-то вроде бонуса за его вклад в повышение престижа итальянского автомобилестроения. И вот оказалось, что сейчас, в 1963 г., параллельно с тем, как на его фабрике осматривался Ланн, Феррари готовил сделку с Fiat, чтобы обеспечить себя желанными лирами. Стало предельно ясно, что Энцо Феррари – итальянец до мозга костей – никогда и не собирался продаваться иностранной компании, особенно американцам, которые разбомбили ко всем чертям его фабрику во время войны.

Феррари просто поразвлекся c Фордом на глазах у всего мира. И теперь тот был готов к началу новой войны: войны за скорость.

…

Говорят, что автогонки появились в ту самую минуту, как человек собрал второй автомобиль. С момента получения Карлом Бенцем патента на Motorwagen в 1886 г. автомобили по разные стороны Атлантики успели эволюционировать в два самостоятельных вида. Широкие американские магистрали, ради которых градостроители в буквальном смысле сворачивали горы, требовали в первую очередь мощного двигателя под капотом. Традиционными здесь стали гонки на местных серийных автомобилях по овальным трекам. Первые такие соревнования прошли еще в 1896 г. Устроители гонок устанавливали трибуны и ограничивали доступ турникетами, что позволяло им взимать плату со зрителей. Любой, кто купил билет, мог увидеть всю гонку целиком, а не какой-то отдельный фрагмент. На овальных треках разворачивалось хорошо организованное шоу для заплатившей публики. Но что именно ей придется смотреть – комедию или трагедию, – зависело уже от гонщиков, вышедших на трассу.

Европа же стала колыбелью иного типа состязаний. Гонки по дорогам общего пользования из города в город разнесли благую весть о приходе железных коней по всему континенту. В отличие от США дороги Европы были вписаны в ландшафт со всеми